Повесть о браслете - Иланго Адигаль

том же городе, где родились женщины с локонами, привлекавшими пчел, — об этих верных женах я говорила тебе. Если правда все, что я рассказала тебе, если я поистине верная жена, то узнай мое желание: вместе с царем я погублю саму Мадуру и ты сама убедишься в правоте моих слов.

Затем она покинула дворец и закричала на весь город:

— Слушайте меня, добродетельные женщины и ветреные блудницы четырехглавой Мадуры! Слушайте вы, боги неба, и вы, совершившие великий тапас! Я, безгрешная жена, воспылала гневом к вашему городу: здесь убили моего возлюбленного неповинного мужа.

Каннахи вырвала свою левую грудь и трижды обошла Мадуру, повторяя свои проклятия. На одной из благоухавших улиц она в ярости швырнула свою упругую грудь, которая, крутясь, покатилась по земле.

И тотчас же пред нею возник небожитель. Он появился в облике брахмана с белыми, как молоко, зубами, красными полыхающими на ветру длинными волосами. Тело его было голубого цвета, и весь он был окружен языками пламени.

— О великая патни! — воскликнул он. — С того мига, как этот город сделал тебя столь несчастной, я готов повергнуть его в пучину огня. Но, прежде чем свершить это, я жду твоего повеления: кого пощадить в этом городе?

— Пусть останутся невредимы брахманы и все, преданные дхарме, коровы и непорочные жены, старики и дети! Но да обратится твой гнев против всех нечестивых и погрязших во зле! — Так повелела разгневанная Каннахи, и столица пандийского царя, обладавшего стремительными колесницами, Мадура, в мгновение оказалась объятой огнем и дымом.

***

В то время как свирепое пламя поглотило и пандийского царя, и его дворец, и танцовщиц, и войско со сверкающими луками, и могучих слонов, боги и божества многогрешной Мадуры благополучно ее покинули, ибо они обладали величием непорочности.

Глава XXII

Город объят огнем

По велению Каннахи отверзся огнедышащий зев божества, и пламя охватило город со всех сторон. Оставили город, закрыв все его ворота, божества-хранители. Отдал свою жизнь царь кшатриев, победоносный Сежиян, после того как из-за неправедного деяния погнулся его скипетр власти; так он показал священной Женщине-Земле, что его жезл вновь обрел справедливость. Вокруг трона столпились и недвижно застыли дворцовый брахман, великий астролог, брахманы, советники, министры, писцы, придворные, знатные дамы с тонкими браслетами. И никто не мог поверить, что замертво пали возле трона великий властелин и его царственная супруга с незапятнанной добродетелью. А в это самое время, завидев извергающий пламя лик огня, бросились вон из дворца погонщики слонов, всадники, возничие стремительных колесниц, маравары с острыми мечами. Всех их объял ужас при виде огромного пламени над воротами дворца, и они, как могли, пытались загасить огонь.

Уже собирались покинуть пылающий город четыребхуты — покровители четырех частей города, где жили люди четырех варн.

Первый бхута, словно главенствующий бог, обладал излучавшим бледно-зеленый свет жемчуга телом луны. На шее у пего сверкало ожерелье из алмазов. Голова его была украшена белыми лотосами, священной травой и изображением Нанди. На него было накинуто раздувающееся на ветру тонкое шелковое одеяние, которое еще не высохло после омовения; грудь его была умащена сандаловой пастой, смешанной с ароматными духами и благовонными пачулями. Он привык вдыхать терпкий запах дыма от сжигаемого во время приношении меда, молока и сахара. До полудня он пребывал на ступеньках священного водоема, в храме богов и в храмах, где поются веды. После полудня он возвращался домой под раскрытым зонтом, опираясь на посох. Он нес сосуд со священной водой, пучок священной травы дарбха и хворост для разжигания огня. И на устах, и в груди у него были изречения из священных книг. При нем всегда были предметы, необходимые для совершения жертвоприношения, установленного Зачинателем Вед[126]. Он жил, не отклоняясь от порядка жизни, завещанного древними мудрецами.

Покинул город и бхута кшатриев — бог редкого могущества, обладающий телом цвета раскаленного солнца. На голове он нес изумительной красоты корону: его одежды были украшены редчайшими драгоценными камнями; его шея была увита цветами чампаки, каруилей, алой лианы и свежей душистой кувшинки. На пальцах сверкали кольца, грудь закрывали цветы кункумы, распускавшиеся на солнце. На бедра была надета шелковая повязка. Ему приносили множество пряных яств, и среди них на золотом блюде — рис шали с причудливыми полосами. Он был повелителем земли, называемой глубоким морем, и его тело сверкало подобно алому кораллу. Над головой у него был раскрыт серистый зонт, с собой он носил барабан, веер из хвоста яка, широкий флаг, шест для погонки слонов, острое копье и длинную веревку. Он побеждал властелинов, прославленных своими победами. Завоевав обширные земли, он всюду карал жестокие деяния; справедливый скипетр его в бесчисленных победах и свершениях никогда не гнулся; его редкая добродетель была подстать лишь достохвальному Высокому.

Покинул город и бхута, что был словно Бесконечный великий бог. Покровитель вайшьев, он был обладателем тела цвета чистого золота. Кроме короны, он был украшен всеми атрибутами Властелина-копьеносца. Держа в руках плуг и весы, он покровительствовал сословию купцов в этом обширном миро. Его вызывающая восхищенно одежда — цвета чистого золота. На его бедрах гирлянды ветчи и душистого пандана, пьянящей водяной лилии, медоносного цветка и белого лотоса. Его грудь напоминает молнию; она умащена сандаловой пастой с золотым отливом. Он принимал и сам раздавал кушанья, приготовленные из бобов и чечевицы. Покровитель вайшьев обходил житницы с рисом, поля, которые порою застилают тучи птиц, базарные площади и тенистые речные заводи, возле которых до полудня он с радостью вкушал свой обед, черпая воду пригоршнею. Вместе с весами и плугом он носил с собой яркую лампу и ви́ну. Многие угощали его, и многих принимал он сам как гостей. Он доставал нужное любому желавшему купить редкие товары, будь они с высоких гор или далеких морей. Когда же он превращался в землепашца, ведущего непорочную жизнь с помощью плуга, он принимал облик Высшего Бога, в волосах которого сияет молодой месяц.

Вслед за ними появился бхута — глава шудр, принимавший жертвоприношения в шумной Мадуре. Он был обладателем тела цвета карувилея, его сияние было подобно сиянию голубого драгоценного камня. Он был украшен серебром и золотом. Набедренной повязкой ему служила полоска блестящей ткани. Его широкая грудь была умащена пастой черного орлиного дерева; густые спутанные волосы закрывала корона, сплетенная из цветов деревьев и лиан, из цветов, росших в воде и на земле. В руках он держал мотыгу, сделанную лучшим ремесленником. Его тело цвета сапфира покрывала темная блестящая одежда. Он был