Дорога к новой жизни - Марик Лернер

— Водки нам! — заорал Славик, взгромоздившись на мощный табурет возле столика и обращаясь к официанту. Женщин в такой роли в кабаках не водилось. Вот в ресторане высокого класса вполне могли быть. С женщинами в Зоне вообще была проблема — их было раза в три меньше, чем мужчин, поэтому даже дурнушки были страшно разборчивы и на паршивую работу идти не желали.

— И побольше, — радостно воскликнул Никита, взбираясь на соседний табурет. Это был еще один представитель могучего племени грузчиков с не слишком большими мозгами, но с внушительными кулаками, и плохо понимающий, что такое слово «опасно». Призрак его старательно прикармливал, просто на всякий случай, — старая привычка иметь между собой и будущими неприятностями парочку слушающихся дуболомов.

— И закуски сообрази на четверых, — сказал Призрак подошедшему халдею. — Ну там рыбки копченой, пирожки, картошки… сам знаешь.

Парень удивленно глянул на их компанию.

— Артем Дмитриевич, — крикнул Призрак, — к нам прошу.

Из темного угла поднялся и старческой походкой зашаркал к ним пожилой дедуля. Официант понял и испарился.

Вот к чему привыкнуть было сложно, так это к старым людям. Страшно хотелось Призраку подойти и произнести напутственные слова перед смертью, пожелать нового удачного рождения. Нормальный оборотень, имеющий такой вид, максимум через месяц-другой должен был упокоиться навечно. Только люди, несмотря на свой умирающий вид, продолжали жаловаться на здоровье, скрипеть, стонать, кашлять и жили как ни в чем не бывало.

Впрочем, Артем Дмитриевич вовсе не был таким уж дряхлым. Даже возраст, вполне возможно, у него был намного меньше, чем казалось на вид, а уж живозапах исправно докладывал о вполне приличном здоровье. Он больше изображал старость, чем был стариком, и это было интересно. Тем более что он много знал и не прочь был поделиться своими знаниями. Непонятный был человек. Целыми днями сидел в темном углу и вроде бы ничего не делал, но на жизнь хватало. Зато в качестве судьи в спорах кабацкие завсегдатаи приглашали непременно его, и всеобщее мнение считало Митрича беспристрастным и справедливым арбитром. А некоторые проблемы рассудить было действительно сложно. Вот как поделить украденное честно, если это Вещи? Оценивать можно по-разному и продать тоже.

— Что отмечаем? — поздоровавшись и присев, спросил дедуля, меньше всего похожий на местного постоянного посетителя. И одежда на нем была очень приличного качества — ботинки рыжие, хорошо начищенные, брюки — не местная подделка под джинсы, а из хорошего магазина, и куртка тоже рыжая, под цвет ботинкам, с большими карманами. А седые виски при сохранившейся темной шевелюре и породистый нос намекали на аристократическое происхождение. — Для очередного карточного выигрыша вроде рано… — констатировал он.

— Первый трудовой день у нашего работника, — сообщил Никита, принимая графин с водкой у официанта и точными движениями разливая ее по стаканам. — За такое дело необходимо проставиться.

— И как? — выпив, спросил Артем Дмитриевич.

— Если бы я хотел так работать, — сообщил Призрак, обгладывая рыбку, — не стоило уходить с фермы. Там тоже мешков хватало, но хоть кормили нормально. Нам на эти деньги даже один раз прилично не посидеть.

— А, — согласился тот, — теперь опять в библиотеку пойдешь?

— Читатель! — захлебнулся от восторга Никита, не забывая наливать по новой.

— Чтобы жить среди… — Призрак чуть не сказал «разумных», но вовремя поправился, — …чужих, надо знать правила, по которым они существуют. Есть разные возможности делать большие деньги, не нарушая закона. Только надо очень хорошо разбираться в этом.

