Руки, полные бури - Мэй

был долгий и сложный процесс. Детали менялись постепенно и зачастую без их желания: и Сет, и сам Гадес за тысячи лет стали куда меньше походить на то, как они выглядели изначально. Их облик стал более «универсальным», как выразился Амон. Сам он успел сменить цвет волос, когда-то тоже был тёмненьким.

– Я рад, что ты избавился от яда, – сказал Гадес.

– А я рад, что не умер при этом. Спасибо.

Как будто могло быть иначе. Как будто они могли хоть ненадолго задуматься, а не кинуться вытаскивать друг друга из бездны.

Тогда Гадес не успел осознать, что происходит: вот Анубис едва не срывается к мертвецам, а вот уже Сет истекает кровью, и Гадес с холодным отчаянием понимает, что разрушается божественная сущность.

Гадес не задумывался.

И, видя перед собой здорового, готового к бою хоть со всем миром Сета, понимал, что всё не зря. Это их маленькая победа, поражение Кроноса.

– Мне нужна пара часов, – сказал Сет. – А потом начнём поиски Зевса. Не делай ничего без меня.

– Куда я денусь.

– Дождёмся возвращения псов.

– Конечно.

Нефтида усыпила Зевса, отвезла за город, как её и просили. Но прежде чем отдать его Гекате и Кроносу, Неф успела взять одну из вещей, бывших тогда с Зевсом.

Её магия могла бы его отыскать.

Псы возьмут след, поэтому сначала Сет отправил именно собак. Разузнать, выследить. А после этого уже использовать магию Нефтиды. Гадес согласился с разумностью плана. Лучше не торопиться, чтобы точно получилось. Зевс – сильный бог и глава пантеона, он их дождётся, а умереть от яда Кронос точно не даст.

Сета распирала вернувшаяся энергия, которую нужно куда-то деть, поэтому он ушёл в спортзал.

Гадес же остался пытаться не уснуть.

Он успел перекусить, когда направился в гостиную и нашёл Амона. Тот сидел, закутавшись в старый плед, от которого пахло благовониями Нефтиды. Торчали светлая растрёпанная голова да руки, в которых Амон держал телефон.

Как и Сет, он обожал современные гаджеты. Правда, если первый любил высокие технологии, то второму больше нравились возможности, которые они давали. С одним телефоном в руках Амон мог узнать новости всех богов, сводку погоды и… странно, что не найти заодно и Кроноса.

– Сколько подписчиков в твоём блоге? – хмыкнул Гадес. Он ничего в этом не понимал, но знал, как Амон любит всякие соцсети.

– Достаточно, – угрюмо отозвался тот.

Он мельком глянул на Гадеса и снова уставился в телефон, хотя складывалось впечатление, что просматривает довольно бездумно.

– Что случилось? – нахмурился Гадес.

– Ничего.

Но молчать Амон не умел и через пару секунд со вздохом отложил телефон и посмотрел на Гадеса:

– Не могу перестать думать о Неф.

– Ты говорил с ней?

– Нет.

У Гадеса было время поразмышлять. Когда первые гнев и страх улеглись, он внимательно слушал Персефону. Они устроились на огромной кровати в Подземном мире, Сеф положила голову ему на грудь и спокойно говорила. Гадес долго молчал, но в итоге понял, что пусть и не простит Нефтиду так сразу, но и злиться на неё не может.

Если бы Персефоне угрожала опасность, Гадес поступил бы так же. Да и если бы Кронос предложил отдать какого-нибудь бога, но избавить Сета от яда… это стало бы мучительным выбором для Гадеса, но он бы его сделал.

– Я понимаю, почему Неф сделала то, что сделала, – пояснил Амон. – Меня пугает другое. То, что Кронос так легко смог манипулировать, добиться своего без всяких монстров, чудовищ или войн. Если он сделает это снова?

– Мы будем готовы.

Амон вздохнул. Есть что-то ещё, о чём он в курсе, а вот Гадес лишь догадывался.

– Что?

– С Нефтидой Кронос заставляет нас не доверять друг другу. И Зевс у него. Скандинавы на его стороне, и…

– Не томи, Амон. Что ещё?

– Ацтеки. Они отловили нескольких нимф, которые развлекались в Лондоне. Я не знаю деталей… говорят, изнасиловали или убили и оставили головы на пороге клуба Сета.

Гадес уставился на Амона, опешив. Сет об этом наверняка ещё не знал, и не хотелось предполагать, что сделает, когда ему сообщат. Сейчас он энергичен как никогда.

