Где ты, любовь? - Кимберли Рей

— Я пришел к вам, так как ваш муж Лоуренс Мэллори находится в тюрьме и не может отдать свой долг. Я счел возможным сообщить, что у вас есть три дня, чтобы забрать свое имущество из Мэллори-холла. Но, так как вы сейчас больны, я могу дать вам еще неделю. Потом, согласно решению суда, Мэллори-холл перейдет ко мне.

— На каком основании? — резко спросила Берта.

— На основании вот этих расписок. Я выкупил все расписки мистера Мэллори. Их общая сумма как раз и составляет стоимость Мэллори-холла.

— Должна вас огорчить, мистер…

— Мистер Броукс.

— Так вот, мистер Броукс, я не стала женой мистера Мэллори. И половина Мэллори-холла принадлежит мне. У нас нет общего имущества.

— Но ваше венчание состоялось три дня назад!

— Церемония была прервана арестом мистера Мэллори. Я бы просила вас покинуть мою палату. Я сейчас чувствую себя нездоровой и не могу обсуждать с вами долги моего бывшего жениха. Дверь прямо за вами. Простите, что не сопровождаю, — иронично добавила Берта. Она сама удивлялась тому, как саркастически звучит ее голос. Еще несколько дней назад она ни за что не посмела бы так разговаривать с кредитором Лоуренса.

— Простите, мисс Джойнс, но я хотел бы получить свою часть замка.

— Ничем не могу вам помочь. Этот вопрос вы можете обсудить с поверенным мистера Мэллори. Прошу вас уйти. Я действительно себя плохо чувствую!

— Что здесь происходит?! — закричал, багровея, доктор Дойльчи, влетевший в палату. — Вы кто такой?!

— Этот господин явился требовать от меня вернуть ему долги мистера Мэллори, — спокойно ответила Берта.

— Вон отсюда! — закричал Дойльчи. — Как вы вообще сюда прошли?! Это больница, а не зал суда!

— Я уже ухожу, — попытался успокоить разбушевавшегося доктора мистер Броукс. — Но, мисс Джойнс, я бы советовал вам добровольно передать мне свою часть Мэллори-холла. За определенную сумму, конечно. Я пришлю своего поверенного.

— Можете не стараться, мистер Броукс, — ответила Берта. — Я никому не отдам Мэллори-холл. Он и его обитатели заслуживают порядочного хозяина.

— Но я все же пришлю поверенного.

— Вон! — закричал раскрасневшийся Дойльчи.

Броукс поклонился Берте и доктору и вышел прочь.

— Да что это такое творится! — продолжал сердиться Марк. — От вас мне одни неприятности, мисс Джойнс, точнее — от вашего жениха. Вы себя сейчас, слава Богу, ведете просто образцово. Я люблю таких пациентов.

— Спасибо, мистер Дойльчи, — бесцветным голосом произнесла Берта.

— Только не говорите, моя милая, что теперь вы будете ко всему безразличной! Еще три дня — и я вас выпущу из своего маленького царства.

— Отлично, — так же без эмоций сказала Берта.

— Да что с вами!

— Я поняла одну очень важную вещь, — тихо произнесла она, смотря в окно.

— И что же, мисс Джойнс? — поинтересовался Дойльчи.

Он был рад, что она больше не собирается к своему жениху. Марк сам разрешил пропустить мистера Броукса к Берте. Он был уверен, что эта встреча раскроет ей глаза на многое.

— Что вы поняли, мисс Джойнс? Мне тоже очень важно знать это — ведь я хочу помочь вам.

— Я все это время любила не того человека. Но разве я могу что-то изменить? — с болью в голосе сказала она и посмотрела на доктора впервые за весь их разговор.

— Да, — твердо ответил Дойльчи. — Вы можете многое изменить, и тогда изменится ваша любовь.

Берта почувствовала, что ее руки сильно дрожат. Она попробовала глубоко дышать, вспоминать детские стишки, чтобы успокоиться, но ничто не помогало. Сегодня было последнее слушание по делу Лоуренса Мэллори. И сегодня она должна была дать показания против человека, за которого еще полгода назад хотела выйти замуж.

В прохладной комнате для свидетелей, ожидая, пока ее вызовут в зал суда, Берта зябко куталась в кофточку. Она не знала, отчего ее бьет озноб: от волнения или от холода.

Эта зима была слишком холодная! Снег завалил все дороги и никак не хотел стаивать. Она еле выбралась из Мэллори-холла и решила, что не стоит возвращаться из Лондона, пока не закончатся слушания. Тем более что, как оказалось, у нее есть в столице собственный дом.

Теперь Берта могла вдоволь гулять по Лондону и по-настоящему увидеть его. Как было бы здорово, если бы рядом с ней был Холден! Городские пруды и парки уже почти промерзли, и детвора каталась там на коньках. Но только Берту не радовали ни морозы, ни украшенные инеем и гирляндами рождественские ели.

Когда доктор Дойльчи счел, что она вполне пришла в себя, чтобы выписаться из больницы, Берта вернулась в Мэллори-холл. Она заперлась там, отказываясь принимать кого бы то ни было или выезжать из замка.

Она покидала свою крепость, только когда требовалось ее присутствие в суде. Ей пришлось уже пережить одно слушание, когда она пыталась отвоевать у Броукса Мэллори-холл. Берта была готова на любые жертвы, лишь бы сохранить за собой замок. И она выиграла этот бой. Теперь мисс Берта Джойнс стала полноправной владелицей Мэллори-холла.

Когда она вернулась из Лондона по окончании слушаний, Ханна встречала ее как хозяйку. Она произнесла те же самые слова, что и в первый приезд Берты. Вот только рядом не было Лоуренса Мэллори — наследника имени и титула. Берта видела, что в глазах Ханны стоят слезы, пожилая экономка с большей радостью приветствовала бы ее в качестве миссис Мэллори, а не мисс Джойнс. Но Ханна прекрасно понимала, что вины Берты в том, что наследник оказался недостоин своего титула, нет.

Берта провела в одиночестве долгое жаркое лето и дождливую осень. Ханна пыталась как-то развлечь молодую хозяйку, но вскоре поняла, что той просто надо пережить случившееся и понять, как же жить дальше. Теперь они долгими темными вечерами в молчании сидели в библиотеке. Ханна занималась рукоделием, а Берта просто смотрела, как сгорают в камине поленья, превращаясь в угли, а потом медленно подергиваясь золой.

— Ханна, вам не кажется, — однажды сказала Берта, — что мы похожи на эти поленья?

— Что вы имеете в виду? — озадаченно спросила экономка. В последнее время она привыкла слышать от Берты только распоряжения или приветствия.

— Мы вот так же сгораем в своих страстях, потом остаются одни угли, а потом и они становятся золой, — тихо произнесла Берта, указывая кивком на камин, где уже не было видно ни одного огонька, лишь серый пепел.

Ханна не ответила ни слова, она просто встала и подбросила в камин пару поленьев и подула на золу. Тут же принялся плясать веселый огонек.

Берта больше не сказала ни слова в этот вечер. Но утром следующего дня совершенно неожиданно для всех поехала в Лондон. Она знала, что в последний раз Холдена видели там…