Четвертый год - Артем Каменистый

Кавалькада прошла по подъемному мосту, втянулась в ворота. Внутренний двор замка Олега удивил – здесь не было никаких отдельных строений. Примыкая к стене, сплошной полосой тянулись какие-то хибары и сараи, окружая пустой квадрат дворика. Утрамбованного мусора и навоза здесь было столько, что не понять, замощен ли двор или просто земляной. Дух в замке стоял как в давно не чищенном хлеву, в мусоре копались свиньи и собаки, в той же грязи бегала детвора.

Рита, ловко спрыгнув с коня, разочарованно произнесла:

– Н-да… я представляла себе рыцарский замок несколько иначе…

– Ничего, – усмехнулся Олег, – пройдет лет пятьсот, и это время обрастет романтическими легендами.

– Ага… знакомо… «Дамы сердца» и «рыцари Круглого стола».

– Именно так. А о том, что эти дамы мылись два раза в жизни, а рыцари были просто бандитами, романы будут помалкивать. Я себя чувствую, будто на машине времени прилетел сюда.

Шобо замахал руками:

– Не стойте! Идите же за мной! Прямиком в пиршественный зал! Нас там давно и с нетерпением ждут!

Олег, слезая с коня, буркнул:

– Пошли, ребята… людоед нас ждет в столовой своей… с нетерпением…

Рыцарь повел землян к главной башне. Очевидно, помимо оборонительной функции, она еще служила обиталищем хозяина замка и местом проведения увеселительных мероприятий. Окованная дверь, напоминавшая крепостные ворота, со скрипом распахнулась перед носом Шобо, из мрака выступила парочка воинов с факелами в руках.

Обернувшись, Шобо осклабился:

– Проходите! Я рад видеть вас всех в моем родовом замке! Надеюсь, и вы этому рады и надолго запомните гостеприимство Гведена!

– Я думал, это замок герцога, – удивился Олег.

– Нет, что вы, Олег! Гведен, конечно, хорош, но до королевского величия немного недотягивает! Здесь правит мой отец, барон Эсведен, а я его старший сын и наследник! Ну что вы медлите! Идите же за мной скорее!

Винтовая лестница привела землян на второй этаж башни – это и был пиршественный зал, причем пир уже начался… и, похоже, давно. По нештукатуреным стенам кое-как, хаотично и без вкуса, кто-то развесил знамена, драные гобелены, щиты, ржавое оружие, кое-где торчали чадящие факелы. В огромном камине, несмотря на жаркий день, бушевало пламя, обугливая бока туши теленка. Если бы не пламя камина и не свет от факелов, то, несмотря на то что солнце еще не село, здесь царил бы мрак – окон не было, лишь узкие амбразуры, да и те зачастую закрыты дощатыми ставнями.

Ковров в рыцарском замке тоже не наблюдалось – каменный пол небрежно присыпан истоптанным, грязным камышом. По всему периметру круглого зала стояли дощатые длинные столы и лавки. Деревянное кресло было лишь одно – за самым дальним от входа столом. За столами и под столами пребывало несколько десятков человек. Судя по всему, пировать сели очень давно, похоже, даже не сегодня, и пир дошел до кризисной стадии – остановился сам собой. Лишь двое осоловевших до стадии «полный мрак» мужчин пытались продолжить праздник. Один сидел как раз в том кресле, второй занимал позицию по правую руку от него. Причем место по левую руку также было занято – оттуда торчали две ноги опрокинувшегося на спину рыцаря.

Красивая картина.

Между пирующих беспрепятственно бегали разномастные собаки, самые наглые при этом ухитрялись украсть съестное прямо со стола, не озадачивая себя поиском объедков. При виде команды «Варяга» они сбились в стаю и злобно залаяли на Удура. Этот шум привлек внимание остатков пирующих – пожилой, но крепкий мужчина, сидевший справа от кресла, недовольно крикнул:

– Цыц, шавки! Это кого там чума принесла?

Собаки и не думали униматься, наоборот, переместились поближе, будто чувствовали в крике поддержку. Удур в очередной раз удивил народ: пристально посмотрел на собак, что-то нечленораздельно буркнул. Всю свору будто ураган смел – тявкая и подвывая, псы попрятались под столы. Лишь одна шавка осталась на месте, но не гавкала больше – просто уселась в собственную лужу. Похоже, от страха у нее отнялись лапы.

– Сильна ваша обезьяна! – уважительно охнул Шобо и торжественно произнес: – Ваша светлость, к нам пожаловала вся команда того самого корабля, которого мы здесь так долго дожидались!

Крупный седоватый мужчина, занимавший кресло, поднял мутные глаза, икнул, с натугой произнес:

– Не понял?

Шобо, прихлопнув в ладоши, повторил:

– Ваша светлость! Это команда корабля, того самого корабля! Мы почти месяц его караулили! Барон Глумбо об этом как-то пронюхал, видать, гнусно подкупил кого-то из наших подлых ублюдков и в злобе своей хотел их захватить, наверное, думал получить от вас выкуп! Но я, в свою очередь, подкупил его милейшего слугу, узнал замыслы этого усатого дурака и повел свои корабли прямо к его засаде. И два дела сразу сделал: захватил этого ублюдка и встретил купцов! Вот, представляю вам капитана – Карцева Олега! Приветствуйте его светлость, герцога Миртона, владыку обоих берегов!

Рыцарь в кресле небрежно поднял ладонь, указывая, что он и есть упомянутый герцог, после чего грустно констатировал:

– Шобо, хоть убейте меня, но не пойму, кто это такие. Ну-ка вели принести пару ведер колодезной воды, а то что-то жарковато мне на этом пиру стало.

– Что они там говорят? – нервно поинтересовался кто-то из ребят.

Олег отмахнулся:

– Учите языки, блин! Я сам ничего не понял.

Тем временем приказ Шобо выполнили с дивной оперативностью – в зал вошли два солдата, каждый нес увесистое деревянное ведро. Герцог, с трудом фокусируя на них взгляд, пробурчал:

– И где вас носит, беременные канальи! Живо несите ведра сюда, мне лицо смочить надо!

Приподнявшись над поставленным ведром, герцог поплескал себе на лицо и, не получив ожидаемого эффекта, рявкнул:

– Лейте! На меня лейте!

Солдаты флегматично, ничуть не удивляясь чудачествам сановного лица, дружно подняли ведра, окатили его с головы до ног. Досталось и пожилому соседу по правую руку – тот заверещал белугой. Герцог же, получив заряд ледяной воды, фыркнул, отряхнулся, сел, вытряхнул воду из рукавов, уставился на «гостей» почти трезвым взглядом:

– Шобо. Так это люди с того самого корабля?

– Да, ваша светлость, – именно с того!

– Хорошая новость… Эй! Шобо! Теленок в камине уже углем покрывается! Где тот ублюдок, что должен был поливать его лимонной водой?!

Рыцарь изменился в лице и разразился отборными ругательствами, из которых Олег не понял и половины – видимо, его словарный запас не затрагивает столь специфическую сферу человеческого общения. У камина тот час нарисовалась парочка личностей, захлопотали над тушей.

Тем временем герцог, стукнув о стол серебряным кубком, заорал:

– И почему мой бокал пуст! Где эти шлюхи! Неужто их всех по сеновалам растащили?