– Ацтеки не похожи на скандинавов. – Амон еще больше закутался в плед, прячась в нём. – Они не будут молчать и ждать. Они всегда готовы проливать реки крови, орошать ими реальные или вымышленные пирамиды. Нападение на нимф может стать объявлением войны. Они не остановятся, даже если Анубис пойдёт к ним сам.

Гадес помнил Анубиса вчера. И теперь точно не сомневался, что если запереть, то хватит его ненадолго. Оставшись наедине с мертвецами и без Сета… это будет хуже, чем смертный приговор. Гораздо хуже.

Амон, видимо, думал о том же самом:

– Я так боялся стать… безучастным. Древним божеством, обратившимся в камень, так глубоко в себе, что можно ли считать это жизнью. Но не думал, что таким может стать Анубис. Он слишком живой.

– Его одолевают мертвецы, – мягко сказал Гадес. – И ты ему нужен. Не только Сет.

Амон молчал, сейчас больше всего похожий на кота, встрёпанного, закутавшегося в плед. Он растерял свое сияние и тепло, пока не восстановил полностью после больницы.

Выцвел, поблек и никак не мог вернуться в норму.

– Ты говорил, в больнице смерть, – осторожно начал Гадес. Он видел, как вздрогнул Амон, но не стал молчать. Возможно, разговор расшевелит солнечное божество. – Я ничего такого не почувствовал. Хотя смерть и моя стезя.

– Не совсем то. Скорее… в том месте отсутствие жизни. Пустота. Как чёрная дыра.

Гадес не понимал. Он ощущал смерть, это его стихия, его подруга, его тьма. Его ласковый пёс и дом. Его плащ, постоянно окутывающий тело до мягкой, успокаивающей теплоты.

Для Гадеса губы Персефоны горчили смертью. Мир вокруг расцвечивался оттенками тьмы.

Для Амона всё иначе. Его солнце давало жизнь, согревало. Наверное, потому он так остро ощутил атмосферу больницы.

Он встрепенулся, плед сполз.

– Ты думаешь, Сет говорил серьёзно? Ну, пока Зевса нет…

– Абсолютно, – кивнул Гадес. – Но тебе решать.

– Не уверен, что меня будет кто-то слушать. Вот ты…

– Слушать меня будут. Но никто не пойдёт за смертью.

Амон фыркнул, наконец-то более похожий на себя:

– Думаешь, кто-то пойдёт за солнцем?

– Многие тысячи лет люди шли за солнцем. Чем боги хуже?

Ответить Амон не успел, потому что в комнату влетел Анубис. Усевшись в кресло, он стянул наушники, но выключать не стал, так что слышался чёткий ритм ударных.

– Амон, что на тебе? Это я нахожу одёжку в секондах, а ты у нас модный. Гадес, помнишь, что у тебя концерт?

– Рад, что помнишь ты, – проворчал Гадес. – Я пропустил почти все репетиции, не мог отменить ещё и концерт. Парни из группы и Роуз не поймут. Не хочу их подводить.

– Отлично! – Анубис, похоже, горел энтузиазмом. – Мы все пойдём. А потом зависнем в каком-нибудь пабе. Думаю, мы заслужили небольшую передышку. И отпраздновать, что теперь у Сета нет яда.

Так вот что обрадовало Анубиса. Гадес знал его достаточно давно и хорошо, так что заметил в глубине глаз тоску, но Анубис искренне радовался, что Сету больше не грозит опасность. Гадес не мог не признать, что хорошо его понимает.

– Думаешь, это неуместно? – Молчание Анубис понял по-своему. – Я не настаиваю, но мне показалось, будет неплохо…

– Ты прав.

Анубис просиял. Наушники у него на шее затихли, а потом приглушённо заиграли новой песней, которую резко нарушил звонок в дверь. Амон выглядел удивлённым, а вот Анубис подскочил с кресла:

– Наконец-то!

Он исчез в направлении входа, а Амон проворчал:

– Надеюсь, это не пицца. Иначе я обижусь, что вы не едите то, что готовлю я.

Вернулся Анубис с девушкой. Невысокой, в тёмных очках, со светлыми волосами, розовыми на кончиках.

– Знакомьтесь! – возвестил Анубис. – Гадес. Эбби.

О ней рассказывала Персефона, так что Гадес сразу узнал: Апоп. В человеческом облике, обычная девушка, хоть и смущённая.

– Амон, Эбби хочет научиться готовить, помоги ей.

Амон казался таким же смущённым, но быстренько поднялся и вместе с Эбби направился на кухню. Плед остался лежать на диване, а Гадес покосился на Анубиса:

– Ты уверен, что это хорошая идея?

– Конечно, нет. Но я останусь рядом