Мертвые канарейки не поют - Антон Леонтьев

– Ну что, продолжать?

– Если ты хочешь сделать паузу… – ответила та, и Антон завопил:

– Мать, ты же понимаешь, что не хочу! В общем, мой человечек побывал и в квартире любовницы, причем, благодаря наличию дубликатов ключей, ему и взламывать ничего не пришлось. Обшарил квартиру – и обнаружил в кладовке не просто сейф, а целую тайную комнату!

Рита вздрогнула, вспомнив о тайной комнате на даче Барковского. Громыко же взял драматическую паузу, не торопясь делиться информацией, которая, как было видно, буквально переполняла его.

– И что в этой комнате? – спросила Рита, и Антон, чей пейджер в этот момент запищал, вскакивая с дивана, заявил:

– А вот это мы еще не узнали, потому что комнату вскрыть крайне сложно. Однако мой человечек все это время трудился и только что прислал мне сообщение. Мы можем вместе наведаться в квартиру любовницы Харламова на проспект Кирова и…

– Вместе? – спросила Рита, и Громыко заявил, увлекая ее к выходу:

– Конечно, вместе! Это же наше совместное расследование, мать! Разве тебе не интересно узнать, что у него там хранится?

Человечек, который по гроб жизни был обязан Антону Громыко за то, о чем тот обещал рассказать в другой раз, оказался женщиной, которую Рита приняла сначала за мужчину: дама была приземистой, мужеподобной, бритоголовой, облаченной в рабочий комбинезон, железнодорожную фуфайку и старую кепку.

Квартира любовницы Харламова была обставлена шикарно, имелось даже джакузи, а под потолком каждой комнаты, включая туалет, сверкала хрустальная люстра.

– Что ты наделала! – вскричал Громыко, уставившись на металлическую дверь, располагавшуюся в кладовке, за фальшивой, на шарнирах, стеной с полками, на которых стояли десятки разнообразнейших пар туфель любовницы Харламова.

Дверь была во многих местах просверлена, угол ее почернел от газовой горелки, которую домушница держала в мозолистых руках.

– Тоха, ты чего суетишься? – спросила особа неожиданно писклявым голосом. – Ты просил меня открыть, я тебе открыла.

– Ты ее вскрыла! – простонал Громыко, садясь в прострации на лощеный паркет. - Вскрыла!

Поправив кепку на голове, домушница ответила:

– Вскрыла-открыла, какая разница. А без сверла и горелки я бы эту дверь не взяла. Ты что думаешь, туда шпильку для волос засунуть достаточно, и замок откроется? Такую только тяжелым инструментом взять можно!

Рита, потрогав отверстия в двери ногтем, произнесла:

– Думаю, Тоха пытается донести до вас, что теперь наш визит в чужую квартиру не пройдет незамеченным. Потому как вряд ли мы сможем заменить раскуроченную дверь на новую, не привлекая внимания соседей. А когда хозяева квартиры вернутся, то поймут, что здесь кто-то побывал…

Особа, презрительно посмотрев на нее, протянула:

– Тоха, это кто такая умная?

– Моя невеста, – заявил тот. – Черт, что же теперь делать?

Рита, в изумлении воззрившись на Громыко, который ничтоже сумняшеся назвал ее своей невестой, ждала, что он объяснится, поправится. Но журналист, занятый выяснением отношений с домушницей, и не думал этого делать.

– Нет, ты, идиотка, понимаешь, что ты меня подставила? Тебя просили открыть, а ты вскрыла! Теперь меня уроют! Потому что хозяин квартиры и его фифа возвращаются послезавтра. Ты что, предлагаешь, пластилином дырки залепить?

– Тоха, можешь попробовать хлебным мякишем! – точно таким же нервным тоном ответила особа, а Рита, не желая принимать участия в перепалке, осторожно подошла к двери и открыла ее.

Тайная комната была вскрыта, и о том, что с этим делать, предстояло подумать, но не сейчас, а позднее.

Сейчас же ее интересовало то, что находилось в этой самой тайной комнате.

Помещение оказалось даже не комнатой, а каморкой. Намного меньше по размерам, чем тайная комната на даче Барковского, метра два в длину, полтора или чуть больше в ширину. Заметив свисавший со стены шнур, Рита потянула за него, и вспыхнула мощная лампочка, осветившая тянущиеся вдоль стен полки, на которых стройными рядами стояли видеокассеты.

Рита взяла первую попавшуюся и увидела надпись черным фломастером: «Ольга-5». Кассет с такой надписью было четыре. А также имелась Ольга под номер один, два, три, четыре, шесть и даже семь.

Полки были пронумерованы в хронологическом порядке, а кассеты стояли в алфавитном порядке, и Рита заметила, что самым старым записям больше пяти лет.

Кассет были десятки, наверное, даже пара сотен. Рита заметила стоящий на полке небольшой телевизор со встроенным видеомагнитофоном. Включив его, она вставила одну из кассет в видеомагнитофон и, взяв в руки пульт управления, нажала на воспроизведение.

Несколькими секундами позже девушка выбежала из тайной комнаты с бледным перекошенным лицом и ринулась в ванную комнату, где, склонившись над изящным мраморным умывальником, долго старалась унять тошноту и подставляла лицо под холодную струю.

То, что она увидела, было сценой очень жестокого изнасилования, совершенного группой из девяти или десяти мужчин.

Вернувшись в коридор, Рита заметила, что Антон скрылся в тайной комнате. Домушница с отсутствующим видом собирала свои инструменты в большую спортивную сумку.

– Не интересует, что там? – спросила Рита, усаживаясь в гостиной на роскошный, обтянутый синей с золотом кожей диван.

– Судя по твоей реакции, ничего хорошего, – ответила та. – Но это ваши дела. Я свою миссию выполнила, должок Тохе вернула, так что бывайте! В ваши дела меня не втягивайте! Ну, пока! Ключи вот здесь оставляю!

Подхватив сумку, она удалилась, а Рита не стала ей мешать. Она просто сидела на диване в чужой квартире и ждала появления Громыко.

Тот вошел в гостиную с трясущимися губами и потерянным лицом.

– Они ведь ее убили в конце? – спросила Рита.

Антон только кивнул и повалился на пушистый белый ковер.

Он долго молчал, и Рита ни о чем его не спрашивала. Наконец молодой человек произнес:

– Задушили. Причем, пока двое душили, остальные стояли рядом и…

Он всхлипнул, а Рита произнесла:

– Ты сказал, что Харламов возвращается послезавтра. Дверь уже не восстановить. Он, может, и не сразу решит наведаться в тайную комнату, ему надо еще к законной жене успеть, но рано или поздно, конечно, поймет, что тут кто-то побывал. И тогда…

Громыко захныкал:

– Тогда они найдут нас и убьют! Там только один или два типа в масках, а остальных прекрасно видно.

– Думаю, это их особенно заводит.

– Мать, там же первые лица города! Из ментов, из прокуратуры, из бизнеса! В этом клубе по интересам насильников и убийц!