Блюз "Джесс" - Лина Баркли

— О месте дирижера Вустерского симфонического.

— И что?

Смутившись, Джесси помолчала.

— Т-ты р-разве не разговаривал с миссис Конрой?

— Нет. Из Детройта, как ты понимаешь, я мог приехать только прямо сюда. Или я должен был позаботиться о спальне в гостинице?.. Не выйдет, дорогая, здешняя кровать меня устраивает больше всех имеющихся на планете.

Сообразив, что она наделала глупостей, Джесси отвернулась.

— Извини, — сказала сухо.

Эдди сжал ее плечо и развернул девушку к себе лицом.

— Мне очень жаль, Джесс!

Она скрестила руки на груди.

— Меня уже тошнит от слова «жаль», я не желаю больше его слышать!

Эдди тяжело вздохнул:

— Да… совсем не этого я ожидал.

Джесси рассмеялась.

— Разумеется, не этого. Маленькая простушка Джесс должна быть вне себя от восторга! Должна встретить тебя объятиями, приветственными криками и духовым оркестром, ведь так?

Эдди недоуменно уставился на нее:

— О чем ты говоришь, в конце концов? Ничего не понимаю!

— Да о том, что мистер Палмер, — дирижер Вустерского оркестра, что вы снова переступили через меня.

Он покраснел.

— Но я ведь уже довольно давно сказал, что меня не интересует это место.

— Дешевые слова, Эдд! Если бы тебя оно действительно не интересовало, ты мог бы забрать свое заявление.

— Ты сама велела не делать этого, черт побери! Сказала, что не будешь даже разговаривать со мной, если я так поступлю.

Джесси понятно было его раздражение, но у собственной боли и гнева была своя логика.

— Ну и что? Ты не мог ослушаться меня? Разве ты не понимал, как много значила для меня эта должность?

Эдди расстроенно покачал головой:

— Я не забрал своего заявления только потому, что ни минуты не сомневался в том, что ты больше подходишь для этой работы и она обязательно у тебя будет. Не скрою, поначалу я хотел получить ее, но в ту ночь, когда остался ночевать у тебя на диване, я увидел твой послужной список и понял, что ты гораздо лучше подготовлена, чем я. Ты просто страдаешь от комплекса неполноценности, Джесс. Не знаю, признаюсь, почему. Я не забрал заявления ради тебя же. Чтобы ты победила в честном и открытом бою всех, в том числе и меня. Я был абсолютно уверен, каков будет финал.

Горло Джесс судорожно сжалось.

— Но не победила. Так что спасибо за твою заботливость.

Эдди схватил ее за плечи.

— Послушай, мне не нужна эта чертова работа, и я намерен отказаться от нее.

— Теперь это уже не имеет значения. Не понимаешь, что ли? — прохрипела она. — Ты своего добился.

— И чего же, позволь узнать?

— Ты доказал всем, что лучше меня во всем.

— Не глупи. Всего и делов-то — кучка дам приняла глупейшее решение! Я отвергну их предложение, и место останется за тобой.

— Как я сказала, это уже не имеет значения. Мало радости стать утешительным призом для оркестра. Ты все испортил. Все.

Эдди слегка встряхнул ее и отпустил.

— Да повзрослей ты, наконец! — Он отошел от нее, заложив руки за голову.

— Повзрослеть мне? Ну и уморил!

Он резко повернулся, и Джесси потрясла промелькнувшая в его глазах боль.

— Все, я сыт по горло и ухожу со сцены.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что сказал. Я объяснил тебе, почему подал заявление и почему не забрал, но ты, похоже, не желаешь поверить. По неизвестной мне причине ты предпочитаешь видеть во мне худшее. Я попытался восстановить твое доверие, но, видимо, неудачно. — Он криво усмехнулся. — Ты как-то говорила, что мы, мол, изменились. Я — нет, а ты… очевидно — да. Права ты и в другом. Если мужчину и женщину объединяет лишь зов плоти, секс — рано или поздно их союз рухнет. — Он помолчал, с болью глядя на нее. — Прощай, Джесси. Спасибо за рождественский уик-энд. Он был прекрасен…

Он вернется, убеждала себя Джесси, лежа без сна в ту ночь. Через две недели соберется оркестр, он появится там и займет место за дирижерским пультом. Иначе разве он стал бы вносить задаток за дом в Вустере. Пусть не юлит, не выкручивается. В одном можно не сомневаться: когда оркестр соберется — в нем не будет Джесси Уолш. Потому что ее любовь к Эдди сильна, она не сможет видеть изо дня в день предателя. Как бы при этом он ни намекал на свои страстные чувства…

Утром ей позвонил мистер Эндрюс и попросил помочь ему навести порядок в музыкальной библиотеке. Джесси сразу согласилась. После двадцати минут возни с пыльными фолиантами она сказала, что подает заявление об уходе.

Тот выронил из рук пожелтевшие нотные страницы и ошеломленно посмотрел на нее:

— Вы, наверное, шутите?

— Вовсе нет. — Джесси подобрала листы и положила на стол.

— Но, моя дорогая, вы не можете уйти из оркестра.

— Жаль, но придется.

Он нахмурился.

— Я чего-то недоглядел? Или кто-то нарочно сбивает меня с толку? Ничего не понимаю. Да только вчера Эдди Палмер срочно попросил созвать совет, где и объявил о своей отставке.

Джесси задохнулась:

— Эдди это сделал?

— Именно.

— Он отказался от только что полученного места?

— Ну, поскольку он официально его не получал, значит, отказался, забегая сразу вперед. А нашему «мудрому» совету задал хорошую взбучку.

У Джесси глаза полезли на лоб.

— За что?

— За то, что они не выбрали самую достойную кандидатуру. Я так радовался, что присутствовал на совете. Это был сплошной восторг. — Мистер Эндрюс рассмеялся. — Вот почему вы не можете уйти. Миссис Конрой вот-вот должна позвонить вам.

Джесси так и села.

— Чтобы предложить мне это место?

— Ну, разумеется. Она должна была сделать это с самого начала.

Джесси вздернула подбородок.

— Я… не соглашусь.

— Почему? — Не дождавшись ответа, он спросил: — Из гордости? В этом все дело?

Джесси встала и вскарабкалась на стремянку, подальше от его пристального взгляда.

— Все… сложнее, но, в общем, можно назвать это и гордостью.

— И вы думаете, что своим отказом досадите им? О, Джесси, вы сделаете плохо только себе, понимаете?

— Себе? — Она передала ему пачку старых концертных программ.

— Да, себе. Есть такая поговорка: «Себе навредить, чтоб другому досадить».

— Бога ради, мистер Эндрюс, как бы вы поступили на моем месте?