Непобедимый разум. Наука о том, как противостоять трудностям и невзгодам - Алекс Ликерман

Разумеется, сила авторитета не влияет на всех в равной степени (вспомните: не менее 45 % участников эксперимента Милгрэма хотя бы частично ему сопротивлялись). Некоторые презирают авторитеты – по сути, любую силу, пытающуюся влиять на наши суждения. Такие люди находят силы в том, чтобы восстать против других, и наслаждаются любой возможностью двигаться не туда, куда идет толпа. Интересно, как же они смогли проигнорировать изначальное импульсивное желание поддаться влиянию авторитета или давлению ровесников? Возможно, они научились противостоять второй силе, противодействующей нам в процессе выбора, – желанию угодить другим.

Как часто бывает, мой разрыв с первой подругой происходил постепенно. Но даже когда мы оба признали, что наши отношения закончились, она продолжала просить меня об одолжениях: встретить ее в аэропорту, поделиться конспектами, помочь сменить масло в автомобиле. И я почему-то соглашался.

Как-то утром во время медитации я понял: мне не нравится, что она всегда рассчитывает на меня. Когда я закончил упражнения и направился в душ, раздражение переросло в гнев. Закончив мыть голову и наблюдая за тем, как последние струйки мыльной воды утекают из ванной, я принял жесткое решение: отказать, когда она о чем-то меня попросит.

Тут зазвонил телефон. Сосед по квартире сообщил, что мне звонила бывшая подруга и попросила перезвонить ей до того, как я уйду на учебу. Я сказал себе: когда она попросит меня об одолжении (а других причин звонить у нее не было), я отвечу «нет». Конечно же, она попросила меня записать для нее телешоу. Но хотя я собирался сказать «нет», я пролепетал «да».

Я повесил трубку и громко рассмеялся. Отказать ей было для меня так же невозможно, как поднять автомобиль руками. Но даже понимание этого меня не расстроило. Наоборот, это меня возбудило: я подумал, что если смогу признать этот факт, то найду способ изменить ситуацию.

Я тут же решил начать читать мантры, чтобы избавиться от неспособности сказать «нет». Несколькими месяцами позже, во время повторения мантр, я внезапно понял, почему не мог ей отказать. Я подписал с ней «контракт хорошего парня» (именно так она позже охарактеризовала наши отношения). До того я совершенно не понимал, что представляет собой этот «контракт» и что я по сути подписываю его почти со всеми знакомыми. Но теперь я понял не только его суть, но и причины. Моя самооценка строилась не на внутреннем ощущении, как я считал раньше, а на внешнем – на мнении других. Суть «контракта хорошего парня» была проста: я соглашаюсь вести себя с вами хорошо, давать вам советы, заботиться о вас и даже чем-то жертвовать, а вы всегда и при любых условиях будете считать меня мудрым, любящим и идеальным. А главное, вы согласитесь хорошо ко мне относиться.

Однако от подруги я ожидал не только хорошего отношения, но и любви. И как только я почувствовал ее первые признаки, тут же попал в зависимость от нее. Именно поэтому у меня началась депрессия, когда подруга меня бросила. Дело было не в том, что меня бросил человек, которого я считал любовью всей своей жизни, а в том, что я искренне верил: без этой любви я не буду счастлив. Почему же я продолжал помогать ей даже после того, как наши отношения прекратились? Я никак не мог отказаться от привычек хорошего парня. Какая-то часть меня продолжала верить, что если я буду дальше исполнять свои контрактные обязательства, то она снова начнет выполнять свои.

И когда я осознал свою склонность к подписанию такого рода контрактов, я перестал это делать. Я понял суть произошедшего только через несколько месяцев, когда мой лучший друг спросил, почему я перестал общаться со многими из наших общих друзей. Я тут же захотел уйти в оборону и отрицание. Но потом понял, что он прав. Поначалу я не мог понять, почему стал проявлять пренебрежение ко многим друзьям, а потом осознал, что теперь мне не нужно было их одобрение для поддержания моей самооценки. Как только у меня исчезла потребность в их расположении, я увидел, что у меня с ними мало общего, и поэтому бессознательно утратил к ним интерес. Я не только понял, кто я, но и стал тем, кем хотел быть: человеком, способным любить и ценить себя без потребности в любви других.

– Я не утверждаю, что желание быть любимым – это плохо, – сказал я Одри. – Или что мне стало все равно, нравлюсь я людям или нет. Но освободившись от потребности быть приятным другим и научившись оценивать себя самостоятельно, я смог легче справляться с внутренним диссонансом, когда веду себя неприятно.

Я отметил, что быть приятным для других все равно важно. Но если основная задача нашего хорошего поведения – вызвать теплые чувства к себе, то людям покажется, что мы более альтруистичны, чем есть на самом деле. Если вы даете людям все, чего они хотят, они будут счастливы в краткосрочной перспективе, но не в отдаленном будущем (это напоминает счастье ребенка, который хочет смотреть телевизор вместо того, чтобы делать уроки; счастье азартного игрока, ставящего все сбережения на единственный поворот колеса рулетки; или алкоголика, получившего заветную бутылку). Если наша основная цель в том, чтобы быть сострадательным, помогать людям стать счастливыми надолго, то нельзя им во всем угождать.

Если мы расстраиваемся, когда разочаровываем других, вызываем у них гнев или неприязнь, если нам сложно вынести даже незначительный конфликт или мы постоянно беспокоимся о том, что думают о нас другие, а наши действия определяются их отношением к нам, то вряд ли мы сделаем что-то действительно хорошее для себя или для них. Но и это не все: мы будем всегда чувствовать себя вымотанными, ублажая других, и у нас не останется энергии для управления собственным напряжением.

Желание угодить иногда ослабевает с возрастом, но у многих оно сохраняется. Оно осталось бы и у меня, если бы я не страдал после разрыва с подругой. Для многих из нас контроль над желанием угодить означает серьезные согласованные усилия.

К счастью, озарение – не единственный путь к управлению собой. Результата можно добиться и постепенно, с помощью повтора простых действий. Если мы, сталкиваясь с необходимостью кого-то разочаровать, будем видеть в этой ситуации возможность для развития сострадания (разумеется, если вообще уместно говорить об этом), то мы сможем спокойно отказать, не считая себя неудачниками и не впадая в гнев. Потерпев поражение (что вполне вероятно), мы скажем себе, что в следующий раз все выйдет лучше, и вспомним, что четкое определение границ обычно вызывает не неодобрение, а уважение.

А поскольку мы будем постоянно использовать свою моральную интуицию против желания ублажать других, постепенно этот процесс перестанет вызывать у нас дискомфорт и отнимать много энергии, превратившись в привычку. Учась противостоять этой потребности, мы не всегда достигаем успеха, но постепенно избавляемся от привычки всем угождать.

– Разочарование других меня не беспокоит, – сказала Одри, покачав головой. – Проблема в другом: у меня нет друзей.

Я тяжело вздохнул.

– Не думаю, что смогу дать ценный совет. Попробуйте еще раз поговорить с подругой. Люди реагируют на честность даже тогда, когда не хотят, и даже когда этого не показывают. Просто попытайтесь с ней пообщаться и описать реальные причины ваших действий.