Сомнения Элли Эндрюс - Рут Сабертон

– Ты тщеславный сукин сын, – сообщаю я.

– Да, да, но я же мужчина. И вообще, когда мое уязвленное эго исцелилось, я понял, что совершенно не скучаю по Рокси. У нас не было абсолютно ничего общего, мы с трудом терпели друг друга и даже за миллион лет не достигли бы согласия. Я ее не любил, Элли. Рядом с Рокси я никогда не чувствовал себя так, как с тобой.

– И как же ты чувствуешь себя рядом со мной? – уточняю я.

– Я то злюсь, то радуюсь и хочу сделать так, чтобы ни-кто тебя не обижал. Тысяча и одна эмоция. И уж точно я не скучаю. А еще, – Джей ехидно ухмыляется, – у меня невероятное желание оказаться с тобой в постели. Между прочим, к Рокси я никогда таких чувств не испытывал. Она похожа на произведение искусства. Красивая, но холодная и недосягаемая.

Краснея, я спрашиваю:

– Зачем же она приехала, если между вами все кончено? По-моему, Рокси вовсе так не считает.

– Тот, с кем она сбежала, бросил ее. Их роман не прод-лился и двух недель. Старика не волнует поведение дочери, лишь бы у него не возникало проблем, а из модельного агентства Рокси грозят уволить, если она не бросит порошок навсегда. Я ей нужен, вот она и вернулась. Раньше я всегда смирялся, и, наверное, она решила, что и на сей раз будет так.

– И?… – Я затаиваю дыхание.

Джей смотрит на меня.

– Нет, – медленно отвечает он. – На сей раз так не будет. Когда мы вернемся в Тэпли, я объявлю Рокси, что пора поставить точку. Потому что у нас правда все кончено, клянусь тебе, Элли. Поэтому я и приехал в Англию.

Мы оба замолкаем.

– Знаю, ты обо мне не лучшего мнения, – негромко говорит Джей. – Я понимаю – ты, наверное, думаешь, что от меня только и жди подставы, но я ведь уже не восемнадцатилетний мальчишка. Я пытался извиниться перед тобой за то, что не воспринял тебя всерьез двенадцать лет назад, но ты даже не дала мне шанса доказать, что я изменился.

Я вновь вспоминаю себя в старшей школе. Надо отдать должное той пятнадцатилетней девчонке, сейчас она не попыталась вмешаться.

– Ладно, – говорю я. – Но при одном условии. Ты больше никогда не станешь упоминать выпускной бал и падение в торт.

– Договорились! – Джей широко улыбается. Он сворачивает с перекрестка налево, и мы оказываемся на парковке рядом с железной дорогой. Он выключает мотор, притягивает меня ближе и целует, целует, целует.

Пятнадцатилетняя Элли Эндрюс прыгала бы от радости.

Солнце уже садится, когда мы спустя час наконец спускаемся по крутой дороге в Полперро. Губы еще болят от поцелуев, и, кажется, он исколол меня щетиной. Впрочем, ну и пусть. Я как пьяная от счастья и то и дело поглядываю на Джея.

Фары «БМВ» разгоняют вечерние сумерки, пока впереди не появляются огни Полперро. Джей притормаживает, минует небольшую развязку и останавливается на огромной парковке размером с несколько футбольных полей.

– Зачем мы здесь остановились? – спрашиваю я. – Поппи сказала, из дома отличный вид на море.

– В деревню не проедешь на машине, – объясняет Джей. – Улицы слишком узкие. Но уж ты бы попыталась, я тебя знаю.

– На что это ты намекаешь?

– О, ни на что! – Он с шутливо-невинным видом воздевает руки. – Не понимаю, каким образом ты умудряешься одновременно причесываться и красить ногти.

– Потому что ты мужчина, – отвечаю я, – а значит, многозадачность тебе недоступна. Если пустишь меня за руль на обратном пути, покажу, как это делается.

– Ни за что! – Джей смеется, выключает мотор и потягивается. И на сей раз я не отвожу взгляда от загорелого пресса, который открывается моим глазам. Какая жалость, что на стоянке слишком людно.

Мы бредем по деревне, дивясь узким улочкам и заглядывая в витрины. Мы держимся за руки, и от столь незамысловатого действия я чувствую радостное предвкушение. Наконец-то мой ангел-хранитель выполнил свою задачу. А то я уже начала думать, что у него странное чувство юмора – до сих пор я встречала исключительно неподходящих мужчин. Десять баллов из десяти, думаю я, когда Джей покупает мне сливочную помадку. Сексапильный сладкоежка. Мечты сбываются.

Истребив фунт помадки и два пирожка, мы идем искать дом. Уже стемнело, и я вижу только узкий серпик луны и непроницаемую черноту моря. На приливной волне качаются траулеры, скрипя цепями, а высоко на холме, как тысяча звезд, мерцают огоньки в окнах. Полперро – самое романтическое место на свете. Вечерний ветерок доносит обрывки музыки, и мой взгляд обращается к пабу на дальней стороне гавани. Разноцветные фонарики покачиваются и отражаются в воде. Такое ощущение, что я попала на открытку. Тэпли, Маркус, рак, акция протеста как будто были в прошлой жизни. Вскоре мы уже входим в крошечный коттедж с низким потолком и камином в углу.

– Кухня, видимо, в подвале, – говорит Джей, радостно озираясь. – А спальня на чердаке. Разве не прелесть? Как минимум шестнадцатый век.

Взяв меня за руку, он уклоняется от смертельного столкновения с низкой балкой, и вместе мы исследуем малюсенький домик. Сначала спускаемся по винтовой лестнице и любуемся на маленькую кухоньку, из которой открывается вид на море. На втором этаже – миниатюрная ванная с увитым плющом окном, а еще – удивительно светлая и полная воздуха спальня.

Я высовываюсь из окна и смотрю на гавань. Внезапно становится не по себе от того, что я наедине с Джеем. И я не сплю. Голова кружится не от выпитого, даже не от облегчения при мысли о том, что я спаслась от бешеных папарацци. Это не случайность, не странное совпадение, мы сами сделали чудо возможным…

Джей падает на розовую кровать, и пружины пугающе скрипят. Присоединиться к нему? Какой ужас! Подавляемые много лет чувства вдруг куда-то деваются. Сейчас Джей увидит меня во всей красе и сверкании целлюлита. Не удастся скрыть трясущийся жир, и вряд ли стоит надеяться, что он закроет глаза. Мне становится нехорошо. Я-то знаю, как выгляжу по сравнению с Рокси. Не важно, что он скажет. Джей привык, что рядом с ним настоящая богиня, в то время как я, несомненно, – простая смертная.

– Иди сюда, Элли, – ласково зовет он. В лунном свете, который льется в окно, Джей пугающе красив. Серебристый свет озаряет точеное лицо, превращая глаза в два бездонных океана, кожа кажется темной на фоне подушек, а рука, изогнутая в призывающем жесте, – такая сильная и крепкая, сплошь мышцы и сухожилия.

Я стою столбом, и сердце отбивает в груди бешеный ритм.

– Элли, я не кусаюсь, – терпеливо говорит Джей.

Я неохотно пересекаю комнату и пристраиваюсь на краешке кровати. Момент, несомненно, романтический, но пружины издают совершенно непристойный звук, и, несмотря на огромное волнение, я разражаюсь хохотом.

– Нет уж! – восклицает Джей и отталкивает меня. – Ты будешь ночевать на кушетке!

Я тычу его под ребра.

– Договорились. Розовый цвет тебе идет, поэтому спи здесь, если хочешь!