Секс в небольшом городке - Елена Гордина

– Дмитрий Кузнецов сегодня принимает по личным вопросам? – Лера позвонила в дизайнерскую фирму Максима. Что и говорить, Инна была права – роман «Секс априори» надо заканчивать, а это просто невозможно сделать без еще одной встречи с Максимом. У Леры к бывшему любовнику появилось несколько важных вопросов, и чтобы сразу же отсечь всевозможные личные отношения, она решила записаться к нему на прием через секретаря.

– Да, с трех до пяти.

– Запишите меня на четыре тридцать. Да. Пишите, пресс служба «Зауралнефтьресурс», Алевтина Луговая.

Валентина принципиально не отвечала на звонки ни Леры, ни Марии, и хотя после той памятной ночи прошел уже почти месяц, так и ни разу с подругами больше не общалась. За это время Валентине сделали операцию и полностью удалили левую грудь и яичники. А потом пошли сеансы химиотерапии, которые выматывали до предела. Ее тошнило, рвало, постоянно был понос, и Валентина похудела так, что уже теперь сама на себя боялась посмотреть в зеркало. И несмотря на все эти адовы муки, прогнозы на выздоровление были весьма туманны. Хорошо еще, что Игнат сдержал слово и вернул Валентине все деньги, которые она с него затребовала. Валентина по крайней мере в средствах была не ограничена, и поэтому лечение в финансовом смысле шло гладко, без сбоев и напряга. Оптимистичное настроение Валентины, после того как она узнала о воскрешении Катерины, некоторое время спустя исчезло. Первым неприятным событием, естественно, стало предательство подруг, о котором Валентина и подумать не могла. Это же надо только догадаться, отправить ее в психушку! Боже! Боже! Боже! Ну и второе – если Катерина жива, то ЗА ЧТО ее так наказал Господь, послав ей рак? Валентина думала и не находила ответа. Да, она была согласна, что не жила по заповедям Божьим, а много ли людей живут по ним? Но раз убийства не было, значит, и наказывать ее так страшно было не за что. Разве не так?

Валентина лежала в палате и размышляла над всем этим, когда дверь открылась и к ней зашел лечащий врач Николай Андреевич.

– Ну-с, Валя, как наши дела? – По обыкновению, улыбчивый и сияющий доктор сейчас был хмур и напряжен.

– Что случилось? – сразу же спросила Валентина.

– Понятно, значит, на сантименты ты мне времени не даешь, – грустно улыбнулся Николай Андреевич. – Валюша, не слишком-то хорошо у нас с тобой идут дела.

– Короче можно? – Валентина не находила сил даже на дежурную улыбку.

– Можно и короче… – Николай Андреевич нахмурился. – В общем, метастазы у тебя, Валентина, пошли. Будем делать облучение и гормонотерапию. И еще раз химию...

Валентина молчала, она переваривала услышанное.

– У меня есть время подумать?

– В смысле? – не понял Николай Андреевич.

– Я не хочу полностью убивать свой организм предложенными вами методами лечения. После всего того, что вы мне сейчас перечислили, шансов на выздоровление у меня не будет.

– Ну, знаете ли, – нахмурился врач. – Уж не к знахаркам ли вы собрались? Сразу скажу, толку от этого не будет никакого.

– И все равно я подумаю...

– Ваше право. – Николай Андреевич обиделся так, словно Валентина задела его мужское достоинство. Валя уже давно заметила, что многие врачи считают себя «вторыми после Бога» и с такой уверенностью разбрасываются диагнозами и методами лечения, что просто диву даешься. И если у пациента – о, ужас! – возникнет желание облегчить себе страдания и обсудить какой-то новый вариант лечения, то воспринимается данная инициатива очень тяжело.

В кабинете стояла напряженная тишина. Похудевший и обросший Роман сидел на стуле, низко опустив голову и скрестив руки на груди.

– Вы уверены, что сами видели, как Екимов предлагал наркотики подросткам? – в который раз переспросила следователь.

– Уверена. – Мария отвечала спокойно и с достоинством, но она очень боялась встретиться с Романом взглядом, поэтому смотрела в окно.

– Кому? Когда?

– Я все уже написала в заявлении, – ответила Маша и вздохнула. – Сколько можно?

– Вы понимаете, Екимов утверждает, что вы ошиблись. – Следователь постучала карандашом по столу. – Вы точно не ошиблись? Вы Екимова ни с кем перепутать не могли? Вы, надеюсь, понимаете, что от ваших слов сейчас зависит судьба человека? Екимов, может, вам есть что сказать Васильевой?

Маша замерла, она думала, что Рома сейчас объяснит, откуда у него взялись наркотики под ванной – ведь наверняка понял, чьих это рук дело.

– Мне нечего сказать, – вздохнул Роман. – Я утверждаю, что никому наркотики не продавал и не предлагал. Это ошибка.

– А у вас дома как наркотики оказались? – не унималась следователь.

Роман поднял глаза и посмотрел на Марию. Так они сидели несколько секунд, которые для Маши показались вечностью. Машка опустила глаза.

– Я не знаю. – Роман пожал плечами.

– Может быть, тогда вы подозреваете кого-нибудь? Могли вам эти наркотики, скажем, подкинуть?

«Вот сейчас он меня и сдаст. – Машке стало невыносимо страшно. – Господи, мне ведь и в голову не приходило… А что, если на пакетике с героином остались мои отпечатки пальцев?!»

– Нет, я никого не подозреваю. – Роман ответил очень тихо, но его все услышали.

«Почему он ничего не сказал про меня? – от всей души удивилась Мария. – Этот трус, этот предатель! Почему? Что происходит?»

– Вы свободны. – Следователь отметила Машке пропуск. – На суд я вас вызову. До свидания.

Мария, обливаясь потом, вылетела из кабинета и быстро пошла к выходу.

«Что случилось с Романом? Почему он меня не предал еще раз? Он же прекрасно понимает, КТО его подставил?» – Машка задавала себе вопросы и не находила на них ответа. Вместо эйфории оттого, что ее месть удалась и Роман сейчас под следствием, Мария чувствовала невообразимую тяжесть на душе. Она бесцельно бродила по улицам города, потом вышла на набережную и молча уставилась на грязную, серую реку. Горы мусора вперемешку со строительным материалом и рваными презервативами валялись под ногами, но Маша их словно не замечала. Она очень долго стояла в одной позе, не шевелясь, обхватив себя руками. По щеке поползла слеза, и Мария не могла объяснить: что это – жалость к себе и раскаяние от содеянного?

Лера без приключений добралась до Максима и ее «допустили к телу».

– Я знал, что ты скоро приедешь. – Самоуверенная мордашка псевдо-Дмитрия Кузнецова расплылась в довольной улыбке. – Я тебя ждал. Только вот прочему ты все время представляешься чужими именами? У тебя что, неприятие собственного имени?

– У меня стойкое неприятие тебя, – с порога начала заводиться Лера. – И приехала я лишь по рабочим вопросам. Ничего личного и лишнего.