Игра чувств - Барбара Картленд

Прис хихикнул.

— Не многие умеют так метко стрелять, как я.

— Тут мне приходится верить тебе на слово. Но ты получишь прибавку, если убьешь его одним выстрелом, прямо в сердце.

— Понял.

— Не подведи меня.

— Что этот парень вам сделал?

Голос из угла экипажа прозвучал, будто порыв ледяного ветра.

— Он забрал у меня все: мое наследство, женщину, которая должна была стать моей. Я хочу видеть как он умирает. В день своей свадьбы. А теперь уходи. С тобой свяжутся, чтобы сообщить детали.

Прис был рад уйти. В этом человеке было что-то, от чего кровь застывала в жилах.

Оставшись один, Джон долго сидел в полной неподвижности, пытаясь утихомирить бурю в голове.

Наконец, он чиркнул спичкой и при ее свете вновь прочел письмо, которое получил от Чарльза этим утром.

«Мы с Клионой надеемся, что увидим тебя на нашей свадьбе и что найдется способ наладить между нами теплые отношения. Но ты должен ясно понять, что денег больше не будет. Ты пустил по ветру большую часть моего состояния, но с ее деньгами ты этого не сделаешь».

Джон поднес спичку к письму и смотрел, как оно сгорает.

— В день его свадьбы, — прошептал он. — И я это увижу.

* * *

Жених и невеста хотели обвенчаться как можно скорее, поэтому день свадьбы назначили в следующем месяце, когда погода будет еще достаточно теплой, чтобы организовать праздничный пир под открытым небом.

Леди Хестер и графиня с головой погрузились в вихрь приготовлений. Леди Арнфилд с радостью взялась помогать. Вскоре замок блестел, готовый принять новую графиню.

Фредди выпала роль шафера. Чарльз не думал, что сможет попросить Джона выполнить эту обязанность, хотя и настоял на том, чтобы пригласить его на свадьбу.

К всеобщему удивлению, Джон прислал в ответ письмо, в котором вежливо принимал приглашение и даже не намекал, что возмущен лишением прежнего дохода. Более того, он даже не упоминал о деньгах.

В эти дни Чарльз с удовольствием показывал возлюбленной владения, которые скоро должны были стать и ее. Однажды вечером, когда они прогуливались по террасе, он затронул тему, которая давно не давала ему покоя.

— Драгоценная моя, — начал граф, — теперь, когда между нами не должно остаться секретов, я обязан сделать признание, и признание это несколько скандального характера.

Клиона смотрела на него, широко раскрыв глаза.

— На следующий день после нашего знакомства я вернулся к реке. Ты была там, купалась.

Клиона резко вдохнула.

— Ты смотрел на меня… когда я была… — она скромно опустила взгляд, — раздета? И не подал виду, что ты там?

Чарльз кивнул.

— Я подглядывал за тобой. Мне очень стыдно. И тем более стыдно, что я наслаждался каждой секундой.

К удивлению и облегчению графа, Клиона засмеялась.

— Тебе понравились мои лодыжки?

— Очень.

— Еще бы, после всех трудов, которые я приложила, чтобы ты их хорошенько разглядел.

— Что… что ты сказала?

— Поэтому я залезла на камень: чтобы ты увидел меня всю.

— Хочешь сказать — ты знала, что я был там?

— Все время.

— Ты знала, что за тобой наблюдают?..

— Подглядывают, — смеясь, поправила его Клиона.

— Человек, которому даже не хватило смелости себя обнаружить…

— Да, не могу передать, как я была разочарована, когда ты ушел, так и не надев своего купального костюма.

Чарльз попробовал снова.

— Ты намеренно обнажилась перед мужским взглядом?..

— Только перед твоим, дорогой. Право же, казалось такой несправедливостью лишить тебя возможности взглянуть на мою фигуру. О боже! — Клиона вложила руки в ладони графа. — Я бесстыдница, не правда ли? Ты очень во мне разочаровался?

Губы Чарльза дернулись в улыбке.

— Я шокирован, — сообщил он ей. — Шокирован!

— Как думаешь, ты когда-нибудь сможешь меня простить?

Он сжал ее руки.

— Безусловно, я прощаю тебя, любимая. — Его глаза горели весельем. — Но только ради твоего будущего, конечно.

Перед Уоткинсом, дворецким, который как раз в этот момент выходил из-за угла, предстало ошеломляющее зрелище: граф и будущая графиня стояли, обнявшись, и, как он позднее сообщил миссис Уоткинс, «хохотали, как парочка сумасшедших».

* * *

Наступил день свадьбы, теплый и солнечный, как все и надеялись. Замок наполнили почти все члены семьи Хартли. Джон прибыл накануне вечером, но так поздно, что времени хватило лишь на короткое приветствие перед отходом ко сну. Утром, однако, Фредди доложил, что настроение Джона не кажется враждебным.

— Я говорю «не кажется», потому что мне не нравится его взгляд, — сказал он Чарльзу. — Он почему-то нервничает.

— Это естественно, — заметил Чарльз, который одевался. — Перестань волноваться и начни радоваться жизни, Фредди. Кольцо у тебя?

— Ты уже в пятый раз спрашиваешь. Это ты перестань волноваться.

В доме лорда-наместника невеста добавляла последние штрихи к свадебному платью из белого атласа, отороченному кружевами. Длинная фата доходила до пола и была прижата баснословно дорогой бриллиантовой диадемой. На шею Клиона надела свадебный подарок Чарльза — бриллиантовый кулон в форме звезды.

Это было событием для поселка и для замка, и все жители собрались поглядеть, как открытый экипаж поедет к маленькой приходской церкви. Люди волновались, что венчание пройдет в часовне замка, но Клионе хотелось со всеми поделиться радостью.

Когда дядя вел ее под руку в церкви, она знала, что рай, о котором мечтала, очень близок.

Чарльз стоял у алтаря, глядя, как приближается невеста, и глаза его сияли любовью. Он в полный голос произносил клятву, беря Клиону в жены, чтобы весь мир знал об этом.

Колокола радостно зазвенели, когда молодожены вышли на солнечный свет рука об руку навстречу приветствиям друзей.

Радостные возгласы сопровождали их на всем пути к замку. Жители поселка любили Клиону бескорыстно, но знали также, что она принесла с собой процветание. И поделилась им со всеми.

Столы, накрытые белыми скатертями, стояли в тени деревьев. Слуги сновали между ними с шампанским. Свадебных тортов было три, чтобы хватило всем.

Чарльз был безмятежно счастлив теперь, когда он наконец-то сделал Клиону своей. Ему не терпелось уединиться с ней, но он готов был ждать, любоваться и восхищаться ею.

По правде говоря, графа несколько беспокоил Джон. Как сказал Фредди, Джон как будто нервничал из-за чего-то, и его поведение казалось слегка натянутым. Естественно, что ему было неловко.