Серпантин - Оксана Чернышова

— И это тебе не нравится? — изогнула бровь.

— Очень нравится, — любимый сграбастал меня в охапку и страстно впился в губы.

Как же хорошо мне в его крепких объятьях. Я тоже готова была отдаться безумию. Но часы пробили двадцать три часа.

— Пора, — прошептала, чуть дыша.

— Да, пора, — согласился со мной Данияр, с трудом отстраняясь от меня.

Выйдя из квартиры, направились к лифту. С тех пор как произошло покушение, чувствовала себя некомфортно в небольших закрытых помещениях.

Данияр нажал этаж минус три. Как я помнила, минус один и минус два были отданы под камеры для преступников. Остальные были законсервированы на случай стихийных бедствий. Очень надеялась, что они никогда не пригодятся. Но с угрозами Карла и того, что творилось за стеной, в это с трудом верилось.

— Патрик успеет? Правда? — в моём голосе чувствовалась тревога.

— Да, он успеет, — Данияр был спокоен, от него шла волна уверенности, которая и мне передалась.

Любимый держал меня крепко за руку и гладил подушечками пальцев ладонь. Улыбнулась, чего я на самом деле боюсь? Ведь рядом со мной сильный оборотень, который защитит меня даже от меня самой. Лифт, дёрнувшись, остановился.

— Всё, приехали, — вышли в открывшиеся двери.

В этом месте освещение было тусклым. Но так как во мне всё ещё гуляла кровь оборотня, зрение у меня было в разы лучше человеческого.

— И куда нам? — нахмурилась, осматриваясь.

Длинный коридор, по обеим сторонам которого находились помещения с массивными железными дверями. Двери мощные, выдержат даже направленный взрыв. Умели же раньше строить. Всё в этом мире говорило о высокой технологии предков, а сейчас мир приходил в упадок. И такие как Карл вгоняли его ещё дальше в тёмные времена. Вместо того чтобы строить, они то и дело разрушали. И почему людям что в моём мире, что в этом не живётся спокойно? Зачем убивать себе подобных? Почему в нас так сильна жажда убийств? Мы с таким подходом превратимся в диких зверей, которые ради еды готовы растерзать любого, кто попадётся под когти.

Неужели и я стану такой же? Неужели жажда убийства и меня затронет? Создатель, дай мне сил справиться с этой ношей.

— Идём? — я очнулась.

— Да, конечно.

Мы прошли чуть дальше по коридору, Данияр открыл толстенную дверь. Даже ему с его немалой силой пришлось поднапрячься, чтобы сдвинуть её с места.

— А как же автоматика? Я думала, что она откроется автоматически.

— Верно, так и есть. Но вначале я должен запустить таймер, а он находится внутри комнаты.

Как только дверь открылась, с любопытством заглянула внутрь. Ничего привлекательного не нашла. На полу брошены маты, стены из толстого металла испещрённые глубокими царапинами, похоже, оставлены острыми когтями оборотней. Помещение просторное, квадратов сто минимум. Видимо, не одно поколение оборотней тут принимало своё первое посвящение в ряды взрослых особей.

Выйдя на середину комнаты, села на пол. Похоже, покрытие здесь недавно меняли.

— Зачем тут маты? — стало интересно.

— Многим требуется больше времени, чем день. Все зависит от того, как новообращённый оборотень вливается в группу, с которой он прибыл. Бывает, для этого нужно три дня, пока луна в силе. Днём лик зверя спадает, и трое суток лежать на холодном полу, как по мне, так это зверство. В полночь превращение опять настигает бедолагу.

Без десяти двенадцать появился Патрик, они вместе с Данияром закрыли дверь и установили таймер на шесть утра. Если этого будет мало, то они продлят таймер до завтрашнего утра. Ни есть, ни пить в это время я не должна. И всё это время они будут держать со мной связь. Главное, чтобы я сохранила свой человеческий разум, когда буду в облике зверя. Почему-то я не сомневалась, что стану оборотнем. Внутреннее предчувствие.

Патрик, подойдя ко мне, обнял и прошептал в губы:

— Не волнуйся, мы будем с тобой. А сейчас нужно раздеться. Если хочешь, можешь отойти от нас.

Я лишь улыбнулась, своего тела я не стеснялась. Фигура ладная, стесняться нечего. Скинув одежду, села, скрестив ноги. Оставались последние секунды до принятия своей сущности. По идее, наступило полнолуние, но ничего не происходило.

— Ничего не происходит, это хорошо или плохо? Ай, чёрт! — меня пронзила резкая боль от макушки до пяточек.

— Расслабься, впусти в себя силу луны, — услышала голос Патрика.

— Плыви по течению, — Данияр вторгается в мои мысли.

Боль на секунду отступает. Но жидкий огонь разливается по венам. Я закричала от боли. Ногти начали расти и заостряться, и тело начало меняться.

«Чёрт, я слышу голоса, зовущие меня. Шум, как же шумно!»

Браслет на руке от того, что кожа стала горячей, начал плавится. И вместо того, чтобы лужицей стечь на пол, он впитался в кожу. И это принесло облегчение. Звуки отступили, и я начала слышать лишь мысли двух оборотней, запертых вместе со мной в этой клетке.

— Открой глаза, посмотри на нас. Ты такая красавица! Позволь тебе показать, какой ты стала.

Патрик прислал мне образ самки. Моя шерсть была алого цвета, а когти пылали огнём. Я знала, что если захочу, то вскрою эту дверь, и меня не сможет остановить древняя железка. Я легла на мат, дабы не искушать себя. И, закрыв глаза, начала слушать. Мне братья помогали справиться с неразберихой нового мира. Ведь у меня сейчас было возможностей куда больше, чем тогда, когда была человеком. Если бы Карл знал, чем обернётся для него этот эксперимент, стал бы он тогда меня спасать?

Тина

Проснулась утром в объятиях двух оборотней, лицом повернутой к Данияру, а спиной к Патрику. Силилась вспомнить, что произошло и как я превратилась обратно в человека. Мои ладошки лежали на груди Данияра. По телу прошла дрожь, на грани слуха услышала шёпот:

— Привыкнешь скоро к звукам. Шёпот – это отголоски чужих мыслей. Других оборотней, — прошептал Патрик и уткнулся носом в мой затылок. Я старалась не шевелиться, так как чувствовала возбуждение братьев. Мужское достоинство Патрика упиралось мне в попу.

— Мы вчера занимались любовью? А то, если честно, в голове обрывки. Вы помогали пройти сквозь боль. У меня обострился слух и в разы повысилось обоняние. Я думала, острее оно не будет, но ошиблась. Я знала, о чём вы думаете, что чувствуете, это было так откровенно.

— Как будто не было преград? И да, любовью мы занимались, когда ты приняла человеческую форму,— Данияр убрал мокрую прядку моих волос за ухо. Я ощущала исходящий жар от тел братьев.

Смущало ли меня, что ночь я помнила местами? Несомненно.

— Да, так и есть, но я помню только отрывки. Всё как в тумане. Помню, как между нами тремя образовался симбиоз. Мы стали единым мыслящим организмом. И это так странно,— напрягла память, силясь вспомнить наше соитие. Всё-таки, была сразу с двумя братьями, и мало что помнила, обидно.