Чернослив в шоколаде - Ольга Лазорева

– Бери, – кивнул Ян.

Ириска в этот момент достала электрический чайник, который стоял на полу за диваном. Открыв его, она с подозрением понюхала воду.

– Хорошая вода, сегодня из колодца принес, – сказал Ян. – Какая ты дотошная девушка-то!

– Из какого колодца? – изумилась Ириска.

– Все тебе знать надо! – засмеялся Ян и встал.

Он подошел к Ириске, взял чайник из ее рук и поставил на стол. Потом развернул ее спиной к себе и слегка надавил на шею. Его рука спустилась вниз и замерла между лопатками.

– Забит позвоночник, – тихо сказал он. – Как энергия должна ходить по нему? Вот и застревает! Голова болит, а вы таблетку сразу. Концы боли защепите и думаете, что выздоровели.

– А сеанс сколько стоит? – поинтересовалась Ириска, когда он отошел от нее и сел на диван.

– Для тебя, милка, пятьдесят долларов, а для Олюшки бесплатно, так как она книгу писать будет.

– Сам же сказал, что за «бесплатно» бес платит, – заметила я.

– Ну с бесом-то я как-нибудь разберусь, – усмехнулся Ян. – А вот книгу оформлять будем напополам. Согласна? Или мало тебе за такой труд?

– Да пока еще и нет никакого труда, – ответила я. – Хочу попробовать, что получится. Хотя бы несколько глав написать. А там уж решим.

– Осторожная девушка-то! – пробормотал он и взял сигареты.

– Разве курить не вредно? – спросила Ириска и нахмурилась.

Она уже заварила чай и достала торт из пакета.

– От хозяюшка-то! – восхитился Ян. – Ну до всего дело есть! Даже о моем здоровье печется! Повезло мужику твоему!

– А то! – задорно ответила Ириска. – Пока не жалуется! Ян, а ты вот мне скажи, – начала она, понизив голос, – у меня с этим, ну… вот по мне что видно?

И я прыснула, сообразив, что Ириска все никак не может успокоиться по поводу воображаемого недотраха. Но Ян ответил невозмутимо:

– Ладная бабенка, хорошая. Вот позвоночник поправим только. Я тебе травки дам, дома заваривать будешь и пить. Скажу, как и сколько.

– Ты брось сигарету-то, – в тон ему проговорила Ириска. – Лучше чайку попьем.

– Тоже дело! – ответил Ян, затушил сигарету и сел к столу.

Ириска разлила чай, порезала торт.

В этот момент зазвонил мой телефон. Я глянула на дисплей, увидела, что это Марика, и сразу ответила:

– Привет, девочка! Наконец-то! А то я уже волноваться начала!

– Приветики, Оля, – сказала она грустным голосом. – Как твои дела?

– Хорошо. А ты как? С Кириллом помирилась?

Ян вскинул глаза и внимательно на меня посмотрел. Потом склонился к Ириске и спросил:

– С кем это она так нежничает?

– Думаю, что с девчонкой одной, малолеткой, – ответила Ириска, прислушиваясь к нашему разговору. – И чего общего у них, не пойму! – недовольно добавила она. – Случайно познакомились, девчонке лет 14 от силы, нервная, неадекватная, короче, эмо. Ты, наверно, не знаешь, кто это. Но Оле почему-то интересно с ней тусоваться.

– Нет, не помирились и вообще хочу с ним навсегда расстаться, – услышала я дрожащий голосок Марики и встала.

– Во-первых, успокойся, – начала я, – во-вторых, давай по порядку.

И я вышла за дверь.

– Только недолго! – услышала вслед возмущенный голос Ириски.

В коридоре я села на кушетку и привалилась спиной к стене.

– Мы так ругались, – быстро рассказывала Марика. – Я вчера домой пришла после школы, села ботать, мне английский подтянуть надо, а Кирюфка давай звонить и звать гулять. Я бросила учебники, оделась и пошла. И мы так ругались! Он собрался на эти выходные в Питер, там его любимая команда, ну я те говорила, «Оригами» выступать будет. Он хочет на концерт и меня звал. Но я их не люблю, и не хочу, и мамка возражать будет. Кирюфка так кричал, кулаками в стену бил, руки до крови разбил. Сказал, что это не любовь, раз мне все так не важно.

Она замолчала и всхлипнула. Я не знала, что сказать. По правде говоря, мне их проблемы казались стоящими не больше выеденного яйца. Но я понимала, что для них это целый мир и все происходящее в нем является архиважным. Марика тихо заплакала.

– А ты где сейчас? – спросила я.

– Дома, – ответила она. – А мамка, как всегда, в салоне своем. Она к полуночи вернется, не раньше. Оль, приедешь? Мне так плохо!

– Но я не могу, – после краткого колебания сказала я. – Я сейчас на приеме у знахаря. И не знаю, сколько тут пробуду.

– У знахаря? – удивилась она и перестала всхлипывать. – Ты заболела?

– Нет, я собираюсь книгу о нем писать.

– Опять работа! – зло проговорила Марика. – Вы, взрослые, ничего не хотите видеть, кроме своей обожаемой работы! Ничего и никого!

И я услышала в трубке короткие гудки. Вздохнув, вернулась в офис. Ириска что-то крайне оживленно обсуждала с улыбающимся Яном. Они одновременно на меня посмотрели.

– Вот, полюбуйся! Оля снова расстроилась из-за этой девчонки! – удовлетворенно констатировала Ириска – А я что тебе говорила!

– Ничего я не расстроилась, – вяло сказала я.

– Да у тебя все на лице написано! – возразила Ириска.

– Как ее зовут? – поинтересовался Ян.

– Марика, – нехотя ответила я.

– Так вот, Оля, ты усвой один раз то, что я сейчас скажу. Марика – чужеродная тебе система. А система это как воронка. И она может затянуть так глубоко, что потом не выберешься.

Я машинально взяла тетрадь со стола и ручку. Ян хитро улыбнулся, забрался с ногами на диван и сказал:

– Да про системы-то еще рано говорить! А вот я вам, девоньки, такой случай расскажу. Иринке с ее неуемным интересом к половой е*ле особо занимательно будет.

– У меня такой интерес? – возмутилась Ириска и покраснела.

– Сама знаешь, – ответил Ян и хитро улыбнулся. – Но рассказ мой о возможностях человека. И это понимать нужно.

Ириска с любопытством на него посмотрела, а я приготовилась записывать.

«Любил я мальцом лет десяти к нашим деревенским старухам подкрадываться, когда они на завалинке вечером собирались. Как начнут они что-нибудь рассказывать, так уж вокруг себя никого и ничего не видят. Вот и пользовался случаем. Подойду незаметно и притаюсь за бревнами. И слушаю, да запоминаю. И вот однажды услышал такую историю.

– Но вот что я вам скажу, бабоньки, если мужику чего захочется, то он на все способен! – говорила одна старуха. – Даже корень свой изменить в размере, лишь бы свое получить.

Остальные захихикали, вытирая заслезившиеся глаза кончиками платков.

– Ну ты скажешь! Придумала тоже новость! – начали возмущаться они сквозь смех.