Последний из Драконьих Владык - Анатолий Бочаров

– Но вы хотите, чтобы я вас научил?

Астрид немного помолчала, потом ответила:

– Не знаю. Наверно, не слишком хочу. Сложно хотеть подобного, если с детства вас окружают люди, рассказывающие, как это отвратительно, колдовство и ведовство, и прочие подобные штучки. С магией знается знать, а простой народ сторонится. И знать тоже не любит. Но, наверно, мне все же придется учиться. Вчера было очень страшно. Когда появились эти люди с посохами. Не хотелось бы второй раз испытать подобный страх. Вас ведь может и не оказаться рядом.

Она стояла перед Делвином, спиной к свету, и солнце играло бликами в ее светлых волосах, легших на тонкие плечи. Белая кожа, серые глаза, мягкие черты лица. Астрид не была красавицей, но определенно принадлежала к числу тех девушек, которые одним своим видом вызывают желание позаботиться о них и защитить. А может быть, сказал себе Делвин, он просто слишком долго был одинок. Военная служба не располагает к тому, чтобы заводить романы. Правда, его товарищи по корпусу кто заигрывал со столичными актрисами, а кто наведывался в бордель, но сам он избегал подобных развлечений. Последний раз капитан Дирхейл имел близость с женщиной больше года назад, и ничем хорошим это не закончилось. К счастью, служба помогла вытеснить ненужные мысли, а затем началась война.

– Что вы на меня так смотрите? – спросила Астрид, нахмурившись.

– Любуюсь, – признался он, дурея от страха и собственной наглости.

– Вы ведь дворянин, верно? Судя по манерам и обхождению, точно дворянин.

– Совершенно верно, миледи. Лорд Нового Валиса, прямой вассал короля, пэр Гвенхейда.

– Мать учила меня держаться от дворян подальше. Они учтивы и любезны, говорила она, и речи их полны меда, а ладони гладки как шелк, вот только все их обещания подобны золоту эльфов. Забрезжит рассвет, подует холодный ветер – и вот уже нет этого золота. Как нет их самих.

– Ваша мать была мудрая женщина, леди Астрид.

– Но все же вы не хотите, чтобы я держалась от вас совсем далеко?

Делвин встал на ноги, оказавшись чуть выше нее. Улыбка сама собой выползла на его губы:

– Совсем не хочу, чтобы вы оказались от меня далеко, леди Астрид.

Он едва понимал, что несет. Красивые фразы, что пристали бы светскому соблазнителю, сами собой прыгали на уста. Капитан Дирхейл давно не ухаживал за девушками – но определенно не забыл, как это делается. «Что я делаю? Зачем? Почему?» – мелькнули запоздалые мысли. Нечто внутри призывало проявить осторожность, вот только остановиться Делвин уже не мог. Он слишком долго пребывал в холоде, бродил в кромешной тьме. Теперь он знал, чего хочет, и не сомневался, что сумеет это взять.

Астрид стояла рядом, и внезапно налетевший ветер взметнул ее волосы. Совсем рядом оказались серьезные, внимательные глаза. Слишком хороша для деревенской девушки. Жаль, что не дворянских кровей. Отец, определенно, не одобрил бы. Он был человек старой закалки, и не понимал подобных слабостей.

– Я не какая-то пастушка, которую можно завалить на сеновале, – сказала Астрид неожиданно охрипшим голосом. – Вы видели сами вчера, я ведьма. Я могу летать по небу и заклинать духов. Наверно, могу. Я не знаю. Но этот жезл мне подчинился. Значит, Сила во мне, а Сила способна жечь города, как сожгла вон тот, давно мертвый. Если вы хотите того, что в таких случаях происходит – давайте сделаем это. Но если вы потом обманете меня, я вас прокляну. Вы верите?! – ее голос едва не сорвался на крик.

– Я верю, конечно, сударыня.

