Мираж золотых рудников - Анна Князева

– Не понял… – удивился Сергей.

– Сегодня утром был у Зварыкина.

– Неужели пришел в себя?

– Пришел, но сотрудничать со следствием отказался.

– Значит, вот как…

– Вряд ли мы заставим его говорить. Зварыкин – мужик-кремень.

– Задавали вопрос про Сташковского? В каких они отношениях?

– Как говорит Зварыкин, в прекрасных.

– Ты только посмотри! – Сергей чертыхнулся. – Куда ни плюнь, всюду любовь и дружба. Придется вам съездить в Северск, поговорить с еще одним компаньоном Зварыкина – Семочкиным.

Добродеев быстро ответил:

– Нет, я не смогу.

– Почему?

– Потому что в ближайшие дни меня вызывают на судебное заседание по предыдущему делу. Я должен быть здесь, в Красноярске. Придется лететь вам.

– Мне? – Сергей удивился. – И почему обязательно лететь, а не на машине? Расстояние до Северска всего шестьсот километров.

– Вы так говорите, потому что никогда там не бывали. Первые триста километров до Енисейска – более или менее нормальная дорога. Потом паромная переправа на правый берег и еще триста километров на север. И здесь, доложу вам, начинается сущий ад.

– Что такое?

– Дорога, засыпанная огромными булыжниками, по которой можно ехать со скоростью пятнадцать километров в час. Дорога в триста километров займет у вас десять часов. И если с вами что-нибудь случится в пути, помощи не дождетесь. Связи там нет, и в ближайшие сутки, а то и двое, попутных или встречных машин не будет. Вокруг – болота, глухие непроходимые леса и ни одного населенного пункта.

– Хотите напугать?

– Никак нет. Но после поездки в Северск я дал себе зарок туда больше не ездить.

– А что с вами случилось?

– Ничего особенного. Был январь, первые числа… Понимаете, о чем я говорю?

– Нерабочие дни.

– Мы с сослуживцем переехали Енисей по намороженному зимнику. Дорога до Северска в это время один сплошной белый асфальт.

– Не понимаю…

– Снежный наст, который выравнивает и покрывает дорогу из булыжников. До Северска планировали доехать за шесть или семь часов. Примерно на половине пути у нас порвался трос сцепления. Дорога усыпана снегом, автомобиль не толкнуть.

– Постойте, – сказал Сергей. – Был январь, значит, стояли морозы?

– Морозы не стояли, они трещали. Минус тридцать семь на улице, а после того, как через пять часов закончился бензин и заглох двигатель, минус тридцать семь было в салоне.

– Как же вы остались в живых?

– Мой сослуживец, опытный в таких делах человек, вырвал у меня запаску, которую я собирался жечь, и погнал меня по дороге. Двигаясь, мы продлевали себе жизнь. Если бы остались у машины, точно замерзли бы.

– Как я понимаю, вас подобрали.

– Просто повезло. Звоните, узнавайте, есть ли билеты. В Северск летает маленький самолет из аэропорта Черемшанка.

– Спасибо за совет, – сказал Дуло и добавил: – У меня есть для вас информация. Сташковский Юрий Иванович, соучредитель Зварыкина, – мертв. Его труп опознан.

Все утро Полина обдумывала вчерашнее происшествие. Застать в гостиничном номере мужа голую женщину и не заподозрить его в измене было нелогично. Но при виде несчастного, осунувшегося лица Сергея пикантная история сделалась для Полины ничем. Страх потерять мужа из-за его болезни укоренился в ней так прочно, что даже если бы она застала его в постели с любовницей, то в первую очередь проверила бы пульс и давление.

Конечно, это было преувеличением, но у Полины была всего одна цель: привезти Сергея в Москву живым. Дома, в Москве, она его выходит, вылечит, заставит его жить.

Тамара Филиппова позвонила, когда Полина была в ванной. Выйдя оттуда, она перезвонила.

– Как Иван Макарович?

– Сегодня в первый раз покормила, – поделилась Тамара. – Он меня узнает.

– Это хорошая новость.

Тамара немного помолчала, потом обронила:

– Но есть и плохая…

– Что с Иваном Макаровичем? – всполошилась Полина.

– Тьфу, тьфу, тьфу… Я уже сказала, с ним все нормально.

– Тогда что?

– Вчера в Красноярске Антона Шевердова сбила машина.

– Насмерть? – упавшим голосом спросила Полина.

– Жив, я только что с ним говорила по телефону. Просил тебе передать свои извинения. Когда переходил дорогу, его зацепил фургон.

– Я так долго ждала, звонила ему.

– Антона увезли на «Скорой». Позвонить он не мог, телефон разбился.

– Значит, водитель не дождался?

– Водитель вернулся в Озерск.

– Он сильно пострадал? – спросила Полина.

– Ушибы, ссадины, разбита голова и что-то с ногой.

– Где он сейчас?

– Уже дома. Зная Шевердова, можно предположить, что в больнице он долго не задержался.

– Если у него что-то с ногой, значит, не ходит. О нем есть кому позаботиться, элементарно сходить за продуктами?

– В том-то и дело, что Шевердов живет один. – Тамара предложила: – Может быть, сходим? Принесем продуктов, приготовим еды.

– Я только «за».

– Тогда я за тобой заеду.

В продуктовом супермаркете Полина и Тамара закупились по полной. С сумками в руках и с готовностью заботиться о пострадавшем они предстали перед Антоном на пороге его квартиры.

– Не ожидал… – Шевердов оперся на костыль, сдвинул загипсованную ногу и впустил их в квартиру. На его лице был пластырь, голова – забинтована.

– Досталось вам, – сочувственно вздохнула Полина. – Кто мог подумать, что этим все закончится!

– Сам не ожидал. – Шевердов проскакал к дивану, тяжело опустился на него и положил рядом с собой костыль. – Водитель рассказал, что вы долго ждали.

– Если бы я знала, что с вами такое случится…

– Никто не мог об этом знать наперед.

В комнату вошла Тамара:

– Я унесла продукты на кухню. – Она обратилась к Шевердову: – Что тебе приготовить?

– Мне все равно.

– И все же, как это вышло? – спросила Полина.

– Вы про наезд? – Антон подтянул загипсованную ногу и поморщился от боли. – Черт его знает! Обычный фургон, ехал не спеша, но, как только я начал переходить дорогу, вдруг газанул. Что было дальше – не помню. Говорят, что автомобиль скрылся.

– Тебе еще повезло, – заметила Тамара и позвала Полину: – Идем со мной на кухню, поможешь.