Земля 2252 - Сергей Куц

А Евгению Ливадову ждал новый незнакомый город в неизвестном ей мире будущего.

Она одна, и ей очень, очень страшно.

Нерв над левой скулой дергался. Андрей оскалился и оглядел исподлобья местность. Церковь почти что цела; по меркам нынешнего Ярославля, конечно. Сразу бросается в глаза, что с колокольни сорван каменный шатер крыши, и теперь башня выглядит, как обглоданная со стороны неба кость. А в остальном церковь будто и не пострадала: белое здание старинной архитектуры, состоящее как бы из двух отдельных сооружений, вплотную приставленных друг к другу. Над той частью церкви, в виде куба, где над двумя нижними имелось еще одно окно, даже сохранилась башенка с остовом купола. Время и катаклизмы не пощадили лишь его покрытие.

Андрей поморщился. Что засмотрелся-то? Нерв по-прежнему дергается, а предчувствие настоящей опасности никогда не подводило за всю долгую, как казалось Ливадову, жизнь. Когда вот так дергается под глазом, значит, жопа близко. Их майор любил говорить, мохнатая такая, большая жопа.

Площадь, окруженная зарослями и развалинами, пока тиха. Зато в церкви кто-то есть. Андрей шкурой чувствовал на себе чужой взгляд. Смотрит, гад, из тёмного оконного проема за ржавой решеткой.

— Сними, — Андрей в вцепился в ошейник и с неприкрытой злостью посмотрел на беззаботно ухмыляющегося Рамиреса.

Джонс рассмеялся, поглядывая то на раба, то на растянувшегося в очередной белозубой улыбке чернокожего. Негр тоже что-то чувствует: оглядывается нервно да передернул затвор штурмовой винтовки.

— Нет, — смеясь, Рамирес покачал указательным пальцем и затем обратился к парящему перед ним дрону. — Дорогие друзья…

Что он несет? Сейчас их будут убивать! Андрей выругался, не стесняясь в выражениях.

— Сука, — завернул он в конце и в тот же миг скривился от боли.

Укол ошейника с ног не сшиб, но вышел неслабым. Рамирес быстро напомнил, кто за главного, а кто за скот.

— No! — процедил американец. Нет! Теперь веселья нет ни в его глазах, ни на морде.

Да хрен бы с тобой! От развалин церкви прямо-таки несет смертью, а они, полные кретины, стоят на открытом месте. Что если пальнут по ним сейчас?

— Вот же!..

Андрей снова выругался. Нет, стрелять по ним никто не собирался, потому что из-за угла храма Параскевы Пятницы выбралось нечто. До развалин метров двести, не столь уж близко, но хорошо видно, как опустился на четвереньки и двинулся к джипу и вылезшим из него людям… Человек?

Неприятный мерзкий холодок пробежал меж лопаток Андрея. Он не знал, что хотел заснять Артур Джонс у развалин старинной русской церкви — может и сами развалины, Ливадов ведь и не вслушивался в его болтовню на камеру — но что-то явно пошло не так. Потому как существо, которое неспешно приближалось к ним, не могло быть человеком.

Существо… Именно так, а не иначе. Было когда-то человеком, но люди не передвигаются, будто пауки. Туловище параллельно земле с задранным на джип лицом. Широко расставленные в сторону конечности. Кажется, даже, что удлиненные, и суставы в них, наверно, измененные. Так расставить ноги и руки да перебирать, словно насекомое, человек не умеет.

Быстро бежит!

С крыши джипа заработал тяжелый пулемет. Бьет, что музыка, для бывшего спецназовца, и аж отлегло с души — очень неуютно, когда на тебя, безоружного, несется какая-то тварь: то ли человек на четырех лапах, то ли не пойми кто. Андрей сплюнул.

Крупнокалиберное оружие, спроектированное против легкобронированных целей, стреляло точно и буквально разнесло странное существо на части. Пули вырывали из плоти целые куски, разбивали конечности, только тварь какое-то время ещё продолжала бег. Потребовалось несколько секунд, чтобы существо, вдруг резко набравшее под огнем ход, остановилось и упало. Вернее то, что от него осталось; в сотне метров от джипа и людей.

Пулемет смолк.

— Что это? — Андрей посмотрел на Рамиреса.

— Некроформ, — Джонс был бледен, но сохранил выдержку и будто бы спокоен. — Не слышал про таких?

— Нет.

— Друзья! — американец переключился на камеру. — Русский говорит, что ничего не знает о некроформах! Мы собирались ближе ознакомится со зданием церкви семнадцатого века, но теперь придется показать русскому, что такое некроформ! Вы должны были видеть, как Томми только что разделался с ним!

Ливадов угрюмо взглянул на Рамиреса. Шпарит, как заправский репортер, да все пялится на дрон, который его снимает, а лучше бы глядел по сторонам. Андрей был уверен, что пораженная пулеметом тварь здесь не одна, а он, сука, без оружия да в рабском ошейнике!

Негр больше не улыбался и пытался держать взглядом всю обстановку вокруг себя. Это немного успокаивает, ведь еще есть Томми, что столь ловко лупит из тяжелого пулемета; наверняка, электроника помогает. Но какого, скажите, пожалуйста, приперлись сюда? Очень неуютен и опасен оказался нынешний Ярославль. Мертвый город

— Идем! — Рамирес направился к неподвижному телу твари. — Давайте за мной!

Андрей и чернокожий подручный миссионера переглянулись. Негру тоже не нравилась затея бродить по городу и он тоже чует неладное, однако подчиняется Джонсу беспрекословно.

— Go! — автоматный ствол в руках чернокожего указал в сторону Рамиреса. Иди!

— Понял, — буркнул Андрей, добавив в сторону негра. — Не умничай только.

Ливадов двинулся за миссионером. Чернокожий ступал чуть левее, а за тройкой людей следовал, негромко урча мотором, джип. Огневая мощь пулемета, продемонстрированная пару минут назад, вселяла уверенность. Однако чужих взоров тоже прибавилось. Надо сказать, голодных взоров, и Андрей ощущал их сейчас не только со стороны церкви. Хоть бы дроны, которые должны летать где-то вокруг джипа, вовремя засекли всех. Остается надеяться, что Томми не только с пулеметом отлично ладит, но и про разведку не забудет.

Но куда же прется Рамирес?

Ноги надо уносить! Пока не поздно! Андрей пропустил сквозь зубы пяток крепких словечек. Без оружия все равно, что голый, а еще этот ошейник! Надо избавляться и от него, и от американцев. Придурошный Рамирес упорно лезет под раздачу и, понятно, Ливадову перепадет вместе с ним.

Когда до расстрелянной из пулемета твари было с десяток метров, шедший впереди Джон остановился и картинно вздел кверху руку. Андрей усмехнулся. Морской котик, блин.

— Можешь подойти ближе и рассмотреть его, — Джонс обращался к русскому. — Иди же!

Андрей стоял на месте: благоразумие подсказывало не приближаться к неподвижной твари, однако вновь напомнил о себе ошейник. Начал жечь, будто Рамирес вздумал раскалить его докрасна.

— Быстро!

Ливадов скривился от боли и пошел вперед. Не время сейчас быковать.

— Иду!