Эпоха Отрицания - Олен Стейнхауэр

Бишоп повернулся в сторону беседки и поднял голову. Мур перехватил его взгляд, увидев на его бородатом лице целую смесь эмоций. О чем он раздумывал? Что за разногласия возникли у них с напарником?

Потом Мартин вдруг резко дернулся, и левая часть его головы словно взорвалась, а светлая дверь часовни покрылась брызгами чего-то красного…

Увидев перекосившееся лицо Кевина, Бен тут же повернулся. Ингрид оглянулась, лишь когда до нее докатилось эхо от выстрела. Взвизгнув, она сразу бросилась к Мартину. Толком не осознав, что делает, Мур побежал к ней с криком:

– Уходим, прочь отсюда, скорее!

Наконец Бен вскочил и закричал:

– В машину! Быстро!

И бросился к джипу.

Кевин подбежал к Паркер, которая склонилась над размозженной головой Бишопа, – ее руки были в крови. Она не двинулась с места, и ему пришлось схватить ее за талию и поднять. Упираясь, женщина отчаянно пинала его и плакала. Но Мур не собирался ее отпускать. Он поволок ее к машинам – там, за часовней, было безопаснее. Добравшись туда, молодой человек опустил ее на траву. Ее лицо было мокрым от крови и слез. Она была не в состоянии двигаться.

– Я помогу вам, Ингрид. Только, пожалуйста, успокойтесь. Ему уже ничем не помочь.

Мур наклонился и протянул к ней руки, но она отмахнулась и, внезапно успокоившись, сказала:

– Я все поняла.

Он проследил, как она поднялась на ноги, шаткой походкой самостоятельно доковыляла до машины и уселась на пассажирское место. Кевин пристроился рядом, и Бен, пригнувшись пониже за рулем, надавил на педаль газа.

– Опустите головы, – предупредил он дрожащим от избытка адреналина голосом.

И они, разметая гравий и подняв клубы пыли, рванули вперед. Выскочив на трассу 130, машина понеслась на запад.

Мур осторожно поднял голову и обернулся. Посмотрев в заднее ветровое стекло, он заметил, как яркий луч солнца высветил вдали что-то белое. Кевин различил посреди пшеничного поля белый пикап. Через пару секунд машина двинулась с места.

Кто же убил Мартина Бишопа? Что это означало для будущего «Бригады»? И как Сэму Шумеру удалось узнать о гибели идейного вдохновителя организации раньше, чем Рейчел? Она уже собиралась набрать его номер, как вдруг загудел ее собственный мобильный телефон. Звонил Полсон. Он был в бешенстве и хотел знать, что происходит.

– Бишоп мертв? И что же, виден теперь свет в конце туннеля?

– Кое-что видно, – ответила Прю, но сейчас ей не хотелось вдаваться в детали.

– Вы нервничаете, Рейчел.

При таком количестве адреналина, бурлящем в ее крови, агент вообще не понимала, что сейчас чувствует. Но все-таки собралась с мыслями и ответила:

– Я чувствую тревогу, сэр.

– Расскажите, что вас беспокоит!

Прю вздохнула, но накуренный воздух в кабинете шерифа тут же оставил неприятный привкус на языке.

– Я несколько часов беседовала с так называемыми «сторонниками». То, что я услышала, – просто какая-то бессмыслица. Оказывается, четвертого июля произошло совсем не то, чего все они ожидали, и в каком-то смысле не то, чего ожидала я. Предыдущие восемь лет Бишоп своими лекциями все-таки поддерживал некий баланс. Да, в его речах мы слышали о насилии, но фактически насилие никогда не поощрялось. Он вел себя крайне осторожно… И теперь вдруг такое?

– Зачем вы ищете какой-то смысл? – раздраженно проговорил Полсон. – Попробуйте хотя бы час поговорить с моей дочерью.

– Здесь совсем другое, сэр, – возразила Рейчел, стремясь выражаться максимально просто и понятно. – Убивая политиков, «Бригада» сама себя лишила легитимности. Подобные действия либо вызывают революцию, либо гробят все то, на что вы потратили всю свою жизнь, все, к чему стремились. Выгляните на улицу. Там нет никакой революции!

– Они лопухнулись, согласен. Теперь нам нужно воспользоваться создавшейся ситуацией.

По мнению Марка, наступил момент, когда можно отпраздновать успех и с новыми силами ринуться вперед. Прю чувствовала то же самое, но оставалось еще слишком много вопросов. Хуже всего было то, что теперь она никогда не сможет задать их самому Бишопу. Единственным человеком, который мог на них ответить, был Миттаг. Но где он сейчас, она не знала.

Она еще час обсуждала по скайпу ситуацию с Эшли и Дагом. Оуэн был в Чикаго, проверяя источник, которому якобы было что-то известно о последних сделках Мартина с недвижимостью. В то же время начали поступать первые сведения о допросах, проведенных после второго полицейского рейда в Нефи. Пришла информация от судмедэкспертов, работающих на месте убийства Бишопа. Оказалось, что его убили из винтовки, и выстрел был произведен с дальней дистанции. Сэм Шумер утверждал, что Мартина прикончил его напарник Миттаг, но если это было так, то, значит, стрелял нанятый им снайпер, не иначе.

– Как, по-вашему, Шумер получил эти сведения? – спросила Прю у Дага и Эшли.

– Наверное, вы просто не осознаете, насколько популярен Сэм Шумер, – ответил хакер. – Он мог бы запросто создать собственную революционную организацию.

На самом деле Рейчел все понимала, и единственным выходом было непосредственно поговорить именно с этим человеком. Она поудобнее устроилась на кожаном диване шерифа, которым тот особенно гордился, и отыскала на экране мобильника нужный номер.

Шумер откликнулся сразу же и, прежде, чем она успела что-то произнести, спросил:

– Ну что, Рейчел, вы наконец готовы мне кое-что подтвердить?

– Я хочу знать, как вы общаетесь с «Бригадой».

На том конце линии раздался приглушенный смех.

– Думаете, эти парни звонят мне прямо в студию? Или на мобильник?

– А как еще можно узнать об убийстве Мартина Бишопа раньше нас?

– Рейчел, – проговорил журналист профессорским тоном, на который иногда переходил, демонстрируя наивному собеседнику, что настало время кое-что объяснить. – Я уже давно научился не ограничивать себя единственным источником в любом государственном ведомстве. Особенно когда моему прежнему единственному источнику я больше не по душе.

– Почему вы решили, что вы мне не нравитесь, Сэм?

– Лично я отношусь к вам очень хорошо, – продолжал Шумер. – Но кто, по-вашему, еще в марте рассказал мне, что веселая шайка Мартина Бишопа готовится к теракту?

Прю вспомнила взволнованное разоблачение Бишопа, сделанное Сэмом. Но ей казалось, что это был своего рода бизнес-маневр. Ведь тогда рейтинги Шумера покатились вниз.

– Мне показалось, что вы просто все сочинили, – ответила агент.

– Я ведь журналист, Рейчел. Вы можете не согласиться с моими выводами, но я ничего не сочиняю. И поскольку вы больше не общаетесь со мной так, как раньше, я вынужден был воспользоваться своим скрытым козырем.