Наследство Мираль - Ирис Ленская

Наступал новый день, огненный диск солнца медленно поднимался из-за горизонта, озаряя нам путь. Но мне было не до любования рассветом. Внутри теснилось столько разных вопросов и догадок, что перед глазами всё расплывалось в одно бело-розовое пятно.

Лейн — сын Рихта и… Иолы? Он наказал молчанием мать своего ребёнка и сделал меня наложницей вместо неё? Что ждёт нас в замке, и куда пропал мальчик?

Когда мы добрались до замка, Мариус ловко снял меня с коня и поставил на выложенный светлым булыжником двор. Ватные ноги подкашивались, голова кружилась. Ни за что больше не сяду на лошадь! На местного исполина так точно…

Едва я подумала это, как «мастодонт» повернулся ко мне и виновато фыркнул, поведя огромными ушами. Мне неожиданно стало стыдно. Он точно ни в чём не виноват. Неожиданно возникло желание потрепать скакуна по взмыленному фиолетовому боку, но я не успела.

— Возьми свой инструмент и не отходи от Мельдияра! — блондин протянул мне скрипку.

— Яркого утра, ноэрр. — К нам уже спешила прислуга: мужчина и женщина, одетые в строгую тёмно-синюю униформу, оба седовласые, со сдержанными улыбками на лицах.

Мариус вместо ответа кинул поводья подбежавшему юноше, одетому в такой же костюм и золотую треуголку.

— Нашли Лейна?

— Нет ещё, но есть все основания верить, что…

Слова парня перебило появление Мельдияра, загарцевавшего на огромной фиолетовой лошади.

 — Позаботьтесь о наших гостях, — повернувшись к остальным слугам, хрипло приказал Мариус и быстрым шагом направился к массивным вратам, по всей видимости, служившим входом. По-другому их не назовёшь. Тяжёлые, похоже, из цельного куска дерева, тёмно-красные, с необычными металлическими вставками — изображениями существ, похожих на скорпионов. Их угрожающе поднятые хвосты поблёскивали в лучах поднимавшегося над горизонтом утреннего светила.

Семейный герб?

— Скорее, символ рода, — проскрипел Арчи, опустившись на моё плечо.

Пока я рассматривала вход, Мельдияр резво спешился и отдал поводья конюху.

— Нея Мираль и я готовы присоединиться к поискам Лейна, — его голос звучал ровно, словно он ничуть не запыхался. — Где мальчика видели в последний раз? Кто был с ним?

Отбросив сдержанность, слуги наперебой принялись излагать, каждый свою версию случившегося. Из их сбивчивых объяснений стало ясно одно: ребёнок боялся наступления ночи и наотрез отказывался ложиться спать. Кто-то из челяди обязательно должен был дежурить в его комнате до рассвета. Позавчера горничная Нейла вышла справить нужду, а когда вернулась, мальчика уже не было.

— Спрятался, — убеждённо покивала головой экономка, — такое и раньше случалось, если ноэрр Рихт задерживался, но обычно малыш находился в тот же день. А тут уже второй пошёл…

— Он всегда выбегал навстречу отцу, — хмурился дворецкий. — Нет, здесь что-то серьёзное. Господин всех слуг допрашивает, чувствую, быть беде.

Мы с Мельдияром внимательно слушали, но когда раздался неуверенный голос уже отошедшего конюха, маг перебил остальных:

— Подойдите ближе, нарр. Повторите, что вы сказали.

— Мне, наверное, почудилось… Но я только что слышал детский голос в конюшне, а ведь Лейн уже два лета ни с кем не разговаривает…

— Отведите нас туда! — приказал Мельдияр так, что невозможно было ослушаться, и повернулся к умолкшим слугам: — А вы сообщите хозяевам.

Челядь бросилась исполнять его приказ, а мы быстрым шагом последовали за конюхом.

Это и есть стойла? Ступив внутрь огромного, выложенного красноватой плиткой холла, я в недоумении задрала голову. Помещение было просто огромным. Арочный потолок поддерживали светлые колонны. Здесь было тепло и чисто. Пахло кожей и душистыми травами.

— Вон они, видишь? — гаркнул Арчи, махнув крылом куда-то в сторону.

О да. Теперь я увидела по меньшей мере десяток.

Мне показалось, или я услышала стрёкот кузнечика? Мельдияр с конюхом подошли к одной из дверей, я же стояла, пытаясь определить, откуда исходит этот странный звук.

— Там, в кормушке, сено, — попугай спорхнул с моего плеча и полетел к пустому стойлу.

Я последовала за ним. С одной стороны действительно лежало сено, с другой — солома, а посередине была лестница.

— Арчи, слетай наверх, посмотри.

Фамильяра не нужно было просить дважды. Он взмыл к потолку. Я же обернулась и встретилась взглядом с Мельдияром. Его светлые глаза казались почти белыми, но холода в них не было. Наоборот в их глубине крылось что-то такое, что сразу располагало к себе. Одним словом даже не выразить. Мудрость? Доброта?.. Или всё вместе.

— Скорее сюда! Там, под самой крышей конюшни, кто-то прячется. Возможно, это Лейн. Я слышал, как он кашляет! — закричал, опускаясь на кормушку, Арчи.

Маг тотчас принялся взбираться по лестнице, но его остановил громкий оклик:

— Я сам.

Мы обернулись. Рихт в сопровождении брата шёл к нам.

— Лейн там, наверху, — снова доложил Арчи, распушив перья и косясь на темноволосого мага оранжевым глазом.

— Посмотрим, — коротко, вопреки обыкновению, ответил за Рихта Мариус. Лицо его по-прежнему оставалось хмурым. Было видно, как он переживает за племянника.

Рихт, не теряя времени, быстро поднялся по лестнице, и спустя минуту мы услышали облегчённое:

— Он здесь.

— Слава богу! — не сдержавшись, выдохнула я.

— Какому? У нас их тут несколько, — к Мариусу тут же вернулась обычная шутливость.

— Я пока не знаю ваших богов, поэтому молюсь своему.

— Но его здесь нет, чудо.

Я упрямо вздёрнула подбородок. Откуда он знает?

— А может, я всё равно в него верю.

— Бог Мираль привёл её к нам. Верить или не верить, каждый решает сам, — положил конец нашему спору Мельдияр, лицо его при этом было бесстрастным.

Когда Рихт стал спускаться по лестнице, наши взгляды устремились вверх. Руки мальчугана обвивали шею мага, при этом золотые кудри Лейна резко контрастировали с иссиня-чёрной гривой отца.

Странно, у Иолы ведь тоже волосы цвета воронова крыла. Может, я поторопилась с выводами, и это не их ребёнок?

Когда Рихт спустился, я шагнула к нему, чтобы выразить свою радость, но ледяной тон мага заставил сжаться и замереть на месте:

— Никогда даже близко не подходи к моему сыну, ясно?

В больших тёмных глазах его горел такой огонь, смотреть на который было невыносимо. Он словно предупреждал: если ослушаюсь, меня ждёт наказание.

— Тебе ясно, Мираль?

«Яснее некуда», — уже хотела ответить я, но лишь кивнула, опустив глаза в пол. Остальные тоже посторонились, пропуская Рихта с мальчиком к выходу. От обиды едва слёзы не выступили на глазах, в горле встал ком. И это благодарность за помощь? Ну и чёрт с ними, не моё это дело. Раз так требуют, буду держаться подальше. И чем дальше, тем лучше! Правильно Диана сказала: «Благими намерениями вымощена дорога в ад».