Его одержимость - Astra Maore

Я до трясучки боялась его и вспоминала слова Мерседес. И они тоже пришли на ум не просто так, а потому что я видела в глазах этого человека темное, но сильное, как шторм, восхищение.

Вот только не мной.

Во мне он все время видел какую-то овцу паршивую. Какую-то Клару, чтоб ей пусто было!

Может, этот чертов Рейес особенно западает на один типаж? К несчастью, на мой.

Наверное, эта овца выглядит похоже.

Завтрак он, блять, принесет.

Иди-иди. Беги, пока я не вцепилась в твои бесстыжие черные глаза или не пнула тебя со всей дури коленом между ног. Я, как и многие наши девчонки, умею играть в футбол.

Но понятия не имею, как унять это дурацкое тянущее ощущение. Боль совсем успокоилась еще вчера, а теперь как по новой.

Я смотрю, как Рейес одевается — ни одного лишнего движения — и за это его тоже ненавижу. Он непростительно красив.

Ненавижу.

Надеюсь, когда он вернется, я немного остыну.

Иначе я просто переверну на него свой поднос с завтраком и скажу, что у меня руки дрожат после случившегося.

Господи… какая же я дура…

Это Клара имеет на него право. А я — никто.

«Очень красивая».

Ненавижу.

Сколько он таких красивых перетрахал.

Я не смогу просто расчетливо раздвигать ноги и получать от Рейеса удовольствие, а потом требовать с него «подарки».

Я не шлюха и никогда не смогу ей быть.

Мне до боли необходимо, чтобы человек, который касается моего тела, трогал меня с любовью.

Я была наивной, когда думала, что смогу что угодно перетерпеть.

Я и так смогла только Рейеса, который мне внешне нравится, чтоб его!

А когда он настолько жестоко надо мной подшутил и показал что-то похожее на любовь, я поняла: больше не дам себя насиловать даже ему. Не буду ничего терпеть и стискивать зубы.

Буду орать, плакать и отбиваться.

Или наоборот — буду его целовать.

Я же видела, что с ним стало, когда я просто его обняла. Даже если он думал о своей суке Кларе, то только не тогда.

Дура… Ну кого я ревную?!

Бандита. Убийцу. Насильника. Торговца всякой мерзостью.

Мне хочется истерически рассмеяться. Я ни капли не успокоилась, а Рейес сейчас вернется.

Вот уже он.

Но стоящий на пороге человек одет в маску с прорезями для глаз и рта. И по фигуре ясно: это чужой.

* * *

Голова просто раскалывается. Я прихожу в себя на заднем сидении в легковой машине с тонированными стеклами, и от головной боли и запаха ароматизатора меня выворачивает.

К счастью, не на колени — какой-то мужчина подставляет мне бумажный пакет.

Я вижу только руку, потому что силы скосить на него глаза нет.

А когда спазмы стихают, я понимаю: худшее впереди.

Это тот мужик, который напал на меня. Или его подельник в такой же черной маске.

То, что он не человек Рейеса, я догадалась мгновенно. Никто из его людей не прятал лиц.

В номере я не успела даже пискнуть. С порога бандит кинулся ко мне и прижал что-то в руке к моему лицу.

А дальше чернота.

Я чувствую на языке горечь.

Рейес даже не подставлял меня. Мне совершенно не хочется его обвинять.

Просто так бывает в войнах кланов даже с официальными семьями бандитов. Потому они и живут в крепостях.

А мы были слишком беспечны. И я, как полнейшая дура, тоже.

Рейеса опять же не в чем обвинить: мужчины перестают соображать с теми, кого они хотят.

А Рейес хочет меня все время.

Оказывается, я была настолько счастлива большую часть ночи, что забыла совсем обо всем.

Теперь меня снова изнасилуют. Возможно, втроем. Их трое: один рядом со мной, один спереди и еще водитель.

Затем меня убьют.

И Рейес ничего не успеет сделать, даже если потом жестоко вырежет их всех.

Я не хочу прощать бандитов. Мне точно не будет их жалко.

Но сейчас мне больше всего противно от своей тупости. Почему я поверила, что Рейеса никто не знает в лицо?

Спрашивать у этих мужиков я ничего не буду.

Как и люди Рейеса, которые схватили меня на улице, они тоже просто шакалы. Они могут даже ничего не знать.

Велено схватить — схватили. Велено изнасиловать втроем — сделали.

Я снова чувствую рвотный позыв, и бандит подставляет мне чистый пакет.

Значит, пока меня нужно держать живой и здоровой.

Куда меня везут, непонятно. Я же почти никуда не выбиралась за пределы нашего городка и не знаю даже окрестности.

Не было денег, зато работы всегда было навалом.

И банды, кроме армии Рейеса, я тоже не знаю.

Зато кто-то из них слишком хорошо знает меня.

Главное, не впадать в панику. Даже если я ничего не значу для Рейеса, даже если он любит какую-то там овцу Клару, он уплатил за меня хорошие деньги.

А он не тот человек, который любит их терять. Мне так кажется.

Мимо мелькают улицы, и я замечаю, что люди смотрят на машину с боязливым любопытством и сразу отворачиваются. Точно так же у нас реагируют на машины армии Рейеса.

Это плохо. Это значит, что похитившая меня банда не мелкая и вполне известная.

Я буду верить в чудо. Кто бы мог подумать, но чудо теперь — если Рейес меня спасет.

С ума сойти, как все изменилось за каких-то два дня.

* * *

Я невольно выдыхаю с облегчением, когда бандит показывает черный хлопковый мешок, а потом нахлобучивает мне его на голову.

Раз от меня что-то прячут, то есть небольшой шанс, что спустя время меня отпустят.

Только кто их хозяин, и зачем я ему? Надеюсь, не для того, чтобы отрезать мне палец и отправить Рейесу с посыльным.

Кажется, пока я — заложница. А их часто пускают в расход.

Не знаю, откуда у меня в голове настолько жуткие мысли. Я никогда особо не интересовалась криминалом, но кошмарные подробности всплывают словно сами собой.

Меня подхватывают и вынимают из машины. Ставят на ноги.

Все это похоже на ужасный сон, который вновь и вновь повторяется, а ты никак не можешь проснуться. Только я уверена, что в бассейн меня уж точно не поведут.

Как бы я ни относилась к Рейесу, сомневаюсь, что новый бандит его лучше.

Мы идем, идем и идем. Точно заходим в какое-то помещение. Иногда сворачиваем. Даже поднимаемся и спускаемся по лестнице.