Маска Димитриоса - Эрик Эмблер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Месье Огюст Лафон, директор управления, сообщил:
— Мы уже какое-то время следим за членами банды и провели скрупулезное расследование их деятельности. Мы могли произвести аресты и раньше, но у нас были связаны руки: мы хотели взять главарей. Убрав их и отрезав источники снабжения, мы обесточим армию торговцев наркотиками, которая наводнила Париж. Она будет беспомощна и не сможет продолжать свою гнусную деятельность. Мы намерены уничтожить эту банду, как и все остальные.
Затем 11 декабря газета сообщила:
БАНДА ТОРГОВЦЕВ НАРКОТИКАМИ РАЗГРОМЛЕНА.
НОВЫЕ АРЕСТЫ
«Мы взяли всех», — сказал Лафон.
«СОВЕТ СЕМИ»
В результате энергично проведенной месье Лафоном, директором Управления по борьбе с наркотиками, операции по захвату печально известной иностранной банды наркоторговцев, орудовавших в Париже и Марселе, теперь под арестом находятся шестеро мужчин и одна женщина. Операция началась две недели назад с ареста женщины и ее сообщника мужского пола в квартале Алезия. И достигла кульминации вчера, когда в Марселе были арестованы двое мужчин, предположительно последних членов банды «Совет семи», ответственной за организацию криминального бизнеса.
По требованию полиции мы не имели права разглашать имена арестованных, чтобы не заставить насторожиться тех, кто еще оставался на свободе. Теперь это ограничение снято.
Женщина, Лидия Прокофьевна, русская. Полагают, что она прибыла во Францию из Турции в 1924 году с нансеновскими документами. В преступных кругах она известна как Великая Княгиня. Вместе с ней арестовали нидерландца по имени Манус Виссер, к которому из-за связи с Прокофьевной иногда обращались «месье Князь».
Имена оставшихся пяти членов банды, находящихся под арестом: Луис Галиндо, француз мексиканского происхождения, который теперь лежит в больнице с пулевой раной в бедре; Жан-Баптист Ленотр, француз из Бордо, и Якоб Вернер, бельгиец, их взяли вместе с Галиндо; Пьер Ламар, или Любимчик, из Ниццы, и Фредерик Питерсен, датчанин, арестованный в Марселе.
Прошлой ночью в своем заявлении прессе месье Лафон сказал:
— Теперь мы взяли всех. Банда разгромлена. Мы отсекли ей голову, вместе с мозгами. А тело умрет быстрой смертью. Все кончено.
Сегодня следователь допросит Ламара и Питерсена. Предстоит массовый судебный процесс. Смотрите специальную статью «ТАЙНЫ БАНДЫ НАРКОТОРГОВЦЕВ» на странице 3.
В Англии, раздумывал Латимер, месье Лафон навлек бы на себя серьезные неприятности. Какой смысл в защите обвиняемых, если он и пресса уже объявили вердикт? Но во французском суде обвиняемый всегда виновен. И судебный процесс, в сущности, просто повод задать вопрос, не хочет ли он сказать что-нибудь перед вынесением приговора.
Латимер открыл газету на странице 3.
Какой-то автор, под псевдонимом Часовой, писал, что морфий — это производное опиума с формулой C17H19O3N и что его обычная медицинская форма — морфина гидрохлорид. Потом он разбирал героин (диацетилморфин), еще один алкалоид, производный от опиума, который наркоманы предпочитали морфию, потому что он действует сильнее и его легче достать. Мимоходом Часовой упомянул, что кокаин делается из листьев кокаинового куста и изготавливается в форме гидрохлорида кокаина (формула C17H21O4N, HCL). А в заключение автор описывал примерно одинаковый эффект от всех трех наркотиков: на ранних стадиях эти афродизиаки вызывают состояние умственного и физического оживления, а в конце концов наркоман страдает от физического и духовного вырождения и страшных умственных мук.
Часовой заявлял, что наркотики перевозят в гигантских масштабах, и в Париже с Марселем их легко мог купить любой. Незаконные фабрики находились в каждой европейской стране, а мировые поставки во много раз превышали официальное производство в медицинских целях. В Западной Европе миллионы наркоманов, и контрабанда наркотиков — всего лишь хорошо организованный бизнес, поставленный на поток. Следом автор перечислял недавно конфискованные партии. Шестнадцать килограммов героина нашли в ящиках с машинным оборудованием, высланным из Амстердама в Париж. Двадцать пять килограммов кокаина обнаружили между фальшивыми стенками цилиндра с маслом, отправленного из Нью-Йорка в Шербур. Десять килограммов морфина оказались в сундуке с фальшивым дном на пароходе, прибывшем в Марсель. Двести килограммов героина были найдены на подпольной фабрике в гараже близ Лиона. Банды, занимающиеся наркотиками, контролировались богатыми и приличными на вид людьми. Блюстителям закона эти подонки платили взятки. В некоторых барах Парижа наркотики распространялись прямо перед носом полиции, над которой наркоторговцы лишь потешались. Часовой задохнулся от возмущения. Если бы он писал тремя годами позже, он бы точно втянул туда Стависки и половину палаты депутатов. В конце автор признавал, что наконец-то полиция что-то предприняла. И нужно надеяться, что не в последний раз. В то же время тысячи французов, да что говорить, и француженок мучительно страдают от дьявольского продукта, иссушающего энергию нации. Из статьи Латимер четко понял, что у автора доброе сердце, но никаких тайн он не знал.
После ареста членов «Совета семи» интерес к делу пошел на убыль. Возможно, частично на это повлиял тот факт, что Великую Княгиню перевезли в Ниццу, чтобы она предстала перед судом за мошенничество трехлетней давности. Судебные процессы над мужчинами завершились в кратчайшие сроки. Вынесли приговор: Галиндо, Ленотр и Вернер — штраф в пять тысяч франков и три месяца тюремного заключения; Ламар, Питерсен и Виссер — штраф в две тысячи франков и месяц тюремного заключения.
Латимер поразился несерьезности приговоров. Вновь объявившийся Часовой прокомментировал дело с возмущением. Если бы не ряд устаревших и абсолютно смехотворных законов, негодовал он, всем шестерым должны были дать пожизненные сроки. А кто из них главарь банды? Неужели в полиции поверили, что эти уличные крысы финансировали организацию, которая, согласно показаниям, данным в суде, за один месяц получала и распространяла героина и морфина на сумму два с половиной миллиона франков? Это же смешно. Полиция…
И только здесь журналисты подобрались к тому факту, что полиция не сумела найти Димитриоса. Что и неудивительно. Полиция не собиралась рассказывать прессе, что провела аресты исключительно благодаря досье, любезно предоставленному неким анонимным доброжелателем, который, видимо, и был главарем.
И все же Латимер огорчился, поняв, что знает больше, чем газеты. Он уже хотел отложить подшивку, но тут его внимание привлекла иллюстрация: неясная репродукция фотографий трех заключенных. Их вели в суд сотрудники полиции, к которым они были пристегнуты наручниками. Все трое отвернулись от камеры, однако наручники не позволили им спрятать лица.
Латимер уходил из редакции газеты в более приподнятом настроении, чем пришел.
В отеле его ждало сообщение. Мистер Питерс обещал зайти за ним в шесть часов вечера.
