Ребенок от Деда Мороза - Марго Лаванда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет! — снова с яростью.
— В таком случае, может быть поужинаем сегодня вместе? Думаю, нам не помешало бы поближе познакомиться, прежде чем мои родители начнут выяснять что к чему, а?
В Настиных глазах мелькает нерешительность.
— Извините… нет, давайте обойдёмся без ужина, после которого вы повезёте меня домой, потом застрянете в сугробе, и останетесь ночевать… Повторение ни к чему. Давайте вернёмся на работу.
— Хорошо, но если ты передумаешь, скажи мне вечером, — не могу удержаться и не поддразнить девушку. Еще один злой взгляд, от гневной отповеди меня спасает официантка, которая приносит счет.
— Ну что, за работу, Синичкина? — галантно открываю дверь, пропуская девушку вперед.
Не помню, как мы добрались обратно до офиса, ощущение было такое, что меня со всей дури пыльным мешком огрели. Оглушенная. Потерянная. Вот так я себя чувствовала после признаний своего босса. Я хотела рассказать ему о беременности, но вместо этого вдруг с отчетливостью поняла, что Самойлов — игрок. Всегда и во всем. Он не принимает в расчет настоящие чувства. Он живет в мире интриг. Все делает для собственной выгоды. Нужен ли моему малышу такой отец? Нет, не нужен. Я приняла решение — сыграю роль, а потом уволюсь. Все равно ничего хорошего уже не получится. Я сама во всем виновата, надо было думать прежде чем отдаваться страсти.
Господи, столько сразу навалилось… Как говорит мама — пришла беда, отворяй ворота.
Пытаюсь отвлечься, погрузиться в работу, но ничего не получается…
— Настя? Так мы идем ужинать?
Услышав тихий голос босса, вдруг понимаю, что сижу низко опустив голову и по щекам у меня текут слезы. Вот кошмар! Не могу поднять глаза, тогда Герман подходит и садится рядом.
— Что случилось? Ты переживаешь из-за нашего договора?
У меня внутри все цепенеет от напряжения.
— Послушай, в этом нет ничего страшного. Ну что ты как маленькая… Давай я тебя домой отвезу?
У меня комок в горле, говорить не могу, только головой мотаю.
— Слушай, если для тебя это так сложно, хорошо. Я не буду просить тебя об этом. И не уволю. Слышишь?
— Нет, я поеду к вашему отцу!
— Хорошо. Спасибо. Тогда сделаем так. Возьми завтра выходной. Выспись, погуляй по магазинам, навести Веру. Как она там, кстати?
— Скучает. Нога чешется от гипса.
Мы переписываемся с Верой постоянно, но вырваться навестить — не вариант, только выходные ждать.
Я и правда очень хочу поехать к Вере.
— Спасибо… Если вы серьезно, то я буду рада выходному…
— Ну конечно же серьезно, Настя.
***
— Привет, дорогая! Ну как ты тут? — обнимаю подругу, заехав в середине следующего дня в больницу. — Прости, что редко навещаю. Работы на фирме так много, не отпроситься в эти дни было. Как ты себя чувствуешь? — целую Веру в щеку.
— Да потихонечку. Скучно мне, Насть. Тоскую, не привыкла бездельем маяться.
— Понимаю. Ну ничего, скоро в строй вернешься. Я так жду этого!
— Что, плохо с боссом работается? — тут же спрашивает подруга.
— Да нет… Нормально. Мама тебе пирожков передала… Чаю попьешь. Тут есть и сладкие, и с капустой.
— Спасибо передай мамуле. Хорошая она у тебя. Только не переводи пожалуйста разговор. Я же волнуюсь, Насть. Расскажи все поподробнее. Как у вас?
— Да ничего…
— Ох, что-то темнишь.
— Да нет…
— У меня Кира была.
— И что? — у меня начинает кружиться голова.
— Да ничего… Мне показалось, она что-то скрывала. Была у тебя. Сказала приболела ты. Я начала расспрашивать, она осеклась, тоже вилять стала. Что-то случилось, я же чувствую…
Конечно же, Вера мастер вытягивать информацию. Расплакавшись, признаюсь, что стану скоро мамой.
— От босса? Ребенок? Ох, ну ничего себе! Ты ему уже сказала?
— Нет, — мотаю головой.
— Почему? Скрывать решила? Неправильно это, Насть. Он знать должен. Да и не такой Герман, чтобы от ответственности бегать.
— Я хотела… Вчера. Он меня на обед повез. Но его мама внезапно появилась. Она меня терпеть не может.
— Открою тебе большой секрет — Антонина Григорьевна всех терпеть не может, — кривится Вера. — Сколько она мне крови попила — не представляешь. А уж мужу своему, этому милейшему человеку, Александру Петровичу, моему любимому шефу, с которым мы много лет отработали душа в душу — всю плешь проела! Он же от нее в Прованс сбежал! Купил втайне виноградник… Развестись хотел… Ты знаешь… он ведь меня звал туда, с собой.
— Куда?
— Во Францию…
— А ты?
— Сказала, что пусть разведется сначала.
— А он?
— Да разве эта мегера допустит?
— Она знала? Что он тебя звал?
— Нет конечно. Мы скрывали наши… нашу симпатию. У нас ничего не было. Просто очень, очень хорошие отношения. Но знаешь, иногда это больше чем супружество. Я ведь его с полуслова понимала.
— Судя по тому, что через неделю торжество, юбилей, и я иду туда, Александр Петрович вернулся из Прованса. Потому что Герман ничего не говорил о загранпаспортах… — говорю задумчиво.
— Самойлов пригласил тебя на юбилей отца? — радостно восклицает Вера.
— Да… Пригласил, — вздыхаю. — Лучше бы этого не было.
— Почему? Почему ты такая пессимистичная? Не понимаю!
— Это долгая история. Антонина Григорьевна хочет, чтобы ее сын женился на Вике Фроловой. Поэтому Герман не придумал ничего лучше, как снова заставить меня играть роль. На этот раз — его невесты. Он не воспринимает меня всерьез, разве не ясно? Я для него — наемная работница, актриса, кто угодно…
— Ох, Настен, и ты расстроилась, да? И правда, что-то он заигрался. Про Вику я знаю. Уверена, что у этой хитрой Фроловой есть какой-то компромат на Антонину. Иначе она бы так не старалась. Этой женщине никто не нравится. А уж тем более такие же змеи, как она сама. В этом я убеждена. Ничего, Настен, выше нос, прорвемся. Я тоже буду на этом вечере.
— Ты? Но как? — восклицаю удивленно.
— Меня через два дня выписывают. Гипс не снимут, конечно… Да и плевать. Длинное вечернее платье, и я буду блистать.
— Я так рада, — обнимаю Веру. — Очень рада, что ты тоже будешь там…
— Я тебя поддержу. Ты должна сказать Герману, что он станет отцом.
— Нет. Я не хочу… Я приняла решение уволиться. Он… я не представляю, как он себя поведет…
— А я уверена, что раз он уже тебя взял в невесты, то тут вообще, узнав такое — сразу и женится.