Ярлыки - Гарольд Карлтон

— За это ты должен благодарить ее. Отхлебнув кофе, он поднял брови:

— Элегантная Корал Стэнтон пустилась во все тяжкие?

— Я стянула свои маленькие белые перчатки, Говард, — сказала она, сделав глоток вина. Наслаждение, которое он доставил ей, еще отдавалось в ее теле, окутывало своим теплом. — Мне нравится секс! Мне нравится ощущать тебя в себе! Ты осознаешь, как невероятно для меня даже просто говорить тебе об этом?

— Значит, ты превратила себя в… во что? В новую женщину?

— Мода изменчива, дорогой. Я сожалею, что Мэйнард застряла в двадцатых годах. Черт меня побери, если я приклеюсь к мрачным пятидесятым.

— Значит, все эти истории в «Уименз Уэр» о твоих вечеринках с рок-концертами, этими ужинами с Миком Джаггером и Мариан Фейфул…

Она кивнула:

— Сущая правда. «Роллинг Стоунз», «Битлз» — это они формируют сегодняшний стиль жизни. Я обязана познать их. На их собственном уровне. И это, — она подняла сигарету, — один из ключей. Когда они в первый раз встретились со мной, то не знали, как вести себя с таким человеком, как я. Они не понимали, что такое элегантность. Я должна была пойти им навстречу.

— У меня чувство, что я уже старомоден…

— О нет, для твоего вкуса всегда найдется место. Твое имя может стать одним из самых громких имен в Америке, ты знаешь это.

Говард медленно покачал головой, нежно поглаживая ее колено.

— Я думаю, что ты опоздала. Я хочу сказать тебе об этом раньше, чем ты прочитаешь в «Уименз Уэр». Я получил невероятное предложение моей фирме. Свыше миллиона. Я собираюсь принять его и покончить с торговлей тряпками.

Корал выпрямилась, сверкнув глазами.

— Но почему? У тебя такой талант!

Он запустил руку в свои темные, вьющиеся волосы.

— Я пристально вгляделся в свою жизнь после нашего маленького… эпизода в Саутхэмптоне. И это меня по-настоящему потрясло. Ты говорила мне, что ты должна была постоянно выбирать между любовью и миром моды. Возможно, я неисправимый романтик, но я каждый раз выбираю любовь. А сегодня вечером я имею реальную возможность предложить тебе и то, и другое…

— Что ты имеешь в виду?

— Я хотел просить тебя работать на меня.

— Ты смеешься? В каком же качестве?

— В том же, что и сейчас: главного редактора.

— Ты основываешь журнал? Под чьим патронажем?

— Моим собственным, у меня теперь есть деньги. Мне ни перед кем не нужно будет отчитываться. Я хочу делать полновесный, любящий посплетничать о мире моды еженедельник, вызов «Уименз Уэр». Я уже провел свое исследование, для рекламы есть огромные возможности. Мы начнем со ста тысяч экземпляров — все для розничной продажи. Позднее подумаем о привлечении подписчиков…

Его прервал смех Корал:

— И ты ожидаешь, что я оставлю редакторство в «Дивайн» ради чего-то подобного? Наш тираж уже перевалил за полмиллиона! Одно лишь мое жалованье…

— Оно будет на уровне! — Глаза Говарда сверкнули. — Я вкладываю в это дело каждый пенни, каким обладаю. Я не ищу выгоды, начиная с тобой. И у тебя будет возможность, как ты решила, заниматься авангардом.

Корал одним глотком допила свое вино и неожиданно рассердилась. Она резко освободила ногу из его ладони, встала и начала расхаживать по пустой гостиной.

— Говард, давай никогда не будем смешивать удовольствие с бизнесом…

Говард, сузив глаза, наблюдал за ней. Потом дотянулся до своей рубашки, надел ее и стал застегивать пуговицы. Корал обернулась и посмотрела на него.

— Ты не осознаешь, каким весом пользуется «Дивайн»! Если я хочу сфотографировать Барбару Стрейзанд в платье от Шанель, мне достаточно просто поднять трубку. Если я хочу, чтобы бесподобная Диана Росс позировала для новой американской коллекции, я звоню ее агенту, который от этого только приходит в восторг. Ты полагаешь, они станут это делать для… как там будет называться твоя газета?

— «Лейблз», — мрачно ответил Говард. Он уже надел ботинки и выглядел таким расстроенным и злым, что Корал кинулась к нему. Она положила ладонь на его руку, но он отстранился и стал завязывать галстук.

— Это прекрасное название, — постаралась она смягчить свой отказ. — Я уверена, что она будет пользоваться большим успехом. Но просто… Я редактор издания мод номер один в этой стране, а возможно, и в мире. Ты не можешь замахиваться так высоко.

Он обернулся и взглянул на нее с перекошенным от гнева ртом. Она встала на цыпочки, чтобы поцеловать его в губы.

— Я очень сожалею, дорогой… Прощаешь? Он мрачно взглянул на нее.

— Большую часть своего времени я расходую на то, чтобы прощать тебя. Я предлагаю тебе новую, волнующую работу, а ты отбрасываешь ее, швыряешь мне в лицо. Вриленд, или Нэнси Вайт запрыгали бы от такого предложения.

— Нет. — Она лучезарно улыбнулась ему. — Не обманывай себя, Говард. Ты просто не найдешь редактора такого калибра. Но я попробую порекомендовать тебе кого-нибудь. На «Дивайн» работает несколько блестящих молодых ребят. А теперь расскажи мне о «Лейблз» — ты в самом деле рассчитываешь воткнуть перо «Уименз Уэр»?

Теперь уже полностью одетый, Говард нетерпеливо обернулся к ней:

— Не имеет значения, Корал. Это тебя по-настоящему не интересует. Ты думаешь, что «Дивайн» превыше всего и навсегда. А я заинтересован в репортажах другого рода.

— Я извинилась, — сказала она, прижимаясь к нему всем телом и касаясь губами уголка его рта. — Ты ведь не уйдешь от меня в таком раздражении?

Он ничего не ответил, но позволил ей поцеловать себя. На него действовала сексуальная отрава, осознал он, независимо от того, нравилось ему это или нет. Она ласкала его сквозь брюки, и из губ его вырвался стон. Он снова обхватил ее руками, они слились и приткнулись к стене.

— Сними одежду, — хрипло прошептала она, — и снова займемся этим…

Он вырвался от нее, лицо его потемнело и горело.

— Я должен идти.

Он стал искать свой пиджак и нашел его в белой прихожей. Ему неожиданно стало неприятно: быть униженным, позволить чьему-то телу взять верх над твоей гордостью.

Она дотронулась до его плеча, и он обернулся, уже держа пальцы на дверной ручке.

— Скоро я снова увижу тебя? — спросила она. Он бросил на нее безучастный взгляд.

— Я должен начать оберегать себя, Корал. Ты обладаешь удивительной способностью заводить меня. Поэтому — нет.

Она с треском захлопнула за ним дверь. Наливая себе еще один бокал шампанского, подумала: он вернется. Сексуальная отрава, подобная той, что они испили, попадается не каждую неделю…

— Мама? Это я. У тебя все в порядке? — Через неделю после того, как Маккензи ушла из дома, она позвонила матери.