Он знал, что говорил, лет сорок прожив среди гномов и тридцать с лишним среди орков, выдавая себя за своего, а это не слишком простое дело — у каждого народа и племени свои обычаи. Даже у разных видов оборотней могут быть разные закидоны, и соплеменник, не знакомый с тонкостями общения, вызовет изрядное удивление. Зато осталось у него от тех времен несколько интересных вещичек и кое-какие знания, которыми с посторонними и тем более с другими видами не делятся.

— А тебе, Митрич, спасибо, — серьезно сказал он. — Очень интересные книги посоветовал. Теперь я точно знаю, что делать.

— А я уж подумал, что ты в порт собрался — посмотреть, что плохо лежит, — хихикнул дедуля. Веселья, впрочем, у него в живозапахе не наблюдалось. Скорее настороженный интерес.

— Нельзя воровать у Речников, — встревоженно сказал, обернувшись, Славик. — Они за такие вещи в Дунай очень быстро отправляют. Был человек — и нет больше. Только иногда всплывают раздувшиеся.

— Так никто и не собирается, — равнодушно отмахнулся Призрак. — Мало украсть, надо еще Вещь продать, а тут необходимо иметь кому, и чтобы не сдал. Еще не хватает действительно с камнем на шее под воду. Хотя, — со знанием предмета сообщил он, — проще живот разрезать, тогда не всплывет. Ты пей и вот Никите налей.

Моментально успокоившийся Славик начал разливать очередную порцию по стаканам.

— И как именно ты, Антон, собираешься получить много-много денег? — поинтересовался Митрич, заглотнув очередную порцию и деликатно беря с тарелки закуску.

— Люди, — вполголоса сказал Призрак, отсекая от разговора грузчиков, — рождаются, живут и помирают. Каждое это действие необходимо обеспечить. Выращивать еду, производить инструменты, необходимые для этого. Делать оружие, чтобы не отобрали разные лихие парни. Много очень всякого, связанного с этими тремя основными вещами. Лечить, продавать, перевозить. Все это давно поделено, и лезть в устоявшиеся отношения не имеет никакого смысла. Можно прожить, но не разбогатеешь. Только не одной едой живет человек. Как набьет брюхо, так и требует чего-нибудь этакого, зрелищ, к примеру.

— Так это ж не Россия, — удивился Митрич. — Даже не Москва. Населения на паршивый Улан-Удэ не наберется. Даже тот несчастный театр, что существует, еле жив. Ну раз сходили, ну два — большинству это вовсе ни к чему, а кушать и артисты любят. Думаешь, кроме тебя, таких умных раньше не было? Устроить большой игорный дом — так опять слишком мало желающих. Все больше такие, — он показал на посетителей, — особо и нечего спустить. Они прекрасно своей компанией обойдутся. Единственная радость — хорошо выпить и подраться.

— Вот именно! — подтвердил Призрак. — Эти ваши киношки с танцульками и кабаки — мизер. Нормальный человек нуждается в зрелище, способном пощекотать нервы. Так, чтобы азарт из глаз брызгал, кровь на арену лилась и спорили до драки. Так, чтобы ставки делали. Соревнования надо организовывать с призами, скачки — здесь сотни владельцев лошадей, которым тоже будет интересно. Все допускаются, при этом по разным категориям — верхом, через барьер, с коляской. А еще бокс, борьба, бои без правил для разного веса. Стрелковые соревнования, для разных видов оружия, для разных возрастов. Причем все должно быть честно, без подставы, и на этом должен работать тотализатор. Все это не постоянно, чтобы не надоело, а по очереди. Сегодня скачки, завтра бокс, послезавтра стрельба из лука. Тут же в помещении можно и организовать столы для игры. Те же карты, бильярд, не великая проблема сделать эти рычажные автоматы. Жрачку для посетителей продавать, выпивку. И все это в одном большом здании. Шоу-бизнес по-славянски. Понятно, не сразу. И приучать придется людей ходить и деньги тратить, и вполне официально все оформить, чтобы разные подражатели жить не мешали.