Новые крестоносцы - Олег Шабловский

— Можно и крестом, — согласился Егор, оценив взглядом внушительное медное распятие на груди священника, — только плашмя и вполсилы. Алексей, найди Серегу, пусть посты усилит, и смотрите, чтобы паники в лагере не было.

— Хорошо, — кивнул Емелин и отправился выполнять команду, плечи его затряслись от неудержимого хохота.

— Чего это он? — поинтересовался Афанасий.

— Нервы.

— Чего?

— Испугался.

— А его, проклятого, все боятся, я, когда первый раз увидал, тоже шибко напужался.

— Так ты и черта видел?

— А то, вот как тебя, даже говорили с ним. Вина гишпанского как-то перебрал сильно.

— Бывает, — согласился парень, — глянь вон там, в кустах, а я здесь посмотрю, осторожней только.

Раздвинув ветки лещины, Ляшков пораженно застыл, созерцая открывшуюся ему картину. Нечасто раньше он мог наблюдать героя Фенимора Купера в натуральную величину, На земле навзничь лежал человек, одетый только в штаны из грубо выделанной звериной шкуры, странного пошива обувь из того же материала и не менее странный головной убор, увенчанный перьями и рогами. Лицо и тело индейца было щедро размалевано черной и белой краской.

— Примерно так я себе это и представлял. И рога в наличии, и рыло пятнистое, — пробормотал Егор. — Афанасий, поди сюда.

— Боже святый, — осенил себя крестом кормщик, — точно как мой, только тот позеленее был и без перьев.

Осторожно подойдя к неподвижно лежащему телу, новгородец тронул его ногой, а потом, осмелев, стал переворачивать набок.

— Да ты никак хвост у него найти хочешь?

— Ага, нету. А это чего такое? — Мужик ткнул пальцем в шишку на лбу «черта».

— А это наша вдовушка его так приложила, что У него разом хвост отпал и третий рог расти начал, — невозмутимо растолковал Ляшков.

— Ну, что тут у вас? — полюбопытствовал подошедший Савва. — Ого, эк она его, сердешного. Ровно конь копытом влепила.

— Идолище такое узришь, еще не так с перепугу шарахнешь, — заступился за женщину Хлопотников, — не то что хвост, голова отскочит.

— Мелкий он какой-то, — засомневался Савва, — баба говорила про здорового.

— Гы, — ухмыльнулся Афоня, — она же на него снизу глядела.

— Ну, вот что, ребята, берем это чудище под белы рученьки и потащили, — распорядился Егор, видя, что туземец начал шевелиться.

— Ага, — заржал Савва, — Аксинье отдадим, она огород разобьет, а это пугало на забор рядом посадит, воронье отгонять. Осторожней Ерема, рога не оторви, всю красу ему загубишь.

Возвращающуюся на бивуак процессию первой встретила вездесущая детвора. Толпа малышни с радостными воплями бежала впереди:

— Поймали, поймали! Чертяку поймали!

Постепенно вокруг стали собираться колонисты.

Люди с любопытством, смешанным со страхом, разглядывали первого встреченного коренного американца. Некоторые крестились и шептали молитвы. Сквозь образовавшуюся толпу, яростно работая локтями, протолкались Емелин и Корнев.

— Так вот ты какой, северный олень? — задумчиво протянул Сергей. — А шишка у него откуда, сопротивлялся сильно?

— Будет знать, стервец, как на хрупкую вдову набрасываться, — пояснил Вжик. — Ну, хвост-то нашли у него?

— Шутник ты, однако, Лексей, — покачал головой Савва. — Я уж было и впрямь подумал, что нечистую силу идем ловить.

— Серый, ты посты усилил? Кто его знает, сколько тут еще таких красавцев шастает, и вообще разберись, как он так близко смог мимо твоих ребят подобраться. Разойдитесь все, — начал отдавать команды Егор, — что вы аборигена ни разу не видели?

— Дак где же, батюшка, мы его видеть могли? Коли у нас на Руси почитай и нету таких, — раздался рассудительный мужской голос из толпы.

— Ой, гляньте, бабоньки, а маленький какой, худенький, как же он Аксиньюшку-то обротать хотел, бедный? — сжалилась какая-то сердобольная женщина.

— А ты почем знаешь, чего он там с ней сотворить хотел? — подключился еще кто-то.

— Известное дело, чего вам кобелям от нас надо.

— Кто о чем, а голый о бане, все вы бабы только об одном думаете.

— Кто об одном, а кто и об двух.

— Да сожрать он ее хотел и всего делов, в ней одного мяса пудов восемь будет, а дикий этот вона тощщой какой, голодный, наверное.

— Святые угодники, неужто правду говоришь?

Неизвестно до чего дошли бы бурные дебаты, если бы снова не вмешался Ляшков.

— Ну все, хватит, идите все занимайтесь своими делами, — разгонял он зевак. — Леха, этого накормить, оказать первую помощь, не обижать, но и глаз с него не спускать.

— Тетка Аксинья, тетка Аксинья! — неугомонная ребятня с криками побежала дальше. — Черта Дикого поймали, какой тебя съесть хотел, борейгеной зовется!

От этого известия несчастная вдовица, и так находившаяся в состоянии стресса, окончательно сомлела. Охнув, она мешком осела назад, придавив французского лекаря, который самоотверженно пытался оказать помощь «даме».

Добрый Лекье, наверно, так бы и погиб, погребенный под пышными телесами потерпевшей. К счастью для него, рядом оказались Альберт и Валдис, которые сумели спасти жизнь выпускнику Парижского университета. Проходя мимо, они увидели распростертое на земле тело и торчащие из-под него, слабо подергивающиеся ноги. Недолго думая спасатели ухватились за оные и довольно бесцеремонно вытянули француза наружу.

Постепенно ажиотаж, вызванный пленением туземца, начал стихать. Вернувшиеся разведчики притащили оленью шкуру, по всей видимости, служившую одеялом, копье с каменным наконечником и лук со стрелами и доложили, что следов других людей вокруг стоянки нет. Трофейный лук очень заинтересовал ребят. Собранный из гибких прутьев, обтянутых тщательно выделанной кожей и тетивой из оленьих жил, он представлял собой довольно грозное оружие. Вызванный в качестве эксперта Хлопотников заявил, что «супротив татарских жидковат будет», но работа, в общем, неплохая. У берега в кустах обнаружили спрятанное берестяное каноэ с одним коротким веслом. К удивлению Сергея и Егора, все сходилось к тому, что пойманный индеец был один. Допросить пленника оказалось невозможно, причем не только в силу непреодолимости языкового барьера. Дабы предотвратить побег, Емелин не нашел ничего лучше, как до беспамятства напоить своего подопечного. Теперь под надежной охраной «арестант» пребывал в объятиях морфея, и с размалеванной физиономии его не сходила счастливая улыбка.

Люди между тем занялись своими делами. Все трудоспособное население было разделено на артели. Одна, самая большая, под руководством уже известного читателям плотника Степана отправилась валить лес для строительства. Другая продолжила разгрузку судов. Третья, в основном женщины и дети, занималась приготовлением пищи и обустройством лагеря.