Тайный мессия - Дж. Р. Лэнкфорд

Ариэль, Джессика, Николь, Эмили, Крис, Брэндон, Джон и Кайл, которые называли себя «Хасайеа», что означало «восемь» на змеином языке в книгах про Гарри Поттера, были шестиклассниками. Им не требовалось находиться в общежитии до 11 вечера, и они решили встретиться перед ЦСС – Центром студенческой самодеятельности – и отправиться покататься на лонгбордах. Лонгборды длиннее скейтбордов, отсюда и их название, колеса у них мягче, поэтому кажется, что ты занимаешься серфингом на суше.

Начиная с первого года обучения во время обеденных перерывов и в конце каждого дня Хасайеа регулярно видели в розарии Чоата, где они носились на своих лонгбордах через кампус – один за другим, потом вниз по проходу, через лужайки, перепрыгивая через скамейки и столики для пикников; перестраивались в изящные узоры и снова вытягивались в линию. Они въезжали в классы и выезжали из них. Они по очереди возглавляли строй. Кайл научил их перепрыгивать через препятствия. Он научил их синхронизировать свои действия. От демона скорости Криса они научились четкости и контролю. Эмили научила их кататься восьмеркой, похожей на змею. Они научились бесстрашию у Ариэли, играя друг с другом и с быстро приближающимися стенами в игру на выдержку. Недавно они принялись танцевать на движущихся досках. На уик-эндах они принимались кататься в более сложных местах в городе. Часто, если один из них падал, падали все остальные.

Все они были из хороших семей и ожидали, что после окончания Чоата поступят в Гарвард или в другой из семи колледжей Лиги Плюща [78]и станут, к примеру, президентом Соединенных Штатов, как выпускник Чоата Джон Фицджеральд Кеннеди. Главой Госдепартамента тоже бы подошло, как и губернатором или сенатором; хотя, наверное, это было бы не так здорово. Они собирались основать следующий «Фейсбук» или компанию «Эпл», получить Нобелевскую премию. Можно было смириться и с карьерой в Голливуде, если тебе дадут «Оскар».

А вот с тем, чтобы сделать девушке ребенка, смириться было нельзя.

Один за другим они приехали на своих досках к ЦСС. Ариэль явилась первой, потом – длинноволосая брюнетка Эмили и Николь с толстыми светлыми афрокосичками, после – мрачная и серьезная Джессика и, наконец, – мальчики, державшиеся тесной группкой, как будто они слишком поздно взялись за ум.

То была единственная компания лонгбордистов в кампусе, в которую входили и мальчики, и девочки. Обычно девочки не катались на лонгбордах, а если даже катались, парни не желали кататься вместе с цыпочками. Ариэль была первой. Она подговорила на это своих подружек. Поскольку девочки не скулили и не плакали из-за ссадин – это Ариэль велела им не скулить, – парни позволили им кататься вместе с ними. Ариэль гадала, переживет ли их дружба новый кризис, но они появились все до единого. Хасайеа молча выстроились в линию.

Обычное место Ариэль было за Кайлом, как первой среди девочек. Она заметила, что сегодня по велению случая они с Кайлом явились в джинсах и фуфайках Чоата с капюшонами. Джон, Крис и Брэндон были в штанах цвета хаки. Неужели бог говорил ей, что отец ребенка – Кайл? Ариэль почувствовала, что стала более религиозной после того, как узнала, что беременна, и часто начинала молча молиться, начиная молитву словами: «О Господи!»

Они ехали молча, без шуток, без радостных криков. Когда они были вместе в последний раз, они проснулись среди ночного кошмара, Ариэль плакала и спрашивала, кто занимался с ней сексом. Если никто ничего не будет говорить, может, все это исчезнет.

Крис возглавил строй, и они миновали фонари и лужайки, дубы и ели, спортивные площадки и пруды, кирпичные и деревянные здания кампуса, проносясь по асфальту и кирпичу, через мосты, вниз по холмам. Ветер в волосах, хлопающая одежда, оранжевый и голубой закат, драпирующий горизонт.

Никто не падал. Ариэль казалось, что они твердо решили держаться сегодня прямо. Когда Крис поднял руку и показал на часовню Сеймура Сент-Джона [79], они устремились туда, и фонарь над газоном осветил им дорогу. Они уселись под огромными старыми деревьями, окружавшими белый портик.

Все посмотрели на колокольню часовни, когда колокола прозвонили восемь раз. Никто не произнес ни слова. Ариэль знала – остальные ждут, пока она заговорит первой.

Она откашлялась.

– Ну, как все мы знаем, моя вагина была скомпрометирована.

Брэндон захихикал. Остальные – нет.

– И в результате я забеременела.

– Чувак, вот тошнотина! – воскликнул Кайл.

Ариэль скорчила гримасу:

– Именно это со мной и происходит, Кайл. И я не чувак. Я женского рода и забеременела от одного из вас.

Хасайеа уставились на нее. Погубленные наследники хороших семей; надежды на президентский пост, испаряющиеся в облачках дурного наркотика.

– И зачем мы только курили ту траву? – спросила Эмили. – Мы же знали, что этого делать нельзя.

– То была не трава, – сказала Ариэль.

– Думаю, так и есть, – пробормотал Брэндон.

– Кто-нибудь что-нибудь помнит? – спросила Ариэль. – Хоть что-нибудь? Хотя бы сны насчет секса?

Мальчики переглянулись.

– Мы видим их каждую ночь, Ариэль, – сказал Кайл. – Это, типа…

Он запнулся.

– Ты знаешь, что общество ожидает от парней хорошего поведения?

– Да, и что же?

– Все это лажа, Ариэль. На самом деле мы не такие.

У Николь с самого начала был перепуганный вид. Николь, с ее светлыми африканскими косичками, с самым большим трастовым фондом [80]среди них, спросила:

– Ты имеешь в виду, что это и в самом деле мог быть один из вас? В самом деле?

Кайл кивнул, и его примеру нехотя последовали Крис, Брэндон и Джон.

Они начали разговаривать, вернее, шепотом кричать друг на друга.

Кайл, который был членом капеллы Майерос, вывалился из спора и начал петь «Yesterday» «Битлз». То была его манера переживать разные ситуации, в том числе стрессовые. Он был их портативным саундтреком. Начиналась перебранка – и Кайл начинал петь «Come Together». Они ехали на лонгбордах в изумительный закат – и он пел «Here Comes the Sun», только вместо «заходит солнце» пел «восходит солнце». Он любил «Битлз». В этот день он запел лишь теперь.