Пристанище ведьм - Саша Пейтон Смит

– Вообще у меня есть парочка вопросов, – заявила Максин.

Я этого совсем не ожидала, хотя, наверное, следовало бы.

Финн кивнул:

– Слушаю.

– Само собой, мы верим нашей дорогой Фрэнсис на слово, но… хотелось бы убедиться в том, что ты и впрямь тот, за кого себя выдаешь.

– Максин, – вмешалась я, – он правда знал моего брата.

– Извини, конечно, но нельзя доверять парням, которые появляются из ниоткуда. Откуда ему вообще известно про «Колдостан»?

Финн пожал плечами:

– Справедливо. Про «Колдостан» мне известно потому, что я принадлежу магической организации для мужчин – «Сыны Сент-Друона».

Если честно, меня это потрясло до глубины души. Я знала, что мой брат работал на эту организацию, но была свято уверена в том, что это всего лишь старый джентльменский клуб, каких в Нью-Йорке немало. Хотя вообще неудивительно, что у влиятельных денежных воротил есть и силы иного рода.

Лена выглядела встревоженной, а Максин – невозмутимой. Я подозревала, что на моем лице застыло выражение глубочайшего потрясения.

– Слышала о таких, – холодно произнесла Максин. – Мне советовали держаться от вас подальше.

Финн рассмеялся, но не слишком искренне.

– А мне – от вас.

– Тогда почему ты здесь? – спросила Максин, скрестив руки на груди.

– Я многим готов рискнуть ради тех, кто для меня много значит.

– Что скажут твой начальник и наша директриса, если узнают о наших встречах? – поинтересовалась Лена.

Финн расплылся в улыбке, обнажая ровные зубы, но в его глазах мелькнул страх.

– Будем надеяться, что не узнают.

– Если мы такие страшные враги, откуда тебе известно, где находится «Колдостан»? – спросила я.

– Между нашими организациями заключено джентльменское соглашение не вмешиваться в дела друг друга, но это не значит, что они полностью друг друга игнорируют, – спокойно объяснил Финн.

– Мы не джентльмены, – напомнила Лена.

– Да и я тоже, если уж начистоту, – хмыкнул Финн.

Не будь на улице так холодно, я бы покраснела. А вот Лена выглядела предельно серьезной.

– И мы должны просто так тебе поверить?

– Я всего лишь скромный мальчик на побегушках, который мало что знает о делах клуба. Не сомневайтесь, если бы «Сыны Сент-Друона» и затеяли какую схему, выполнять ее отправили бы не меня.

– Но ты тоже волшебник? – уточнила Максин, глядя на него с подозрением, словно ей не верилось в само существование парней с магическими способностями.

Финн кивнул.

– Я могу проникать в чужие сны и колдовать. Уильям этого не умел, но мы все равно быстро сдружились. И я сразу решил помочь его сестре, когда узнал о том, что она попала в «Колдостан». Уильяма всегда восхищала магия, и он наверняка хотел бы, чтобы Фрэнсис занималась ею всерьез. Учитель из меня так себе, но попытаться стоит.

Максин вопросительно на меня взглянула.

– Я ему верю, – просто сказала я.

Лена, судя по всему, не готова была со мной согласиться, но я обнадеживающе на нее посмотрела, как бы говоря: «Доверься мне».

Финн поднял руки в знак примирения.

– Ради чего еще мне сюда приходить? Чтобы замерзнуть до смерти или потом клевать носом с утра?

– Или наслаждаться нашей компанией? – саркастично добавила Лена.

Похоже, Максин его ответы удовлетворили, поскольку она уже доставала из-под пальто древний томик в кожаной обложке. Она ловко пролистала его тонкие страницы и положила раскрытым на пень.

Фонарь бросал на поляну полосы черной тени и оранжевого света, и я сощурилась, вглядываясь в строки заклинания на неизвестном языке.

– Это не «Воскрешение», – сердито прошептала я.

– Не будем бросаться с места в карьер, – спокойно ответила Максин.

Она хрустнула костяшками и начала зачитывать текст со страницы. Слова звучали неестественно, будто налипали медом ей на горло, и в сложенных лодочкой руках ничего не появилось. Максин нахмурилась и повторила попытку. На поляне стояла полная тишина.

Лена заглянула ей за плечо и тоже попробовала. Ничего не изменилось.

– Почему не выходит? – с раздражением пробормотала Максин, стиснув кулаки.

– Можно мне? – спросил Финн, робко подходя ближе.

Максин нехотя кивнула.

Он задумчиво посмотрел на страницу.

– На полях есть заметки.

– Не глупая, вижу, – огрызнулась Максин. – Но тут половину не поймешь.

Я посмотрела на страницу. Сложно было что-либо разобрать в свете одного-единственного фонаря. Тени ветвей плясали по древним страницам, создавая впечатление, будто эта книга – живое существо. Заметки набросали небрежно, второпях, и их усеивали чернильные пятна. Некоторые я могла прочитать, вроде простого «дышать» на английском. Или fiat lux[5] на латыни. Однако большинство было написано на незнакомом мне языке, и я даже не смогла бы, наверное, отличить гласные от согласных.

Мы с Финном встретились взглядом, и я запоздало осознала, как близко мы стоим друг к другу.

– Это ирландский гэльский, – с ухмылкой заключил он. – Вам повезло, что с вами ирландец. Такой магии в академии не обучают. Она созидательная и идет из самой души. Слова лишь помогают направить энергию в нужное русло, но эти заклинания вовсе не такие… конкретные, как в «Колдостане».

– Что ты имеешь в виду под «конкретными»? – спросила Лена.

– Можно сравнить их с молотком и гвоздями. Свою работу они выполняют, но у вас нет простора для творчества. Заклинания из этой книги больше похожи на холст с красками.

Я невольно задумалась над тем, откуда он все это знает, и Финн повернулся ко мне, словно прочитав мысли:

– Магия – это искусство, а не наука. Поэтому книга предлагает вам не точные инструкции, а рекомендации.

Максин сощурилась.

– И что это значит на практике?

– Сейчас попробую перевести, – пообещал Финн и задумчиво взъерошил свои кудри.

Повисла долгая пауза. Тишину нарушало лишь наше дыхание, тяжелое и глубокое, и казалось, будто деревья дышат с нами.

– В первую очередь надо понимать, что в языке есть сила, но намерение куда важнее, – сказал Финн.

Мы кивнули, хотя я не до конца поняла смысл этих слов.

Финн провел пальцем по странице.

– Здесь пишут о внутреннем свете человека. В прошлый раз вы опробовали заклинание-команду, которое тоже хорошо само по себе, но важно помнить: магия – это вам не собака на поводке. Это часть вас самих. Поэтому и слова, которые вы произносите, тоже должны быть вашими.