Геном Пандоры - Юлия Зонис

У трансгена – около пяти минут, хотя Саманта и не подавала никаких специальных команд. Значит ли это, что генетическая машина сама способна на анализ и обработку информации, способна, основываясь на этом анализе, подать организму нужную команду? Но если и так, насколько далеко простираются эти способности? Хватит ли у ее «генетического компьютера» мозгов, чтобы сообразить, как побороть болезнь? Поймет ли он вообще, что хозяйка больна и нуждается в лечении?

«Дай мне время, – твердила Саманта, глядя уже не в узкие церковные окна, а в окуляр микроскопа. – Немного времени, ну пожалуйста. Я ведь все-таки создала тебя. А теперь ты должен помочь мне».

Пришедшие через месяц результаты анализов удивили и лечащего врача Морган, и ее саму. Прионовых бляшек не было.

А еще через полгода появились первые результаты по новому проекту, о котором пока не знал никто, кроме Вечерского и Морган. Организмы, несущие в себе «генетический компьютер» и соединенные в сеть телепатическим интерфейсом – к тому времени Вечерский уже окрестил свое детище «Вельдом», – проявляли странные свойства, которые не могла предсказать ни одна программа. Кажется, у моргановских химер появился общий разум, оперирующий не абстракциями, как человеческий мозг, а генетическими программами. И тогда Саманта поняла: она ни за что не проговорится про жаб, поскольку это означало бы, что ее вклад в новый проект намного превышает вклад Алекса. Честолюбивый и в то же время не до конца уверенный в собственных силах нейробиолог не потерпел бы такого. Саманте не хотелось ранить самолюбие коллеги, но еще больше не хотелось, чтобы пострадал их совместный труд – ведь это, кажется, и было тем последним шагом, который уравнял бы доктора Морган со старым скрягой из высокого дома с витражными окнами.

– Так зачем же ты все-таки подарила ему жабу? Или это был намек? Мол, дай только поцеловать тебя, милый, и из мерзкой лягушки ты превратишься в прекрасного принца?

Саманта устало вздохнула. Она не могла ничего рассказать Ди.

Новая серия экспериментов с «генетическим компьютером» нарушала закон, который в первые же дни после его ратификации успели прозвать «баном Терминатора». Десять лет назад был введен запрет на разработки искусственного интеллекта, «чей принцип функционирования отличен от человеческого и чьим носителем являются организмы, содержащие меньше девяноста пяти процентов человеческой ДНК». В узкую щелку, оставленную законом, втиснули андроидов – что ни говори, а мозг у них был самый обычный и доля чужеродной ДНК в геноме обычно не превышала трех процентов. Но химеры, чьи «генетические компьютеры» объединил в сеть «Вельд», явно не подходили под определение. Саманта и так опасалась разоблачения. Слишком уж часто в последнее время Амершам интересовался их новыми достижениями. Морган знала, что тот давит на Вечерского. Сама бы она ни за что не прокололась, но русские с их давним трепетом перед спецслужбами… Сэмми не была уверена. Оставалось лишь помалкивать и надеяться на лучшее.

– Нет. Знаешь, я что-то устала…

– Понимаю, понимаю. – Ди грузно поднялась с кресла. В последнее время ее тоже донимали неприятности на работе, и Ди спасалась от грусти традиционным способом – коробками «Бен и Джерри».

– Извини, толстушка, – улыбнулась Саманта. – Я, пожалуй, прилягу.

– Ложись. А пока будешь мерзнуть в своей одинокой постели, подумай о том, что я тебе сказала.

И Сэмми подумала.

На следующее утро она отправилась на работу, исполненная решимости поговорить с Алексом. «Надо будет вытащить его из лаборатории, – размышляла Саманта, – и прогулять по парку». А парк у них был замечательный. Заросший лиственницами и канадскими кленами, с вымощенными разноцветными плитами дорожками, парк притянул бы всех мамаш в округе – если бы на пути их колясок не стояли турникет и будка с дежурным.

Разгоравшееся утро обещало погожий день. Над деревьями плыли мелкие перистые облачка. Показав дежурному удостоверение, Саманта припарковала машину у здания и решила немного пройтись. Свернув с центральной аллеи, она углубилась в заросли. Прошла берегом небольшого пруда, где среди камыша еще плавали листья отцветших кувшинок. От воды тянуло сыростью и холодком. Скамью, стоявшую у пруда, засыпали пятерни алых и желтых листьев. Надо будет привести Алекса сюда – тут-то он никак не сможет улизнуть, сказавшись занятым. Саманта потянулась, улыбнулась сама себе и направилась по тропинке к корпусу.

Алекс, как выяснилось, и не собирался никуда убегать. Он устроился за кухонным столом и варил себе кофе в машинке. Кухня была общая для их этажа, на котором размещались только две огромные лаборатории – ее и Вечерского. Вид у Алекса был задумчивый, но не сердитый и не понурый. Лишь в глазах его застыл странноватый блеск, и Сэмми подумала, что это, вероятно, отнюдь не первая чашка кофе. Кроме них, на этаже еще никого не было, и очень похоже, что Вечерский провел здесь ночь. Она и сама часто так поступала, а порой они оставались вдвоем…

Отогнав ненужные мысли, Сэмми деловито отодвинула стул, уселась и отрывисто бросила:

– Привет!

Алекс кивнул.

– Мне кофе сделаешь?

– Машинка в твоем распоряжении, – спокойно сказал он.

– Какие мы сегодня нелюбезные. – Улыбка Саманте далась нелегко, и все же она сумела улыбнуться. – Послушай… Насчет того, что я сказала в гостинице…

– Если ты насчет размера моего члена, то я оценил тонкий юмор. Если насчет жаб – я знал.

– Знал? – глупо переспросила она.

– Да, знал. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. К тому же такие вещи регистрируют на таможне, а у нашего общего покровителя там много друзей. Я все думал, что надо бы тебя поблагодарить, но никак к слову не приходилось.

– Так ты не обижен?

– Нет. На что обижаться? Ты сделала подарок коллеге по работе, очень ценный подарок. Ведь так?

– Ну да…

– Вот и отлично. Я искал случай отплатить тем же и сегодня, кажется, нашел. Я тоже хочу сделать тебе подарок.

– Подарок? Мне?

– Да. Пойдем.

Прежде чем Саманта успела как следует удивиться, Вечерский крепко взял ее за руку и потянул к лифту. Он нажал на кнопку второго подземного этажа, где располагался виварий.

– Что же ты хочешь мне подарить? – спросила Саманта, стараясь выдержать игривый тон. – Говорящую крысу? Очковую змею без очков?

– Лучше.

Дверь лифта открылась, но Вечерский не пошел к виварию. Повозившись с ключами, он открыл железную дверцу, расположенную под лестницей. Саманта всегда думала, что за ней находится каморка уборщика, но Алекс щелкнул выключателем, и лампочка осветила узкие, ведущие вниз ступеньки.

– Еще один этаж? Вот так новость.

– Стоило бы тщательней присмотреться к зданию, в котором работаешь четвертый год. Может обнаружиться немало любопытного. Руку, сударыня.