Романов. Том 1 и 2 - Владимир Кощеев

Вражеские пули со свистом вспороли воздух, замирая в считаных миллиметрах от моего тела, но бессильно опали на кафельный пол, а я вновь укрылся за углом.

— Нам нужен только один Романов, — заговорил главный. — Я сейчас прикажу убить вашу сестру, княжич. Считаю до трех. Раз…

Чуть ослабив цепь на руке, я вздохнул в последний раз поглубже, концентрируя силу, и вышел в проход. По глазам ударили вспышки выстрелов, от грохота заложило уши, но мой удар все равно пришелся в цель.

Боец слева выпустил автомат, глядя на торчащий изо рта штырь, и покачнулся. Я дернул оружие на себя, и пошел вперед, на ходу наматывая цепь обратно.

— Огонь! — заорал главный и, не желая рисковать собой, бросился по коридору.

Оставшийся боец разрядил весь боезапас. Но я продолжал неумолимо приближаться, а вокруг меня падал свинцовый дождь. Я уже был в паре метров, и стрелок выхватил пистолет, не тратя времени на смену магазина. Семь пуль зависли в воздухе перед моей грудью, пока я спокойно смотрел в глаза противника.

— Ты поднял руку на мою семью, — выдохнул я ему в лицо.

Штырь вошел в грудь, прошив броневую пластину бойца. Он схватился за мою руку и попытался ее убрать, но это было не под силу даже подготовленному воину. Я дернул несколько раз запястьем, расширяя рану и, толкнув противника в сторону, заставил его рухнуть на пол.

Подняв с пола автомат первого трупа, я проверил оставшиеся патроны.

— Хорошее у вас обеспечение, — обернулся я к умирающему. — Но для Романовых этого мало.

Выстрел положил конец его мучениям, а я собрал остальные магазины, прихватил пистолет и, перезарядив его, продолжил путь по коридору.

— Сменить канал! — прозвучал приказ из рации поляка.

Правильно, я же не знаю, как нужно настраивать связь, чтобы их подслушать. Разумная предосторожность.

Силы на то, чтобы защититься от пальбы в упор с двух стволов, ушло не так много. Я слишком хорошо знаю, сколько нужно потратить, чтобы не дать себя убить. Но соваться под слаженную атаку большего числа противников все равно не стоило, пока не восстановлюсь до конца. У них внушительный арсенал, и если бы враг ожидал серьезного отпора, мне бы подсунули мощную взрывчатку. Тогда выжить у меня было бы меньше шансов.

Но мы, похоже, в каком-то подвале — никаких окон, только искусственное освещение. Взорви здесь что-нибудь серьезное, и всех похоронит под завалом.

Несколько камер, в точности, как моя, я миновал беспрепятственно, но не забывал проверить каждую. Пусть я и могу поднять практически непробиваемый щит, но если держать его со всех сторон — выйдет накладно.

Звук выстрела, хотя тот и был ослаблен глушителем, я услышал четко, благодаря состоянию транса, а защита приняла на себя пулю. Я взглянул на застывший в воздухе кусок металла. Бойцы перешли на тяжелое оружие.

Подняв автомат, я перевел его в режим одиночной стрельбы и двинулся вперед, на ходу наращивая толщину щита. Вслед за первым выстрелом загрохотали новые. Я выстрелил в ответ трижды и пошел дальше.

Три тела лежали на полу развилки. Двое у стены моего коридора с автоматами, третий посередине, сжимая винтовку в мертвых руках.

«Игла» немецкого производства. Только пару месяцев как пошла в серию. Еще одно доказательство, что против моего рода не любители работают. Достать такую сейчас, когда в продаже их пока нет — нужно иметь очень хорошие связи, рейх еще собственную армию до конца ими не снабдил.

Коридор расходился в обе стороны, так что пришлось затаскивать трупы в проход, откуда я вышел, и только после этого обшаривать карманы. Немецкую винтовку брать я не стал, а вот с автоматчиков поснимал запасные магазины. Документов при себе они, естественно, не носили, внешность у всех европейская, непримечательная.

— Княжич, самое время сдаться, — раздался голос «полицейского» и я вскинул голову, определяя, откуда он звучит. — Ксения Алексеевна сейчас будет убита, если вы не прекратите.

Хорошая попытка, но я в нее не верю. Уже бы давно убили, если бы была такая цель.

— Выходите с поднятыми руками, княжич.

Топот ботинок звучал с обоих направлений коридора. Я выждал немного, чтобы они приблизились на расстояние гарантированного поражения — я все-таки не снайпер, чтобы класть пули на больших дистанциях.

— Встречное предложение! — крикнул я в коридор, заставляя обе группы замедлить шаг. — Назови своего настоящего хозяина! И я обещаю вам всем легкую смерть!

Оставлять кого-либо в живых после того, как солдаты видели, что я на самом деле могу, нельзя. Так что я не врал — они будут уничтожены.

— Убейте заложницу! — приказал главный.

И я выглянул в коридор. Пятеро слева, пятеро справа. Прижавшись спиной к левой стене, я расстрелял их едва ли не в упор, а потом рывком выскочил в зал и, не меняя щита, вдавил им оставшуюся пятерку в стену.

Кафель растрескался, принимая в себя сплющенные тела солдат, и я отпустил свой дар. Они падали на пол, роняя приведенное в негодность оружие. Я же поднял уцелевшую рацию с тела застреленного противника и зажал кнопку.

— Я еще раз предлагаю тебе назвать заказчика, и это лучшая сделка, которую ты получишь.

В ответ мне ничего, естественно, не прозвучало. Я сунул рацию в задний карман джинсов и пошел туда, откуда прибежали раздавленные бойцы. В принципе, разницы никакой не было, так что оставалось лишь надеяться, что это нужная дорога.

Еще пять минут я двигался по коридору, проверяя комнаты, пока не вышел к лестнице наверх. Через десяток ступеней стояли тяжелые металлические двери, само собой, запертые.

Сформировав конус десятисантиметрового диаметра, я ударил им в центр дверей. Покореженные створки разлетелись в стороны, громко хлопнув о наружные стены. Не такие уж они и крепкие оказались.

Я вышел на улицу и огляделся. Вокруг густой лес, неподалеку бревенчатый дом, заброшенный, с провалившейся крышей. Мой бункер уходил под землю, поверху порос густой травой, да еще и сделан так, что двери заметишь, только если смотришь на них.

— Значит, в другой коридор, — вздохнул я и, развернувшись, прихлопнул даром сунувшегося на лестницу бойца.

Граната, которую он все же успел швырнуть, была экранирована щитами и хлопнула, не причинив мне вреда. От самого противника осталось лишь влажное пятно на стене.

Создав перед собой несколько миллиметровых щитков, я развернул их, превращая в тонкие лезвия, и пошел обратно. Шагая по забрызганной лестнице, я напрягал слух, стараясь вычленить противников раньше, чем они себя решат показать.

И первый высунувшийся из боковой комнаты получил в лицо мое лезвие. Каска лопнула на две половинки вместе с головой, я перешагнул тело и пристрелил его напарника.

— Вы думаете, это меня заперли с вами? — крикнул я в коридор. — Это вы заперты со мной!..