Пророчество: Дитя Земли - Элизабет Хэйдон

Подойдя ближе, он увидел источник музыки, и весь остальной мир исчез. На противоположной стороне централь ной площади Лориториума находился участок земли, имевший форму алтаря, — глыба Живого Камня. Грунтор никогда не видел Живой Камень, но слышал, как лорд Стивен упоминал о нем в намерьенском музее, когда рассказывал о пяти базиликах, посвященных стихиям.

«Это единственная неорланданская базилика — церковь Единого Бога, Короля Земли, или Терреанфора. Базилика высечена на поверхности Ночной горы, и даже в полдень свет не может до нее добраться. Сорболд — бесплодное пыльное место, царство солнца. В сорболдианской религии нетрудно найти языческие корни, поэтому неудивительно, что ее последователи продолжают поклоняться Единому Богу. Они верят, что, когда рождался наш мир, Земля была живой, и сейчас, спустя неизмеримое количество лет, часть Земли все еще жива, и Ночная гора — одно из мест, где находится Живой Камень, а вращение самой Земли освящает землю, на которой стоит базилика. Поскольку я сам там бывал, могу с уверенностью сказать: жители Сорболда правы. Те места исполнены магии».

Место, исполненное магии. Грунтор остановился перед алтарем Живого Камня, сражаясь с болью и удивлением. От огромной глыбы исходили эманации, гасящие панику, шепчущие слова утешения. Боль в груди исчезла, он вновь мог свободно дышать. И хотя Грунтор не различал слов, он понимал, что Живой Камень называет его имя.

Он с благоговением опустился перед ним на колени и положил голову на алтарь, вслушиваясь в историю, которую рассказывал Живой Камень. Через мгновение он повернулся к подошедшему Акмеду. Глаза великана были полны понимания и скорби.

— Здесь что-то произошло. Ужасное. Хочешь спуститься дальше и узнать? — Акмед кивнул. — Ты уверен, сэр?

На лбу короля фирболгов появились морщины.

— Да. Почему ты спрашиваешь?

— Земля говорит, что там тебя ждет смерть, сэр. Пока ты еще не знаешь, но очень скоро завеса откроется.

В далеких глубинах Земли вновь проснулась Праматерь — ее разбудило Дитя, которое вдруг начало дрожать. Древние глаза Праматери, хорошо приспособленные для темных пещер и туннелей Колонии, незаметно вглядывались в окружающий ее мрак. Затем она спустила хрупкие ноги с каменной плиты, служившей ей постелью, и медленно встала. Ее движения были удивительно грациозными, не смотря на древний возраст.

Глаза Дитя были все еще закрыты, но веки подрагивали от страха — ему снился кошмар. Праматерь провела ладонью по его лбу и, сделав вдох, начала издавать щелкающие звуки, которые часто помогали успокоить плачущее Дитя. В ответ она услышала невнятное бормотание. Праматерь закрыла глаза и накрыла Дитя флюидами поиска, ее кираем. Самая низкая из четырех ее гортаней сформулировала гудящий вопрос:

— З-з-з-з, ш-ш-ш-ш, моя маленькая, что тебя тревожит? Расскажи, я постараюсь тебе помочь.

Но Дитя продолжало бормотать, охваченное страхом. Праматерь молча за ним наблюдала. Что ж, все произойдет так, как должно, пророчество будет исполнено. Дитя не сможет произнести слов мудрости, которые вот уже множество столетий ждет Праматерь. Она еще раз погладила серый гладкий лоб, чувствуя, как расслабляется холодная кожа под ее длинными чувствительными пальцами.

— Спи, Дитя. Отдыхай.

Через некоторое время Дитя всхлипнуло и погрузилось в глубокий сон — теперь кошмары оставят его в покое. Праматерь продолжала напевать свою странную песню без слов, пока не убедилась в том, что худшее позади, после чего улеглась обратно на каменную плиту, подняв взор к темному потолку пещеры у себя над головой.

Грунтор закрыл флягу, вернул ее Акмеду и, прислонившись спиной к алтарю, глубоко вздохнул. Король фирболгов не сводил с него глаз.

— Все прошло?

— Да. — Грунтор встал и стряхнул пыль с плаща. — Извини, что так получилось, сэр.

Акмед скупо улыбнулся.

— Ну? Ты расскажешь мне, что с тобой произошло? Что ты видел?

Грунтор покачал массивной головой:

— Хаос. Толпы людей, давящих друг друга у входов в туннели, заполненные пламенем и дымом. Я вроде как там побывал. Пахло, как в кузне.

— Кузнечный горн?

— Может быть. — Грунтор провел рукой по спутанным волосам. — Но не просто кузня. Мы такого места никогда не видели. Ой считает, что он побывал в землях, не при надлежащих намерьенам.

— Ты сумеешь его найти?

Грунтор рассеянно кивнул. Он думал о Рапсодии и о том, как он обнимал ее, когда она металась, сражаясь с демонами кошмара, как это только что делал он. Только теперь он понял, почему она так яростно от них отбивалась.

И он вдруг вспомнил слова, которыми они обменялись перед расставанием:

— Ты знаешь, что Ой, если б мог, взял бы себе худшие из твоих снов, твоя светлость.

— Я знаю, что ты бы так и сделал. И поверь мне, будь на то моя власть, я бы отдала тебе худшие из них.

Возможно, так и вышло. Возможно, эта шутка пробудила ее способность Дающей Имя. Эта способность изменила имя Акмеда и вырвала его из лап демона, а теперь случайно открыла дверь, за которой прятались ее кошмары. Может быть, он и в самом деле забрал себе один из кошмаров Рапсодии. Грунтор понял, что очень сильно скучает по ней.

— Придется проделать новый туннель, — наконец сказал он. — Но он не будет слишком длинным. Скажи, когда будешь готов продолжить путь.

Поверхностный осмотр улиц Лориториума позволил Акмеду и Грунтору найти множество защитных приспособлений и ловушек, оставленных строителями города. Грунтор восхищенно покачал головой.

— По-моему, они перестарались, так много ловушек и так мало места, — презрительно бросил он. — Один хороший взрыв или обвал — и им конец. Эти болваны даже не позаботились о путях отхода.

— К тому моменту, когда болги начали просачиваться в Канриф, Гвиллиам мог окончательно потерять чувство реальности, — заметил Акмед, рассматривая огромный полукруглый резервуар, высеченный в западной стене.

Он провел пальцами по широкому каналу, ведущему к каменной глыбе в центре стены, затем понюхал их и отдернул голову — таким резким оказался запах.

— Наверное, в резервуаре хранились запасы масла для фонарей, — предположил Акмед. — В манускрипте описывается, как один из главных каменотесов Гвиллиама обнаружил громадный естественный колодец с маслянистой жидкостью, которая горела, как смола, только ярче. Они создали единую систему подачи масла, чтобы ученые могли иметь постоянный источник света.

— И у них получилось?

Акмед изучающе посмотрел на каменную глыбу, а потом оглядел Лориториум.

— Колодец с жидкостью находится позади резервуара. Гвиллиам изобрел систему, благодаря которой резервуар заполнялся доверху, затем масло распределялось по городским каналам. Топливо попадало в емкости внутри каждого фонарного столба, и фитили горели постоянно. Противовесы внутри главного туннеля контролировали поток масла при помощи специального клина, и если оно текло быстрее, чем светильники его потребляли, то клин автоматически перекрывал доступ и открывался, как только топлива станови лось недостаточно. Здесь главное было соблюдать равновесие и осторожность.