Путь на острова или долгая дорога домой - Анастасия Спивак

братьев выходило и вовсе — непримечательное. Это как раз для них будет невероятной удачей обзавестись поддержкой Лэндориума.

Но мне не было до этого никакого дела, я лишь хотела убраться подальше отсюда. А раз возможности слинять у меня пока не было, приходилось корчить из себя болезную.

Амалия теперь заходила лишь пару раз в день и, проверив моё состояние, она надолго не задерживалась, хоть мне и очень хотелось с нею поболтать. В её обществе было невероятно спокойно и легко.

Когда приходили близнецы, становилось очень весело. Иногда ловила себя на мысли, что если бы они жили в доме Сайруса, то с Тарой за компанию, разнесли бы дом по камешку. А ещё я, наконец, безошибочно научилась их различать. Предпочитая одинаковую или просто похожую одежду, они были словно копиями друг друга. И все же…

Алик, скорее всего, родился первым, именно в нём чувствовался лидер, именно его мнение становилось решающим. Самым любопытным с моей точки зрения был тот факт, что, даже приняв неверное решение, Алик всё равно не сдавал свои позиции. Так, например, получив выволочку и какое-то наказание от отца за то, что его любимый арали после проделки сыновей вместо золотого стал коричневым с серыми разводами, и на открытие ежегодных спортивных соревнований ему пришлось отправиться на белом арали деда, близнецы, не успев отработать всё, что от них требовалось, дружно отправились во главе Алика на кухню пугать кухарок. Они, видите ли, для этого целое утро в подвале пауков собирали.

Поразительно, но будучи старше братьев всего на год, рядом с ними я чувствовала себя совсем взрослой. Вот прямо как мама или Таша.

Говард был явно тихоней. Может из-за небольшого заикания или просто характер у него такой. Хотя тихоней он был только на фоне братьев. Помнится, именно он мешком с вещами мне чуть в голову не попал.

А вот всеобщим любимчиком был Свейн. С его лица не сходила мальчишеская улыбка, и, казалось, что он может разглядеть в любом человеке доброту и свет. Не представляю, как можно жить здесь и не растерять всякий оптимизм и веру в хорошее. Но Свейн не растерял, более того — он и в окружающих волей-неволей вселял надежду в лучшее своей солнечной улыбкой. Ведь у каждого из нас свои тревоги и переживания, но невозможно думать о плохом, когда в комнату вслед за хохочущими братьями влетает Свейн и начинает в красках описывать, как Арчибальд чихнул. Конечно, он не просто чихнул, а сидя во главе большого обеденного стола, развернувшись в сторону какого-то генерала, который при дворе повелителя был при полном параде, и забрызгал вырвавшимся изо рта супом все медали и ордена на груди доблестного военнослужащего.

Вроде бы, ну подумаешь, чихнул, ну подумаешь, оплевал верноподданного. Ну и что? Он же тут главный.

Но мы всей компанией хохотали до слез. Даже Льюис глаза платком вытирал, хотя он присутствовал при этом конфузе и даже глазом не моргнул во время происшествия. Но рассказ Свейна был полон красок и витиеватых сравнений, тут уж сложно маску равнодушия сохранить.

Всё-таки хорошие братья у меня. Может, попросить Сайруса забрать их отсюда? Они вон каждый день ко мне приходят, и каждый раз приносят с собой вкусненькое с кухни. Но до этого нужно будет у них самих спросить — чего они сами хотят.

Среди моих посетителей самым редким, к сожалению, оказался Льюис. Приходил он, как правило, лишь поздно вечером. Посидит немного, спросит о моём самочувствии и уходит. А если уж у меня находились братья, уходил он особенно быстро.

Но однажды я всё же набралась храбрости и спросила у него:

— Льюис, расскажите мне о маме. Ну, как вы познакомились?

— Ты долго продержалась, — рассмеялся мужчина.

— Ага, четыре дня, — я не могла не улыбнуться в ответ.

— По-хорошему лучше бы нам с твоей мамой рассказывать, ведь я и сам многого не знаю.

— Ну, расскажите свою версию событий, а маму я позже расспрошу, и сложатся ваши две истории в одну.

— Я думаю, что история выйдет не очень романтичной. Да и красивого в ней мало. Впервые я увидел твою маму, будучи женатым мужчиной с двумя детьми. Мы всем семейством пришли на городскую ярмарку, и получилось так, что мои мальчишки вместе с матерью ушли в сторону лотков со сладостями, а меня оставили одного. И пока я крутился в поисках свободной лавочки, куда бы упасть, наткнулся на одну свою знакомую, отчитывающую свою неразумную дочь за то, что она без позволения удрала к цирковым артистам вместо того, чтобы с матерью под ручку по площади прогуливаться.

— Тебе о муже думать нужно, а у тебя ещё детство, как я погляжу, не выветрилось, — сказала тогда твоя бабка, а я не выдержал, подошёл к ним и ляпнул:

— Ах, если бы я не был женат, сразу бы повёл в храм такую красавицу.

А Елена без тени улыбки глянула на меня своими чёрными глазищами и тихо обронила «Какие мои годы». Поклонилась мне и ушла не оборачиваясь. Её мать поспешила за ней, а я пошёл искать, куда же Мариша с детьми запропастилась.

И на какое-то время я почти забыл об этой встречи. Ровно до того самого дня, как Френсис привёл в дом невесту. Я сразу узнал её и старался быть любезен с ней во время её визитов во дворец. Вот только Елена со временем стала избегать моего общества всеми возможными способами.

Я никогда не лез в их отношения с Френсисом, своих забот хватало, тем более, что в то время у мамы, моей мамы, начались серьёзные проблемы со здоровьем. А спустя какое-то время обратил внимание на то, что Френсис ходит хмурый, а Елены и вовсе давно не видел, вот и решил спросить у брата, что к чему. Тогда-то и выяснилось, что Елена ждёт ребёнка, а вот замуж выходить категорически отказывается.

Во дворце тогда и так непростая ситуация была,

Какая тогда во дворце поднялась буря, и словами не передать. Отец чуть ли не ногами топал. Со стороны могло показаться, что это его дочь обесчестили и наградили внебрачным ребёнком. Френсис делал вид или ему на самом деле было всё равно, а вот отец действительно бушевал. Тем более, что Елена, была одарена редким даром жизни, а тут уж кто угодно захочет, чтобы такой маг был поблизости.

Выход из сложившейся ситуации помогла найти мама: она предложила Елене уехать подальше в том случае, если всё же родится девочка, как утверждала