Моя кузина Рейчел (сборник) - Дафна дю Морье

кузиной Рейчел, которая без устали подогревала поэтическое вдохновение викария. Это, думал я, самый фантастический воскресный обед, каждая его минута доставляет мне истинное удовольствие, и я отдал бы все на свете за то, чтобы Эмброз был с нами.

Когда мы покончили с десертом и на столе появился портвейн, я не знал, следует ли мне, как я всегда делал, встать и открыть дверь, или теперь, раз напротив меня сидит хозяйка, она должна подать знак. Беседа замерла. Кузина Рейчел взглянула на меня и улыбнулась. Я улыбнулся ей в ответ. Казалось, на какое-то мгновение наши руки соединились. Это было странно, необычно. Меня пронзило новое, неведомое прежде чувство.

И тут крестный спросил своим низким, хриплым голосом:

— Скажите, миссис Эшли, вы не находите, что Филипп поразительно похож на Эмброза?

Все замолкли. Она положила салфетку на стол.

— Настолько похож, что я весь обед спрашивала себя, а есть ли между ними вообще какое-нибудь различие…

Она встала. Остальные женщины тоже поднялись из-за стола, и я пошел в другой конец столовой, чтобы открыть дверь. Но когда они вышли и я вернулся на свое место, охватившее меня чувство не исчезло.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Гости уехали около шести часов — викарий должен был отправлять вечернюю службу в соседнем приходе. Я слышал, как миссис Паско взяла с кузины Рейчел обещание посетить ее в один из ближайших дней на следующей неделе и барышни Паско также заявили свои притязания на нее. Одна хотела получить совет по поводу акварелей; другая собиралась вышить несколько чехлов в технике гобелена и никак не могла решить, какую шерсть выбрать; третья каждый четверг читала вслух одной больной женщине в деревне, и не согласилась ли бы миссис Эшли пойти вместе с ней — бедняжка так хочет увидеть ее…

— Право, миссис Эшли, — проворковала миссис Паско, когда, пройдя холл, мы подходили к двери, — столь многие жаждут познакомиться с вами, что, думаю, в ближайшие четыре недели вы будете каждый день выезжать с визитами.

— Миссис Эшли может делать это из Пелина, — вмешался крестный. — От нас гораздо сподручнее ездить с визитами. Куда удобнее, чем отсюда. Склонен думать, что через день-другой миссис Эшли доставит нам удовольствие своим обществом.

Он искоса взглянул на меня, и я поспешил ответить, дабы отмести эту идею, пока дело не зашло слишком далеко.

— О нет, сэр, — сказал я, — кузина Рейчел пока останется здесь.

Прежде чем принимать приглашения со стороны, ей надо как следует познакомиться с имением. Мы начнем с того, что завтра отправимся пить чай в Бартон. Потом придет очередь остальных ферм. Если миссис Эшли строго по очереди не посетит каждого арендатора, они сочтут себя глубоко оскорбленными.

Я заметил, что Луиза во все глаза смотрит на меня, но не подал вида.

— О да, разумеется, — сказал крестный, тоже немало удивленный. — Совершенно верно, так и надо. Я бы и сам предложил миссис Эшли сопровождать ее в поездках по имению, но раз ты берешь это на себя, тогда другое дело. Но если, — продолжал он, повернувшись к кузине Рейчел, — вы почувствуете здесь какие-либо неудобства (Филипп, я знаю, простит меня за такие слова, но, как вам, без сомнения, известно, в этом доме давно не принимали женщин, и посему могут возникнуть некоторые осложнения) или у вас появится желание побыть в женском обществе, я уверен, что моя дочь с радостью примет вас.

— В нашем доме есть комната для гостей, — вставила миссис Паско, — и если вам вдруг станет одиноко, миссис Эшли, помните, что она к вашим услугам. Мы будем просто счастливы видеть вас у себя.

— О, конечно, конечно, — подхватил викарий, и я подумал, не собирается ли он разразиться очередным стихотворением.

— Вы все очень добры и более чем великодушны, — сказала кузина Рейчел. — Когда я выполню свои обязанности здесь, в имении, мы об этом поговорим, не так ли? А пока примите мою благодарность.

Болтовня, трескотня, обмен прощаниями — и экипажи выехали на подъездную аллею.

Мы вернулись в гостиную. Видит Бог, день прошел достаточно приятно, но я был рад, что гости разъехались и в доме опять стало тихо. Наверное, она подумала о том же, потому что на мгновение остановилась и, оглядев комнату, сказала:

— Люблю тишину после ухода гостей. Стулья сдвинуты, подушки разбросаны, — все говорит, что люди хорошо провели время. Но возвращаешься в опустевшую комнату, и всегда приятно, что все кончилось, что можно расслабиться и сказать: вот мы и снова одни. Во Флоренции Эмброз не раз говорил мне, что можно и поскучать в компании гостей ради удовольствия, которое доставит их уход. Он был прав.

Я смотрел, как она разглаживает чехол на стуле, кладет на место подушку.

— Оставьте, — сказал я. — Завтра Сиком и Джон все приведут в порядок.

— Женская привычка, — объяснила она. — Не смотрите на меня. Сядьте и набейте трубку. Вы довольны прошедшим днем?

— Доволен, — ответил я и, сев на стул и вытянув ноги, добавил:

— Не знаю почему, но обычно воскресные дни наводят на меня ужасную скуку. Это от того, что я не любитель поговорить. А сегодня от меня ничего не требовалось, я мог развалиться на стуле и предоставить вам говорить за меня.

— Вот когда женщины бывают кстати, — сказала она. — Это входит в их воспитание. Если разговор не ладится, инстинкт подсказывает им, что надо делать.

— Да, но у вас это выходит незаметно, — возразил я. — Миссис Паско совсем другая. Все говорит и говорит, пока у тебя не возникнет желания закричать. Обычно мужчинам не удавалось вставить ни слова. Ума не приложу, как вы сумели все так замечательно устроить.

— Значит, все было замечательно?

— Ну да, я же сказал вам.

— Тогда вам следует поскорее жениться на вашей Луизе и иметь в доме настоящую хозяйку, а не залетную птицу.

Я выпрямился на стуле и уставился на нее. Она поправляла волосы перед зеркалом.

— Жениться на Луизе? — переспросил я. — Не говорите глупостей. Я вообще не хочу жениться. И она вовсе не «моя» Луиза.

— Ах, — вздохнула кузина Рейчел. — А я думала — ваша. Во всяком случае, после разговора с вашим крестным у меня создалось именно такое впечатление.

Она села в кресло и взяла рукоделие. В эту минуту вошел молодой Джон, чтобы задернуть портьеры, и я промолчал. Но во мне все кипело. Кто дал крестному право высказывать подобные предположения?! Я ждал, когда Джон выйдет.

— А что говорил крестный? — спросил я.

— Точно не помню, — ответила она. — Когда мы возвращались в экипаже из