Богиня Парка - Людмила Петрушевская

Такая свобода поведения вызвала обратную реакцию, все как бы скопились, собрались в желании дать ей отпор, дамы подзуживали мужичков, хохотали, говорили «психбольная», и ей вскоре вся эта история с танцами наскучила. Действительно, как тут реагировать, когда в ответ на приглашение М.И. кавалер мог начать шутить и упорно не соглашался, говоря «я не танцую», и так по кругу. То есть они вели себя как капризные барышни, которые принципиально не пойдут с отпетым бабником.

М.И. тогда перешла на переписку, вела корреспонденцию с иногородними, ездила в разные поселки и военные городки по приглашению женихов, жила у разных мужчин для пробы, и всем многочисленным своим подругам тоже советовала выходить замуж.

И — кто ищет, тот находит — она все-таки вышла замуж, привезла к себе в конурку мужчину-плотника, диво-дивное, и раскаты хохота долго будоражили телефонное пространство, объединяющее подруг М.И. в обширную шпионскую сеть.

Иногородний плотник не мог узнать нигде и никаким способом подноготную своей невесты, ему никто не открыл глаза и не прочистил мозги, не открыл реальности, к кому и куда он вселяется. Его предысторию, в свою очередь, М.И. никому не открыла тоже, сообщила только «он плотник с нарушением слуха». Вот те раз! И не из зоны ли? И не туберкулезник ли, оглохший от антибиотиков?

М.И. тем временем расписалась со своим плотником. Он тут же устроился на работу. Все!

И вот тут оказалось: он непьющий плотник, золотые руки, масса перспектив (если подумать!) А у подруг: шкафы без дверок, полки не висят, стоят внизу упавши, паркет распался на отдельные клавиши, в щелястые окна дует вьюга, все рассохлось поголовно у всех. И вообще повсеместно разверстая, беспризорная древесина, жаждущая ремонта и профессионального мужского ухода. Нужен плотник!

Однако дальше пошли одни конфузы. Он не берет ни денег ни бутылок, а цветы и конфеты не по его части. То же самое и М.И., объяснив всю щекотливость положения, в дальнейшем неохотно откликалась на все просьбы и нужды подруг, мотивируя это тем, что он «устает» (а сам-то был глухой! т. е. отдельно к телефону не подходил).

Интеллигентные подруги смутились и расступились, образовав почтительный круг, и буквально записывались на в гости. И уже дальнейшие разговоры пошли в том смысле, что не по Сеньке шапка, М.И. в своих носочках трепаная и странная, она не пара этому глуховатому джентльмену. Некоторые дошлые даже наблюдали его на прогулках с собакой, с сеттером (!), и иногородний муж всегда был аккуратен, подтянут, Боже, и с трубкой! Джеймс Бонд!

Далее закономерный вопрос: а он откуда?

А он литовец, выходец из крестьян, изволите ли видеть, не пан, а холоп, отстаньте. Выходец из крестьян куда?

В ответ молчание. Потом неохотно, что где-то в ПГР, в селе, короче, в белорусском местечке она его обнаружила. Глухого в глухомани. Он не мог, видимо, бедный пан, ни с кем разговаривать, и его уловили в письменном виде (энергичная М.И., вот она как успела!)

Потом-то она раскололась, что он дал объявление, что одинокий бвп (без вредных привычек) ищет жену бмп (без материальных проблем) и с ж/п, с жилплощадью. Бвп ищет бмп с ж/п. Смех! Но посмеялись и осеклись. Смешно только в начале, дико слышать только в преддверии событий, странно только со стороны для чужих. А в эпицентре событий все сошлось, совпало — видимо, М.И. туда съездила (а дело было летом, и тапочки смотрелись хоть куда, может, она новые купила). Была, вероятно, даже причесанная по такому случаю, поскреблась гребеночкой в своих кудрях, мало ли, а постоянный темный цвет лица, возможно, выглядел как здоровый загар. Любая женщина раз в жизни, взволновавшись, может быть привлекательна, это факт. Взять хотя бы невест!

