Быт русской армии XVIII - начала XX века - Сергей Васильевич Карпущенко

выше анализ не может дать ясных представлений о том, был ли более сытым, чем современный, прежний солдат. По-видимому, никогда и не удастся провести более или менее достоверное сравнение. Нужно было бы учесть огромное количество различных факторов. К примеру, следовало бы учесть и своевременность доставок провианта в часть — любая задержка заставляла военнослужащих голодать. Потом лишь очень приблизительно можно сравнить калорийность продуктов питания XVIII века и теперешних. Нужно достоверно знать потребность человека той поры, требовавшийся ему объем калорий, даже уровень расхода полученной энергии. Скажем лишь, что средний рост рекрутов, принимавшихся на сборных пунктах в середине XVIII века, как свидетельствуют документы, был 2 аршина и 5 вершков, что в пересчете на современные меры даст 164 сантиметра, и запрещалось записывать в солдаты тех, чей рост не достигал 2 аршин 2 вершков! Безусловно, за время, протекшее после Северной, Семилетней, турецких войн, мы хорошенько подросли, а значит, съедать положено нам больше. Но больше ли мы съедаем?

Теперешние защитники Отечества практически лишены (с их мизерным денежным жалованьем) возможности докупать что-либо из продуктов за свой счет. Иным же был оклад у профессионала-воина позапрошлого столетия. К рассмотрению системы денежного довольствия мы сейчас и переходим.

3. Казна

Деньги — нервы войны. Эта истина была известна людям, наверное, уже в те времена, когда только появились деньги, именно они давали возможность приобретать оружие, лошадей, а значит, и корм для них, покупать на войско продукты питания, строить и покупать корабли, сооружать крепости, делать дороги. Деньгами можно было откупиться от побеждающей вражеской армии и тем самым предотвратить разорение страны, деньгами подкупались дипломаты враждебных держав, способные изменить ход военных действий, ответственные военные чины, изобретатели, хранившие секреты. За деньги нанимались целые армии, и, как только кончались деньги, шедшие в уплату воинского мастерства наемника, войска отказывались подчиняться, боевые действия прекращались, но появлялся представитель вчерашних противников, обещая награду, — и наемные полки переходили в противоположный лагерь. Нет, такие высокие понятия, как интересы родного города, государства, нации или просто Родины, всегда существовали, но кроме этого воин если и не ждал от своего участия в сражениях выгод чисто денежных, если и не видел в них способ обогащения, то, во всяком случае, он должен был поддерживать свои силы, должен был обладать хорошим вооружением, жить в относительно сносных условиях, а для всего этого требовались деньги.

Издавна на Руси, да и в Западной Европе, воинскую службу несли свободные сословия за жалованье. Эпоха феодализма основной формой оплаты воинских услуг сделала наделение «служилого человека» землей, с которой он и кормился. Земля, данная «слуге», и называлась нашими пращурами жалованьем.

При Иване Грозном ратные люди поместного войска получали за свою службу московскому государю и землю, и денежное жалованье, а вот стрельцы, которые набирались из простонародья, получали от казны лишь денежное обеспечение — по 4 рубля в год. Но уже в XVII веке поместье вообще перестает на практике являться основой материального обеспечения дворян и детей боярских — такой основой постепенно становится денежный оклад. Однако правительство не имело возможности обеспечить всех дворян служилых, которые обязаны были являться к войску «конны, оружны и людны», деньгами. Часто оклады им назначались в зависимости от количества их поместных земель, что даны были или лично им, или их предкам за службу.

Но очень различными были оклады и «простых» ратных людей. Еще незадолго до петровских реформ, например, артиллеристы (московские пушкари) получали в год: один — 16,5 рубля, другой — 15, третий — 13 и так далее до 4 рублей годового оклада. То есть повторялась картина, подобная наблюдаемой нами при знакомстве с пушкарскими хлебными дачами, когда выдавалось одной и той же категории воинов от 8 до 22 четвертей ржи в год. Похоже, что на величину оклада влиял срок службы солдата, а значит, и его опытность, и город, в котором он служил, и, возможно, наличие у некоторых земельных наделов, дававшихся государем в уплату за службу. Вот взять, к примеру, историю с просьбой брянских пушкарей, что в 1668 году, недополучив жалованья за половину срока (выдавался оклад два раза в год), подали челобитье с просьбой заплатить и за другую половину. Но в ответ местные власти получили из Москвы приказ: «Городовых пушкарей вместо своего государева денежного и хлебного жалованья устроить землями из порозжих».

И таких «помещиков» из простых ратных людей немало было во второй половине XVII века. И если имелись «порозжие», незанятые земли, то ими и снабжались воины. Как-то раз жалованье не привезли сразу 68 валуйским пушкарям. Им, правда, вскоре послали половину, а за оставленные в казне деньги «устроили» участками земли, по 14 четвертей каждый, заменившими и жалованье, и хлеб. Понятно, что такая смешанная система довольствия военнослужащих не вела ни к чему хорошему: воин, обремененный хозяйственными заботами, — а в подобном положении находились и стрельцы, вынужденные заниматься торговлей и промыслами, — попросту терял квалификацию.

Но, повторим, к концу XVII века, еще до реформ Петра, поместная система довольствия войск постепенно отмирает и жалованье денежное как бы оттесняет «землю». Господство денежной формы обеспечения выявляется и в следующих, сказали бы некоторые, мелочах. Рядовые воины получают наградные (по 1 рублю) к Рождеству Христову, в 1689 году награждали солдат деньгами «для вечного с королем польским миру и христианского покою», за участие в некоторых кампаниях. Даются единовременные «вспомоществования» пострадавшим от пожара ратным людям, просто «для скудости», денщикам воинских начальников выдавали по 1–2 рубля в год «на сапоги». Просили некоторые и наград за долголетнюю службу.

Порядок раздачи денежного жалованья и в допетровское время обставлялся правилами, где предписывалось отмечать каждую дачу в расходных книгах, «всякому человеку особой статьей», с обязательной распиской получателя. А в том случае, если воин находился в длительном походе, его жалованье могла получать жена, но лишь по особому разрешению начальства после подачи челобитной — денежный оклад часто был единственным источником благосостояния всей семьи стрельца, пушкаря, солдата или, по крайней мере, основным. Заслуженные супругом окладные деньги получала вдова в случае гибели мужа и при этом еще могла надеяться на небольшое подспорье для погребения и на помин.

Правительство, обязавшись довольствовать «слуг» своих деньгами, в свою очередь обязывало их самих относиться к полученным деньгам по-хозяйски, бережно. Вот какой наказ был дан заступающему на должность тюменского воеводы стольнику Тухачевскому в 1699 году: «…беречь накрепко, чтоб служилые люди зернью великого государя жалованье не проигрывали и не пропивали, и никому в посулах и в поминках не рознашивали, и