Другая сторона - Дмитрий Колодан

– У меня? Нет. Я не дрессировщик, а аллигатор был всего один, и тот уже чучелом.

– Хм… – Это был не тот ответ, которого ждал Брине.

– А что случилось?

– Тут такое дело… – Инспектор явно мучался, решая, стоит ли делиться информацией. – Мы провели повторное исследование тела и нашли кое-что интересное…

– Ну?! – Наткет выпрямился. Доктор Норсмор тем временем замахал рукой.

– Провели анализ крови и тканей и обнаружили яд… Микрурус фронталис…

Последние слова дались ему с трудом, хотя было очевидно, что он читает по бумажке.

– Какой яд? – переспросил Наткет.

– Это какая-то тропическая змея, – пояснил Брине. – Вроде редкая, хотя я не специалист. Знаю только, что, скорее всего, яд и вызвал остановку сердца. На теле укусов не обнаружено.

– Погодите, – остановил его Наткет. – Получается, Корнелий умер от змеиного укуса, но змеи его не кусали?

– В общем – да.

Трижды пискнув, мобильник отключился. Проклятая батарейка! Стоит положиться на технику – она тут же подложит свинью. Наткет выждал с полминуты и снова включил телефон. Индикатор показал одно деление. Наткет набрал номер инспектора.

– Да?

– Батарейка, – поспешил объяснить Наткет, пока телефон снова не отключился, тем самым подкинув новый повод для подозрений. – Я перезвоню вечером?

– Хорошо, я… – договорить он не успел. На этот раз трубка даже не пискнула. Ближайшая розетка была в кафе, но Наткет решил подождать до дома.

Дело приобретало странный оборот. Мало было пропавшей Чудовищной Лапы, так выясняется, что Корнелий отравлен. И как! Змеиным ядом – Наткет представить не мог, что сейчас кто-то способен на столь вычурные преступления. Они вышли из моды еще при жизни Шерлока Холмса.

События вокруг мчались с такой скоростью, что Наткет едва успевал их отслеживать. Словно случайно наступил на осиное гнездо, а теперь пытается уследить за клубящимся вокруг роем. Причем за каждой осой по отдельности – занятие бессмысленное по своей сути. Как ни старайся, одна да ужалит. Но вместо того чтобы бежать сломя голову, он стоит да размахивает руками. Ума как у Страшилы…

С другой стороны, никто его за уши не тянул. И раз он по своей воле забрался в эту паутину, то ему ее и распутывать. Сравнение с паутиной Наткету так понравилось, что он прищелкнул языком. На самом деле – каждый шаг оборачивается тем, что вокруг оказывается все больше и больше липких нитей. Ракеты на заднем дворе, кивающие еноты да раскопки – не слишком ли много для маленького города? Может, Краузе в чем-то прав со своей белибердой про Истинный полюс и город действительно притягивает странные штуки, как магнит канцелярские скрепки? Стоило признать, в этом было рациональное зерно.

И в то же время, подумал Наткет, нельзя забывать еще об одном свойстве паутины. Кто-то ее сплел, кто-то стоит за всем этим. И сколь бы долго паук ни прятался, рано или поздно он появится… Наткет поежился. Все связано, осталось только понять как. И кем.

Тем временем к Норсмору подошла высокая тощая дама, почти старуха. Нескладная, словно ее составили из кривых и узловатых веток. Дама заметно сутулилась, черная юбка подметала асфальт. Лицо старуха прятала в тени широкополой шляпы, хотя особой надобности в этом не было – все равно его не было видно из-за густых клубов сигаретного дыма. За ней, опустив огромную голову, плелся тощий бультерьер. Собака выглядела жутко старой, словно была ровесницей хозяйки.

Остановившись напротив доктора, старуха величественно кивнула. Наткету подумалось, что, окажись он достаточно близко, то услышал бы протяжный скрип древних суставов. Бультерьер плюхнулся на живот и остался лежать, вывалив из пасти бледный язык. Норсмор поклонился в ответ. Со стороны эти китайские церемонии выглядели нелепо, но, похоже, ни доктора, ни даму они не смущали.

Норсмор постучал по саквояжу, поднеся его к груди. Старуха в ответ кивнула и показала аптекарю четыре пальца. Раскрыв сумку, Норсмор достал четыре бутыли своего хваленого бальзама. Стоило увидеть, и Наткет тут же вспомнил гадкий вкус «Крови Дракона». Едва не сплюнул.

Старуха бережно взяла одну из бутылок, повертела перед глазами, посмотрела на просвет. Бальзам в ее руках сверкнул, точно глаз хищного зверя. Результат старуху удовлетворил, и бутылки одна за другой скрылись в складках мешковатой одежды.

Неужели, Норсмор так и не оставил старых делишек? Бизнесмен, бизнесмен… А сам, небось, до сих пор приторговывает нелегальным алкоголем. На этом сделка не завершилась – Наткет ожидал, что старуха сейчас расплатится, но вместо этого Норсмор сам что-то достал из саквояжа и передал даме.

Наткет чуть не прилип к стеклу, присматриваясь. Какие-то бумажные карточки – может, открытки, может, и фотографии, – связанные в пачку ярко-желтой лентой. Ну почему отец не оставил в машине бинокль? Наследство называется…

Старуха ловким движением развязала узел-бант и бегло просмотрела содержимое пачки. В очередной раз кивнув доктору, она отправила их вслед за норсморовским бальзамом. Широко улыбнувшись, доктор протянул старухе руку. Та уставилась в протянутую ладонь, но на рукопожатие не ответила. Норсмор криво усмехнулся, но настаивать не стал. И снова поклоны…

Неожиданно старуха застыла, точно механическая игрушка, у которой кончился завод. Лишь спустя пару секунд она выпрямилась, а потом повернулась к кафе. Наткет невольно проследил за ее взглядом.

Из-за двери, шатаясь, вывалился Калеб. Даже с такого расстояния было видно, что он пьян в стельку. Наткет инстинктивно вжался в кресло. Откуда он-то взялся?! Проскользнул, когда звонил инспектор?

Остановившись на пороге, Калеб обернулся и что-то крикнул в приоткрытую дверь. Так и не дождавшись ответа он поплелся вниз по улице. Старуха развернулась и быстро зашагала следом. Догнав Калеба, она схватила его за рукав развернув к себе лицом, и с размаху отвесила пощечину.

Вот тебе и раз! Наткет подумал, что сейчас Калеб ударит в ответ и мощным апперкотом вышибет из старухи дух Но вместо того тот попросту сник и опустил голову. Громила попытался что-то сказать, но заработал еще одну пощечину.

Наткету стало его жалко. Бедняга. Еще и прямо на улице – хорошо хоть прохожих нет. Старуха наверняка его мать, кто еще мог быть способен на такое? Но родственные отношения не отменяли постыдности сцены.

Норсмор помахал старухе рукой, но та не соизволила ответить. Схватив сына за рукав, она потащила его за со бой. Калеб не сопротивлялся, хотя и шел медленно; бультерьер едва волочил ноги, однако не отставал. Улыбаясь доктор смотрел им вслед.

Когда мать с сыном скрылись за поворотом, Норсмор подхватил саквояж и пошел в противоположную сторону. Наткет снова спрятался, но доктор так и не взглянул в его сторону. В зеркальце заднего вида Наткет следил за аптекарем до тех пор, пока тот не свернул на боковую улочку. Шпионские инстинкты, о существовании которых Наткет не подозревал, встрепенулись и тут же угасли. Проверять, куда направился Норсмор, он не стал.