И при том подруги, допущенные в квартирку, зорко видели, что своего ложа у М.И. нету, она его уступила пану.

— Где ты-то живешь, — якобы заботливо спрашивали подруги, — где спишь-то?

Вопрос этот, однако, повисал в воздухе. И никто не настаивал, сообразив, что можно получить в ответ «живу и сплю с мужем», вот так. И все это было почти что в пятьдесят!

Пятьдесят, потом шестьдесят, семьдесят, подруги бдят и вдруг получают известие, что раз в неделю пан ходит ночевать к троюродной сестре М.И.

И что сама М.И. терпит и сцен не устраивает. Слушайте, это ведь что? Это значит, что пану не хватает одной темпераментной, энергичной жены, он обслуживает уже двух? Куда вы (тире мы) смотрели и что мы проморгали в результате?

Или это он влюбился? Но в кого, в кого, что там есть, кто-нибудь видел эту сестру? Ужас! Правда и то, что М.И. он взял без любви, а каждый ведь нуждается в свободе чувств! Молодец М.И., все правильно. Но какие страдания у нее в эту одну ночь в неделю! Бедная.

Ну нет, мы бы не вынесли такого откровенного сожительства с сестрой. Пусть женится тогда на этой троюродной! Да, но (узнали) у нее квартирка две смежные комнатки, там тоже мать (этой троюродной) и троюродный сын, ему уже под сорок. Тьфу.

И живет, тихо переливаясь на солнце, эта биологически активная масса людей, любит, страдает, сострадает, плотник принципиально не берет халтуру, зарабатывает минимум, мог бы горы злата, но презирает.

М.И. и он дружно присматривают за своим почти столетним младенцем, дочь шизофреник видит какие-то свои сны за стеной, а очнувшись, перебирается к мужу.

Все устроилось, только нет одежды, и вечные тапочки на резиновой подошве мелькают в сторону благотворительных точек, муж в результате одет-обут, дочь в кофточках, мама в халатиках, но там, откуда бьет родник сэконд хэнда, не бывает целых колготок, только носочки малого детского размера либо мужские. Но случаются брюки и длинные юбки, это спасение, спасибо жизни.

1

Эта вечная фраза сопровождала Грозную до самого конца: «Почему их двое?»

То есть она догадывалась, что находится под контролем, так было всегда, органы все видят. Но чтобы двое и с какой целью так открыто? Мужчина и женщина приходили безо всякого ордера, не имея никакого права, у них были все ключи и какие-то возможности открывать дверную цепочку или засов на кухне. Нагло сидели, как бы ее выживая, на диване у покойного мужа в комнате, все время сопровождали ее во все места общего пользования, нисколько не стесняясь. Однако и не арестовывали. Какая-то тактика сживания со свету.

Мужчина был очень худой, в шинели даже. Не снимая сидел. Грозная включала телевизор, они оба тут как тут, «ну хорошо, я выключу телевизор, дальше что?» (Это она говорила при сыне). — «Я выключу телевизор, дальше что, так и будете сидеть как пришитые?» И тут же сказала сыну: «Ты сиди, это тебя не касается. Ты не при чем.»

Дальше, через некоторое время, будучи то ли одна, то ли при тех двоих, она упала на ровном месте, сломала шейку бедра, никто не помог, сама доползла до телефона и позвонила сыну.

Между прочим, когда хоронили Грозную, народу было мало.

Кое-кто из родни не пришел, другие убрались сразу же после кремации, замкнутые и холодные, и даже зять и внучка не явились из-за границы. Однако Грозная теперь лежала в виде жалкой старушки, был заказан гроб с музыкой, конец всему, лились тихие звуки органа (или шла запись) и все шло по порядку, как полагается; вокруг гроба, сплотившись, стояла кучка мрачных людей. Когда открыли гроб, женщины заплакали.