– Не верите, – она ткнулась кулаками ему в грудь. – Думаете, это все сказки, наплевать и забыть. Запомните, Делвин Дирхейл, лорд Нового Валиса, пэр Гвенхейда и вассал короля – если вы обманете меня, если отнесетесь ко мне несерьезно, если для вас это просто игра, мои слезы отольются для вас свинцом и булатом. Когда я родилась, разразилась буря, и фейри танцевали в полях. Вся деревня болтала, что в холмах начался большой пир. Так поведала мне мать. Запомните это.

Он многое мог сказать ей в ответ. Признаться, что не боится будущего, разучился его бояться. Сказать, что не знает, сколько времени еще проживет, неделю или два дня, а значит, может просто не дожить до обещанной кары, даже если он ее заслужит. Поведать, что худшее в его жизни и без того случилось, когда дотла сгорел родной дом. Пообещать любить и оберегать до конца дней, пусть даже такие слова окажутся ложью. Извиниться, назвать все случившееся глупостью, помутнением рассудка, и просто уйти. Вместо этого он накрыл ее губы своими.

Освободить Астрид от одежды оказалось совсем несложно. На землю, куда-то за бревно, полетели куртка, наспех расшнурованная рубашка, сапоги, брюки и исподнее. Девушка стояла перед ним, нагая в солнечном свете. Его пальцы касались маленьких грудей с отвердевшими сосками, родинки на бедре, впалого живота, нерешительно остановились возле самого треугольника светлых волос и тут же отдернулись. Он избавился от одежды довольно быстро, не глядя куда упадет. Лишь палаш положил аккуратно, прислонив к бревну. Постоял какое-то время напротив, осторожно касаясь пальцами ее сосков, сжал их. Делвин обнял девушку, тесно прижимая ее к себе.

Астрид застонала, когда губы Делвина нашли мочку ее правого уха. Он склонил голову, покрывая жесткими, злыми поцелуями ее шею, ключицу, грудь. Ее руки с силой сжали его затылок, когда губы добрались до груди. Он целовал ее, вновь и вновь исторгая из ее губ крик. Затем Астрид легла на землю, прямо голой спиной в пьяные травы. Раздвинула ноги. Делвин склонился над ней, и ее лоно оказалось терпким и сладким на вкус. Несколько минут спустя он подался вперед, посмотрел прямо в расширившиеся глаза, слушая разгоряченное дыхание, и вновь накрыл ее уста поцелуем, проникая в рот языком.

Делвин опустился на девушку, и она крепко обняла его, обхватывая ладонями спину. Ее соски терлись об его кожу – острые, как стилет. Он вошел в нее и сразу замер, задерживая дыхание, чтобы не излиться раньше времени семенем. На лице девушки отразился страх, губы сжались, ногти вонзились в спину, оставляя на коже кровавые борозды. Некоторое время он не шевелился, позволяя ей привыкнуть к себе, после чего медленно начал двигаться в ней, ощущая, какая она горячая внутри. Астрид впилась зубами в его плечо. Спустя минуту она все-таки не сдержалась и застонала. Громче и громче, еще и еще.

Его толчки становились сильнее, а ее хватка усилилась. Сперва она лежала, не шевелясь. Потом ее бедра пришли в движение. Их тела двигались навстречу друг другу, подчиненные единому ритму. По коже градом катился пот, его и ее, перемешиваясь воедино. Он не понимал, что делает и зачем, видел только ее лицо, слушал только ее стоны, да еще летний ветер, шелестящий в кронах. В какой-то момент морская волна, взлетев к небесам, захлестнула его с головой, а затем схлынула, оставив по себе радость и стыд.

Минуло, наверно, еще полчаса. Делвин и Астрид, все так же обнаженные, лежали в траве, укрытые капитанским плащом. Голова девушки удобно разместилась у него на груди, Астрид едва слышно сопела. Похоже, ее разморило и она забылась прерывистым сном. Следовало, конечно, разбудить ее и поскорее вернуться в лагерь, пока не спохватились свои. Выйдет очень неловко, если Телфрин застанет их в подобной позе. Его зубоскальства хватит на год вперед. К несчастью, Делвин совершенно не мог пошевелиться. Мышцы расслабились, превратились в вялый кисель. Над головой медленно проплывали облака – белые, как молоко в стакане.