Двойная нагрузка - Ольга Дашкова

И вот, стоя под закрытыми дверями ее квартиры, Максим винил себя за все. За то, что не остановил вчера, за то, что не пошел за ней, за то, что не приехал еще вчера, а заснул, как только сел дома на диван. Срубила усталость и бессонные ночи. Но где же может быть его куколка?

В аэропорту ее родного города никто не встречал, Яна никого не предупредила, что приедет так рано, собиралась только через пару дней. Шум толпы, суетливые туристы, раскаленный воздух конца мая, все это больше радовало, чем огорчало.

Может быть, она поступила по-детски, но заблокировала номер Максима. Он снова звонил несколько раз, Яна не понимала для чего. Что он может ей сказать? Снова будет говорить она, выворачивать душу, а он будет просто молчать. Надоело.

Родители встретили с радостью, мама испекла любимый абрикосовый пирог. Четыре неделе полного спокойствия, блаженства. Новые книги, походы с мамой на рынок, ласковое море и бронзовый загар. Рябинкина улетела с семьей на Лазурный берег, звонила редко и, что странно, не лезла с расспросами. Яна была ей благодарна.

Сообщила только странную новость о том, что Виктор уволился. Пришел в отдел кадров, написал заявление, весь странный, помятый и напуганный. Так и не рассказал, что случилось. Да, новость была ошеломительная. Виктор бредил научной работой, любил свое дело. Конечно, он так же любил студенток, но в его случае одно другому не мешало.

Мама усиленно откармливала, но Яна видела сама, что теряет вес, совершенно ничего для этого не делая. По утрам просыпался дикий голод, хотелось чаю с молоком и булочек с маком или повидлом, а лучше абрикосового пирога и черешни. Девушка все списала на стресс.

Так прошел месяц. Надо было возвращаться домой, готовиться к новому учебному году, написать пару статей для литературного журнала, посетить гинеколога, потому что сбился цикл. Собрав всевозможные гостинцы, расцеловав родных, уже сев в самолет, Яну прошиб холодный пот. Ее несколько раз стошнило в пакет, и кружилась голова. Умывшись холодной водой, стало легче, но беспокойство не ушло.

Такси слишком медленно ехало, город парализовало в вечерних пятничных пробках, стояла жуткая духота. На Яну навалилась усталость. Наконец подъехав к дому и выгрузив сумки, увидела, что вход в подъезд перегородил огромный черный внедорожник. На номерах красовались три единицы. Подойдя ближе, Яна заглянула внутрь.

Максим спал прямо сидя, откинув голову на подголовник. Окно было чуть приоткрыто, в салоне играла тихая музыка. Мужчина так крепко спал, что не услышал, как Яна открыла водительскую дверь и дотронулась до его колючей, небритой щеки. На глазах навернулись слезы, Макс был уставшим, волосы отросли, он даже во сне хмурил брови и плотно сжимал губы. А на Яну нахлынула тоска, слезы побежали по щекам, она поняла, как сильно скучала по нему. Но слезы последнее время были по поводу и без.

Максим открыл глаза и улыбнулся, встретившись с Яной глазами. Он думал, это еще сон, в котором куколка гладила его по щеке и так нежно смотрела.

– Что ты здесь делаешь?

– Куколка, наконец-то! – Максим выскочил из машины и схватил Яну за руку.

– Максим, что ты делаешь у моего подъезда?

– Я ждал тебя. Ты не отвечала на звонки, сообщения. Я знал, что ты уехала к родителям, хотел приехать к тебе, но твоя подруга отговорила.

– Ольга?

– Да.

– Для чего ты ждал меня?

– Послушай, куколка.

Максим так долго подбирал слова, у него была заучена речь, но вот Яна рядом, такая красивая, загорелая, яркая, безумно сексуальная. Протяни руку и возьми, но так уже нельзя.

– Куколка, я виноват, очень виноват. Я как упертый баран не замечал ничего и никого вокруг, только мои желания имели значения. Но вот появилась ты, и все изменилось, изменился я. Я виноват, что впустил в наши отношения третьего. Не спал ночами, изводил себя мыслями и нагрузками, думал, пройдет, но становилось только хуже. И вот тогда, на ринге, я понял, как ты мне дорога. Я увидел то, что не замечал раньше.

Яна не верила тому, что слышит, этот сильный, упертый как баран и непрошибаемый мужчина, боец, признавался ей в любви?

– Что ты увидел?

– Увидел твои глаза, полные боли, увидел руку Стаса, сжимающую твою. Я понял, что не хочу тебя никому отдавать, ни с кем делить. Я понял, что люблю тебя.

Максим совсем рядом, от его тела исходит жар. Горячие руки обжигают кожу сквозь тонкую ткань рубашки, горячее дыхание на губах и горячий поцелуй, от которого у Яны кружится голова.

– Куколка, я так люблю тебя.

Никого вокруг не замечая, посередине пустого, утопающего в сумерках двора, Максим жадно целовал свою любимую женщину.

–Я так хочу тебя, ты не представляешь.

Макс с неохотой прерывает поцелуй, прижимает руку Яны к своему паху, где колом стоит эрегированный член.

– Максим, мы на улице, – Яна возмущается сквозь улыбку. – Послушай, подожди, я хотела спросить. Виктор уволился, это твоя работа?

– Нет, это его желание.

– Ничего не понимаю.

– Всплыли некоторые факты о его домогательствах до студенток и шантаже, – Максим стоит совсем рядом, гладит девушку по щеке, распуская волосы, собранные в хвост. – Они написали заявление в полицию, у твоего бывшего мужа не было выбора: или получить срок, или уехать совсем из города и не появляться здесь никогда.

– С ума сойти, – Яна была в шоке от услышанного. Она жила с человеком, который домогался женщин?

– Пошли быстрее в кроватку, не могу ждать.

Схватив сумки, закрыв машину, подталкивая Яну по лестнице к ее квартире, Максим торопился, чтобы скорее раздеть свою сочную девочку и не давать ей спать до самого утра. Как только захлопнулась дверь, сумки полетели в сторону, пуговицы на рубашке Яны были вырваны с корнем. И вот она уже совершенно обнаженная, раскрытая, перед мужчиной, загорелая и роскошная, только его женщина.

– Как же я скучал по тебе, куколка.

Быстро скидывая остатки одежды, Максим стоит на кровати на коленях между широко разведенных ног Яны, член подрагивает, набухший, с капелькой предсемени на бордовой головке.

– Хочешь его потрогать?

Максим улыбался, наглаживает свой член, а Яна, как первый раз, завороженно смотрит, облизывая губы, прекрасно понимая, что Макс вспоминает их откровенное знакомство.

– Конечно. Но я хочу поцеловать его, – облизывает губы, выгибаясь на постели, шире разводя ноги.

– Чуть позже, куколка.

Макс подносит член к раскрытому лону, несколько раз скользит головкой по набухшим губкам, толкается внутрь, стонет вместе с Яной, наполняя ее собой до отказа.

– Люблю тебя, – в самые губы.

– Люблю тебя, – со стоном в ответ.