Девятимечье - Иар Эльтеррус

Жутко оскалившись, ведьма повернула в ту сторону, откуда раздавался крик. Нет, дорогие палачи, одна Тварь на помощь придет. И вы эту Тварь не забудете до конца своей жизни… впрочем, до этого самого конца осталось буквально совсем чуть-чуть.

Спешно преодолев полтораста футов, отделявшие ее от небольшого домика, из-за которого продолжали доноситься крики, Мария завернула за угол. Ее взору предстала ужасающая картина…

— И они еще смеют называть себя «достойнейшей расой», — побледнев, прошептала она, не в силах отвести взгляда от трех растерзанных тел, вокруг которых стояло несколько человек.

Одна из жертв, молоденькая девушка лет четырнадцати (ее лицо показалось эльфе смутно знакомым) была еще жива. Стоящий подле нее человек в балахоне и тряпичной маске, скрывающей лицо, хрипло усмехался, поигрывая жуткого вида зазубренным ножом. Взмах, кошмарное лезвие впивается в плоть…

— Скоты! — зашипела Мария, делая шаг вперед. С ее ладони сорвался язычок черного огня, в доли секунды преодолевший расстояние до палача, и ласково коснулся его кожи. Несколько секунд тот удивленно разглядывал странное пламя…

А потом случилось одновременно несколько событий. Взвыл от чудовищной, невыносимой боли нелюдь. Вскрикнул, удивленно показывая на эльфу, один из охотников. Из последних сил приподняла голову распятая жертва. Мария на мгновение замерла, с удивлением узнав в этой девушке черты Крайната вар Дарнаса. И в этот миг кто-то схватил ведьму за запястья одной рукой, другой сжав ее горло, еще один охотник ударил ее в живот, и стиснул жесткой ладонью грудь.

Сознание Марии накрыла черная пелена…

Аенгрост, Империя Христесар, Третий город Атан, особняк де Ульгене

Хейсар де Ульгене, маркиз Нейдерский, избранник Сойхе, Ковен

6-ая декада лета, 2904-ый год Восьмой эпохи

Пять высоких, толстых свечей освещали неровно дрожащим от легкого сквозняка пламенем низкие своды крохотной часовни, спрятанной в подвале фамильного особняка. Каждая была посвящена одному из Покровителей, и выделялась цветом — темно-красный оттенок Вейде, яркий серебряный — Бяйле, тепло-желтая свеча Мийне, льдистая синяя — Тэйре, и, наконец, переливчато зеленая, посвященная Кайте. На небольшом алтаре, рядом со снопом пшеницы, деревянным кубком с вином и сплетенным из нитяных шнурков браслетом — символическими жертвами — ровно и сильно горела белоснежная свеча Сойхе, воплощения Веры.

Хейсар замер перед алтарем, не отводя взгляда от огня, и негромко произнося нараспев слова молитвы-призыва. Сегодня Сойхе не торопился ответить на зов своего Избранника, и это настораживало старого аристократа. Обычно Покровитель приходил в течение пяти минут после того, как пламя белой свечи освещало часовню, но в этот раз прошло уже более четверти стана…

Наконец, ниша за алтарем налилась ослепительным светом, в котором проявилась фигура, скрытая белым плащом.

— Приветствую тебя, избранник, — прозвенел под сводами чистый голос, настолько высокий, что с непривычки можно было и не понять, мужчине он принадлежит, или же женщине.

Аристократ быстро опустился на колени.

— И я приветствую тебя, великий.

— Встань, — негромко проговорил Сойхе. — Что случилось, что ты решил позвать меня?

— Я стою пред тяжким выбором и хотел бы услышать совет, — признался старик.

— В чем заключается выбор?

— Инквизиция взялась за охоту на нас особенно яростно, и птенцы подвергаются немалому риску, погибли уже двенадцать человек из младших гнезд, и четверо более опытных. Я помню, что мы должны были оставаться в империи, что бы ни случилось, ведь кроме нас, открыть людям правду некому. Но сейчас обстоятельства изменились, и я хотел бы вывезти птенцов из страны, — осторожно подбирая слова, проговорил Хейсар. Он не мог даже предположить, как отреагирует Покровитель на известие о возвращении Властителя, и решил сперва подготовить почву для этой новости — если, конечно, Сойхе этого еще не знает.

— Ты знаешь, что только на Ковен надежда несчастных жителей Христесара и все же хочешь бросить их? — с мягкой укоризной в голосе спросил Покровитель — и аристократа охватил жгучий стыд.

— Нет, не хочу, — все же нашел он в себе силы возразить. — Ковен останется в империи, как и птенцы третьего уровня посвящения — но младшие могут только бессмысленно погибнуть в той кровавой войне, что буквально в течение двух декад охватит наш город.

— Кровавая война? — с некоторым удивлением переспросил белоснежный. — Ты сказал: обстоятельства изменились. Что ты имел в виду?

«Н-да, вот и „подготовил почву“» — с досадой подумал Хейсар. «Что ж, придется напрямую…»

— Черный Властитель вернулся на Аенгрост, великий. Он в Атане, и он объявил войну Инквизиции.

На миг старику показалось, что Сойхе вздрогнул.

— Ты уверен, что это именно Черный Властитель, а не некто, прикрывающийся его именем и грозной славой? — уточнил Покровитель с сомнением в голосе.

— Да. Я видел его и я разговаривал с ним. Больше того, я видел Черный Меч, который он достал из своего тела, — уверенно ответил Хейсар.

В часовне повисло тягостное молчание. Избранник отчетливо ощущал, что его собеседник вовсе не рад появлению Властителя, больше того — он почти что раздосадован.

— Это очень плохо, — наконец заговорил Сойхе. — Черный Властитель есть зло, больше того — он есть самое главное проклятие Аенгроста. Он повинен во многих преступлениях, включая геноцид и предательство доверия целого народа, он в каждый свой приход погружает наш мир в пучину хаоса и беззакония. Он должен быть уничтожен до того, как войдет в полную силу.

— Мне он не показался злом, — осторожно заметил удивленный Хейсар. — Скорее, наоборот — он хочет уничтожить настоящее зло, Инквизицию!

— Ты сомневаешься в моих словах, избранник? — вкрадчиво поинтересовался Покровитель, в его голове послышалась угроза.

— Нет, великий, — старик поспешно склонил голову, кляня себя на чем свет стоит. Как он мог усомниться в словах самого Сойхе?! Неужто вера его настолько ослабла? Если тот сказал, что Властитель — зло, это значит только то, что сам Хейсар оказался настолько глуп, что не увидел этого!

— Но сейчас он может быть нам полезен, — чуть смягчился собеседник. — Сделаем так: ты позаботишься о вывозе младших птенцов в безопасное место — но в пределах империи, чтобы они могли вернуться в Атан, как только все закончится. Сам же ты вместе со всем Ковеном вступишь в войну против Инквизиции — и на стороне Властителя. Твоя задача — сделать так, чтобы он доверял тебе. Тебе оказана великая честь — ты станешь оружием в руках бога и получишь силу, достаточную для того, чтобы уничтожить нависшую над миром угрозу! А пока пусть одно зло обернется против другого. Ты понял меня?

— Да, великий.