Визит к императору - Елена Хорватова

Следовало бы повнимательнее присмотреться к мадам Ламановой. Маргарите было интересно, насколько явившаяся из небытия дама похожа на свой собственный портрет работы Валентина Серова. Портрет остался незавершенным из-за ранней смерти художника, и черты лица запечатленной на нем женщины отличались некоторой расплывчатостью. Маргоше всегда хотелось дофантазировать то, что не успела передать кисть Серова… И вот такая редкая удача – оказаться рядом с оригиналом… Но по непонятной причине взгляд Маргариты снова и снова обращался не к Надежде Ламановой, а к загадочному гостю.

Римский профиль, длинные волосы, стройная фигура и темные, блестящие глаза – пожалуй, его можно было бы назвать красивым, но… Он казался каким-то странным. Настолько странным, что у Маргариты вдруг мурашки по спине побежали, то ли от холода, то ли от неосознанного страха, и ей потребовалось немало сил, чтобы взять себя в руки. Юноши подобного типа слишком смахивают на благородных отравителей из готических романов.

– Наш дальний родственник, Михаил фон Ган, – сдержанно представила гостя тетушка, сумевшая наконец взять себя в руки.

Молодой человек приложился к ручкам старших дам и раскланялся с Маргаритой. На его пальце поблескивало массивное кольцо с черепом. В таких старинных безделушках в прежние времена устраивались тайнички для яда: обладателю кольца было несложно, подавая бокал с вином надоевшей возлюбленной, подсыпать туда немножко порошка без цвета и запаха – и все проблемы расставания с дамой решались быстро и радикально, без истерик и слез. Даже странно, что парня зовут Михаил фон Ган – ему больше подошло бы имя Цезаря Борджиа… Впрочем, не стоило торопиться с выводами, может быть, этот юноша по натуре – сущий ангел, а перстенек с черепушкой – память о любимом дедушке?

Сущий ангел проникновенно заглянул Маргарите в лицо. Его взгляд отличался незамутненной ясностью и дивной голубизной. Голубизной? Странно, минуту назад Маргарита могла бы поклясться, что глаза у парня – темные…

– Я – вампир, – сказал он с удивительно нежной интонацией, глядя поверх своего римского носа. – Я дарю людям смерть.

На лице мадам Ламановой заиграла скептическая улыбка. Подобная самоаттестация показалась ей весьма забавной. Тетушка не выдержала:

– Микки, твои эксцентрические шутки не всегда уместны. Я бы попросила тебя быть сдержаннее. Живость манер иногда производит обманчивое впечатление.

Вампир рассмеялся, продемонстрировав неплохие зубы. Характерного вампирского прикуса с двумя острыми клыками в его улыбке не наблюдалось.

– Ах, ма тант, все-таки вы слишком строги ко мне! – заметил вампир-самозванец тоном капризного мальчика.

Но тетушка уже вознамерилась дать понять гостю, что он явился не ко времени.

– Друг мой, надеюсь, ты нас извинишь, но у нас важное дело, причем – исключительно для дам, – объявила она. – Когда женщины обсуждают наряды, мужчины должны на цыпочках отойти в сторонку! Если они не полностью лишены такта, разумеется! Алексис проводит тебя в каминную и предложит вина, кофе или сигары.

Михаил выразил полную готовность оставить дам наедине, чтобы они могли заняться столь приятными делами, но при этом дерзко напомнил:

– Тетушка, вино, кофе и табак – вещи вредные, их лучше избегать. Надеюсь, ваше предложение не ставит целью нанести вред моему здоровью.

– Не думаю, что твоему здоровью может повредить хоть что-нибудь из вещей, существующих на этом свете, – парировала тетушка. – Впрочем, ты вправе найти в этом доме любое занятие по своему вкусу. Пойди в библиотеку и выбери что-нибудь почитать. Чтение, надеюсь, еще не признали вредным?

– Смотря что читать. Кстати, роковым может оказаться не только содержание книги… Тот томик, который вы мне давеча прислали, оказался столь увесистым, что его вполне можно использовать как орудие убийства. Или самоубийства – по желанию. Не говорю о потенциально возможном несчастном случае… Вот так решишь вечерком почитать в постели и случайно заснешь с такой книгой в руках, а она придавит тебя сверху и…

Тетушка властно прервала затянувшуюся беседу.

– Ладно, ладно, довольно болтать. Ступай займись чем-нибудь, дружок. Ты нам мешаешь.

Михаил подчинился неизбежному.

– Да я, собственно, уже готов откланяться. У меня еще одна важная встреча сегодня.

Когда Михаил наконец удалился, княжна раздраженно бросила:

– У нашего милого Микки удивительная способность появляться не вовремя, когда его вовсе не ждут. Он постоянно покушается на каждую свободную минуту жизни своих родственников и друзей, полагая, что для них это – большое счастье. И ведь от дома не откажешь! Все-таки родня, хотя и дальняя. Его бабушка по матери – урожденная княжна Долгорукая. Когда-то мы с ней были очень дружны… Нельзя же, чтобы меня считали сварливой старухой, которая двоюродному племяннику чашки чая не нальет!

Реакция тетушки и вправду показалась Маргарите излишне сварливой, и она решила вступиться за гостя, которому в этом доме были не рады:

– Тетушка, не сердитесь! Микки нам совсем не помешал!

– Но я не хотела бы, чтобы он догадался о наших планах, – горестно выдохнула тетушка и добавила нечто совершенно загадочное: – Не знаю, как он и все остальные отнесутся к известию о том, что у нас появилась столь важная цель. Но я лично уверена, что мы с тобой должны попасть туда… Из суеверия пока не буду говорить – куда. Но в свете неожиданного появления Михаила в моем доме необходимость попасть туда кажется мне еще более насущной. Этот визит молодой фон Ган нанес неспроста! Однако… я так надеялась скрыть сам факт твоего существования.

– От кого? – поразилась Маргарита.

– От милых родственников.

Маргоша с тоской подумала, опять придется ради какой-то загадочной важной цели идти туда, неведомо куда, да еще и в обстановке строжайшей тайны… И в памяти вдруг снова всплыла строчка Гумилева: «А сердце ноет и стучит, уныло чуя роковое…»

А тетушка подвела итог:

– Михаил слывет человеком с сомнительной репутацией даже в нашем узком кругу, где терпимы ко многим необычным проявлениям. Не хотелось бы, чтобы он встал поперек твоей дороги, девочка моя!

– Ну как, друг мой? Каковы ваши впечатления от новообретенной родственницы? – поинтересовался Одиссей Лаэртович, отрезая небольшой кусочек эскалопа и намазывая его горчичкой и хренком.

В ресторанном зале было безлюдно (цены, проставленные в меню, не способствовали полному аншлагу в данном заведении), и два приятеля могли спокойно обсудить все проблемы, не опасаясь чужих ушей.

Нельзя было сказать, что местечко отличалось особым уютом: пестро оформленный ресторанный зал доказывал, что здешний дизайнер обладал необузданной фантазией и при этом был сторонником полной эклектики. Редко можно увидеть подобное совмещение разнородных предметов под одной крышей – псевдоантичная статуя Аполлона с трогательным фиговым листком, картины на кавказские сюжеты, написанные «под Пиросмани», рога каких-то несчастных убиенных оленей, чучело медведя, чешские светильники с хрустальными подвесками и закарпатские керамические горшки мирно уживались рядом. Причем постоянные посетители находили, что тут довольно миленько…