Извращенная гордость - Кора Рейли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Серафина вышла вслед за мной из машины и оглядела гравийную стоянку. Мы были единственными людьми вокруг. Ее глаза были оценивающими и внимательными. Она что-нибудь предпримет, и я должен признать, что не могу дождаться этого.
Мы немного побегали рядом, прежде чем она заговорила.
— Ты не боишься, что я сбегу?
— Я поймал тебя однажды.
— Я была в подвенечном платье, поэтому двигалась слишком медленно.
— Я всегда буду ловить тебя, Ангел.
После тридцати минут, мы остановились, чтобы попить и немного отдохнуть. Я видел, что Серафина осматривает местность. Сделав большой глоток воды, я наблюдал, как она опустилась на корточки и снова зашнуровала кроссовки. Когда она выпрямилась, я понял по напряжению в ее руках и ногах, что она собирается что-то сделать.
Она швырнула песок мне в лицо и даже умудрилась засыпать им глаза. Сквозь расплывчатое зрение я видел, как она умчалась. Посмеиваясь, несмотря на горящие глаза, я бросился в погоню. Мне приходилось иметь дело и с худшим.
Серафина была быстрее, чем в прошлый раз, и она не осталась на тропе, что было огромным риском с ее стороны. Если она заблудится здесь, то умрет от обезвоживания, прежде чем найдет дорогу к цивилизации. Я набрал скорость. Серафина прыгала, избегая камней, и практически летела над землей. Это было прекрасное зрелище. Гораздо красивее, чем запереть ее в комнате.
В конце концов, я догнал ее. Ее ноги были намного короче, и она была менее мускулистой. Когда я был достаточно близко, я обнял ее за талию, как в прошлый раз. Мы оба потеряли равновесие от удара и упали. Я приземлился на спину, Серафина сверху.
Она ударила меня коленом в живот и попыталась вырваться. Прежде чем она успела нанести реальный ущерб, я перевернулся и прижал ее к земле своим весом, ее запястья были подняты над головой.
— Попалась, — пробормотал я, задыхаясь и обливаясь потом.
Грудь Серафины тяжело вздымалась, глаза горели негодованием и яростью.
— Тебе нравится погоня.
— На самом деле, нет, — сказал я низким голосом, приближая наши губы. — Но с тобой да.
— Ты знал, что я убегу, — пробормотала она.
— Конечно. Ты предназначена, чтобы быть свободной. Что заставляет меня задуматься, почему ты позволяешь кому-то вроде Данило держать тебя в клетке.
Она извивалась подо мной.
— Отпусти меня.
— Мне нравится быть на тебе и между твоих гибких ног.
Я слегка покачал тазом. Она напряглась.
— Не надо.
Я слизнул капельку пота с ее горла, прежде чем оттолкнуть ее и встать. Серафина проигнорировала мою протянутую руку и поднялась на ноги. Ее волосы выбились из конского хвоста, и она была покрыта грязью и потом.
— Я предпочитаю, чтобы ты была такой.
Она нахмурилась.
— Грязной?
— Дикой. Видеть тебя в этом белом злодеянии не может сравнится. Слишком идеально, слишком ухоженно, слишком фальшиво. Держу пари, Данило бы это понравилось.
Она ничего не сказала, и я знал, что часть моих слов дошла до нее. Мой взгляд упал на ее предплечье, которое она рассеянно потирала. Небольшая часть пореза снова открылась и кровоточила.
Вспышка вины застала меня врасплох. Я не часто испытывал подобные эмоции. Я взял ее за руку и осмотрел рану. В неё попала грязь.
— Мы должны очистить ее, чтобы предотвратить инфекцию.
Ее голубые глаза изучали мое лицо, но мне было трудно прочитать выражение на ее лице. Я повел ее обратно к машине. Становилось все жарче, и после погони нам обоим нужно было принять душ. Я достал из багажника новую бутылку воды и вылил ее на рану Серафины, тщательно промывая ее кончиками пальцев. Иногда она вздрагивала, но ничего не говорила.
— Молчание не в твоем стиле, — заметил я.
— Ты меня не знаешь.
Я ухмыльнулся.
— Я знаю тебя лучше, чем большинство людей. Лучше, чем Данило. — она не стала мне возражать. — Ненависть может освободить тебя, — сказал я.
— Как и любовь, — сказала она. — Но я сомневаюсь, что ты поймешь.
На обратном пути в особняк Серафина молчала, глядя в боковое зеркало.
Я отвел ее в комнату, зная, что ей есть о чем подумать, прежде чем я отправился в свою комнату, чтобы принять душ. Когда я позже спустился в игровую комнату, Савио развалился на диване и печатал на телефоне. Заметив меня, он положил его и усмехнулся.
— Нино не в восторге от того, что ты взял эту суку на пробежку.
Я опустился рядом с братом.
— Это оскорбляет его логику.
Савио рассмеялся.
— Но, честно говоря, Римо, он прав. Эта девушка непредсказуема.
— Это делает ее еще веселее, — сказал я.
Савио с любопытством посмотрел на меня.
— Ты наслаждаешься этим больше, чем я думал. И ты даже не трахнул ее… или трахнул?
— Нет, не трахнул. Серафина удивительный вызов.
— На мой вкус, слишком много работы, — пожал плечами Савио.
— Я предпочитаю девушек, которые затыкаются, когда я им это говорю, которые сосут мой член, когда я этого хочу. Меньше хлопот.
— В конце концов, у тебя было все. Ты трахался во всех возможных позах, делал все извращенное дерьмо, которое только мог придумать. Становится все труднее получить острые ощущения с самого начала.
Он наклонился вперед, стоя на коленях.
— Ты же не думаешь оставить ее… правда?
— Нет.
• ────── ✾ ────── •
Днем я позвонил Данте. Он снял трубку после второго гудка, его голос был холодным и жестким, но с скрытым напряжением, которое вызывало во мне дрожь.
— Данте, я хотел спросить, когда ты собираешься выполнить мое требование.
— Не собираюсь, как ты и хотел. У меня нет времени на твои игры, Римо. Это между нами, между тобой и мной. Почему бы нам не встретиться лично, как Капо с Капо, и решить это как мужчины.
— Ты хочешь сразиться со мной на дуэли? Как архаично с твоей стороны, Данте. Ты не показался мне примитивным типом.
— Я с удовольствием убежу тебя в обратном.
Я почти согласился, потому что идея снова и снова совать нож в холодную рыбу была чертовски соблазнительной. Борьба с Данте была бы изюминкой. Поскольку о том, чтобы разрезать Луку на кусочки, пока не могло быть и речи, Данте был противником, которого я жаждал. Было только одно, чего я хотел больше, чем убить Данте: взять Серафину всеми возможными способами и уничтожить наряд через нее.
— Нам придется отложить дуэль на потом, Данте. А сейчас я хочу, чтобы ты выполнил мои требования, если хочешь, чтобы твоя племянница вернулась в семью целой и невредимой.
— Я не буду
