Мистер Монстр - Дэн Уэллс

— Мы туристы, — невинным тоном объяснила она. — Рекламный щит на шоссе приглашал в Музей обуви, и мы пойдем в Музей обуви.

— Потрясающе. Или как там мы, русские, говорим? Спутник.

Она рассмеялась:

— Спутник?

— По-русски это значит «потрясающе». А то, что запустили на орбиту, назвали так совершенно случайно; они его построили, посмотрели и сказали: «Спутник!» Вот и привязалось. С тех пор им все время за это неловко.

Брук снова рассмеялась и покачала головой.

— Ты имел в виду, нам все время неловко. Ведь мы коренные русские. В первый раз за границ, — добавила она с акцентом.

Я улыбнулся. Было так забавно представлять себя кем-то другим, это снимало камень с души, словно мое прошлое, страх, напряжение — все исчезло. Не осталось никаких забот.

Никаких последствий.

Я доел картошку фри и наклонился к Брук.

— Значит, мы — Борис и Наташа? — спросил я. — А как мы познакомились?

Она встретилась со мной взглядом сквозь стекла дешевых солнцезащитных очков:

— Мы выросли в одном небольшом городке под Москвой. В Клейтонграде.

— Выходит, мы знаем друг друга всю жизнь.

— Да, бо́льшую часть жизни. Мы старые друзья.

— Мы должны быть очень хорошими друзьями, раз отправились путешествовать вдвоем, — заметил я. — Я хочу сказать, Борис с кем угодно в Америку не поедет.

Едва заметная улыбка коснулась уголков ее губ.

— И Наташа тоже.

Мне хотелось протянуть руку, прикоснуться к ней, почувствовать пальцами ее кожу. Я никогда не позволял себе даже думать о таком, хотя это не останавливало мое подсознание, и ночь за ночью мне снилось ее тело на бальзамировочном столе. Я мыл и расчесывал ее волосы, обтирал прекрасную бледную кожу, массировал скованные трупным окоченением мышцы, пока они не становились послушными и теплыми под моими руками. Были и другие сны, более темные, но я гнал их прочь, как всегда. Я не помышляю о насилии. 1, 1, 2, 3, 5, 8, 13.

— Я думаю, наша поездка в Америку удалась. Спасибо, что позвала.

— Спасибо, что согласился.

Казалось, что весь мир сжался, сосредоточился на этом моменте. Я хотел, я нуждался в том, чтобы дотронуться до ее руки. Прежде я бы никогда не осмелился, потому что бог знает на какие мысли это навело бы меня. Навело бы Джона. Джон не имел права даже глядеть на нее, а прикосновение было верхом недозволенного. Но не для Бориса. Борис свободно смотрел на нее. Бориса не сдерживали правила. Не терзал страх. Прикосновение к ее руке не грозило никакой опасностью, это всего лишь рука. Она касалась стола, скамьи, еды — почему бы не прикоснуться ко мне? Я протянул твердую уверенную руку и накрыл ее пальцы своими. Они оказались гладкими и мягкими, как в моих снах. Я задержал руку на несколько мгновений, ощущая поверхность ее кожи, очертания костяшек, колючие кристаллики соли, оставшейся от картошки. Она ответила мне пожатием — дрожащим, волнующим, живым.

Она улыбнулась:

— Спутник.

Мы смотрели друг на друга, смотрели друг в друга, ощущая гудение вокруг пальцев: от этого гудения мир становился ярче, краски — сочнее, грани — острее, звуки — богаче и звонче. Мы ели каждый одной рукой, глупо улыбаясь, словно не замечая сцепленных рук и в то же время боясь их разнять. Между нами образовалась связь, трепетная, требовательная и…

…Что-то было не так.

Я прогнал эту мысль, но стоило мозгу осознать ее, как игнорировать стало невозможно. Как бы мне ни было хорошо, я ощущал… какой-то изъян. Мне не хватало чего-то, словно в большом красивом пазле образовалась дыра. Я подумал, что опять подали сигнал мои ожидания, разозлившиеся, что не оправдались целиком, но нет. Я сотню, тысячу раз представлял себе этот момент, и в нем меня ничего не смущало. Я испытывал возбуждение, я контролировал и себя, и ситуацию; Брук была прекрасна и так же взбудоражена, как и я. Что же не так?

Чего-то не хватало, и эта мысль, как язва, разъедала меня.

Я оглядел помещение — нет ли чего-то неправильного. Никого из посетителей я не знал: никто не смеялся, не плакал, не кричал на меня. Я видел в углу бормочущий телевизор, я видел автомат по продаже напитков с подтекающим краником. Я видел салфетки, соломинки, пластиковые ножи — снежно-белые ножи в раздатчике.

И тут я понял, в чем дело.

Я уставился на ножи, и меня осенило, словно молния ударила в мозг: та связь с Брук, что возникла сейчас, была лишь тенью той потрясающей связи, которую я ощущал всего раз в жизни — на кухне, с ножом в руке перед сжимающейся от страха мамой. Из двух разных людей мы превратились тогда в одно существо, объединенное телесно и духовно ошеломляющим чувством страха. Мы двигались вместе, чувствовали вместе и вместе обдумывали одну мысль, только с разных сторон. Чистый необузданный поток эмоций создал связь, о которой даже не должен знать социопат, но я ощутил ее в полной мере, и она оказалась реальнее и мощнее всего, что я испытывал прежде.

Сейчас меня должно было захватить такое же, даже более сильное чувство, но нет. Вот откуда дыра. Во сне нас с Брук соединяла по-настоящему глубокая связь, а теперь, когда этот момент наступил наяву, такая связь не возникла. Почему? В чем моя ошибка? Или ошибка Брук? Я поднял глаза и увидел, что она смотрит на меня озабоченно, без радости. От недостатка эмоций во мне закипела злость, и я подумал, что сейчас Брук разорвет и без того слабую связь между нами, но успокоил себя. Она, как и я, ощущала эту дыру. Но теперь, поняв, в чем изъян, я продумаю нашу следующую встречу: уберу его, выстригу, как клок спутанных волос.

Оказалось, что держаться за руки недостаточно. Мне требовалось больше.

— Этого не может быть, — сказала Брук. — Голос ее прозвучал вяло. — Не может быть.

Неужели она говорила обо мне? Нет, она смотрела на экран телевизора. Все в кафе уставились в телевизор, безмолвные и бледные, как покойники.

Я повернулся, предчувствуя, что увижу.

— По словам полиции, тело искалечено гораздо сильнее, чем первые три, — говорил репортер, — но связано похожим образом. Больше никакие сведения не разглашаются, но полиция просит всех, проживающих в округе и имеющих какую-либо информацию о случившемся, немедленно сообщить. Кроме вас, жителей Клейтона, остановить убийцу некому.

— Смотри, как у нас — два из двух, — сказала Брук, стоя на крыльце.

Два свидания, и оба раза найдено мертвое тело.

— Тем не менее еще раз спасибо, что принял приглашение. На третье рискнешь?

Она неуверенно улыбнулась.

— Конечно, — ответил я, стараясь не представлять ее труп, плавающий в озере. — Это просто совпадение.

— Довольно жуткое.

Мы помолчали несколько секунд.