Любовница бродяги - Джо Гудмэн

— Ренни! — удивленно сказала Майкл. — Этан заверил меня, что Джаррет отличный человек, джентльмен до мозга костей.

Этан слегка закашлялся.

— Мне кажется, я выразился не совсем так, Майкл не обратила на это внимания.

— Ты все еще винишь его за то, что он расстроил венчание, да?

Ренни погладила пушок на голове племянницы.

— Я не хочу о нем говорить, — сказала она. — Расскажи лучше о себе. С тобой все в порядке?

Майкл не хотелось отклоняться от своего вопроса, но упрямо сжатый рот Ренни говорил о том, что ее не удастся вернуть к этой теме.

— Я чувствую себя замечательно, — сказала Майкл. — Чувствую себя счастливой… и уставшей. Скорее счастливой, чем уставшей.

— Ты выглядишь, — Ренни запнулась, подбирая нужное слово, — сияющей.

— Да? — спросила Майкл скорее с удовольствием, чем с удивлением.

— Да. Так ведь, Этан? — Посмотрев на Этана в поисках поддержки, Ренни обнаружила, что чувства мешают ему говорить. Она сама ощутила, как к горлу подкатил комок. Пальцы Этана перебирали влажные темно-рыжие волосы Майкл, и та повернула к нему лицо. Ребенок мягко шевелился у материнской груди.

Ренни тихо выскользнула из комнаты.

Джаррет не стал интересоваться, почему ей так хочется уйти. Он тоже был рад покинуть отель святого Марка. Плечо ужасно болело, а от поездки в экипаже сделалось еще хуже. Он был благодарен Ренни за молчание, но отнюдь не за ее испытующие взгляды. Когда они подъехали к дому, Джаррет сошел первым, по привычке предложив Ренни правую руку. Тряска в дороге заставляла его стискивать зубы, лицо покрылось бледностью, но его гордость пострадала еще больше, когда Ренни взяла его за здоровую руку, предложив свою помощь.

Когда Джаррет ее принял, неизвестно, кто из них двоих больше удивился.

— Скотт дал вам что-нибудь обезболивающее? — спросила Ренни, когда они добрались до его комнаты.

Джаррет покачал головой.

— Я у него ничего не просил.

Взгляд Ренни без слов сказал ему, что она об этом думает.

— У мамы, наверно, есть что-нибудь. Я могу…

— Я дам вам знать. — Джаррет открыл дверь своей комнаты и вошел внутрь. Ренни не уходила. — Да? — сказал Джаррет.

— Вам… ммм… ничем не нужно помочь? — нерешительно спросила Ренни.

— Помочь?

— Ну… с одеждой? Надеть ночную рубашку и все такое.

— Я не сплю в ночной рубашке. — Такой ответ не обратил Ренни в бегство, на что Джаррет очень надеялся.

Ее щеки, однако, порозовели, а губы слегка приоткрылись. Стараясь не прикасаться к Ренни, Джаррет оперся рукой о дверь. Боль сразу же обожгла плечо.

— Я думаю, вам нужна помощь, — сказала Ренни. Она внимательно смотрела на Джаррета.

Тот осторожно сделал медленный выдох.

— Ту помощь, которая мне нужна, вы мне не сможете оказать, — грубо сказал он. Сексуальный подтекст был выражен достаточно определенно, и Ренни не могла ошибиться в значении сказанного, Она повернулась и гордо вышла из комнаты. Джаррет проводил ее взглядом. Затем закрыл дверь и привалился к ней, желая немедленно оказаться в поезде, уносящемся прочь из Нью-Йорка.

На следующее утро Джаррет одевался долго и неуклюже, но когда закончил, то испытал полное удовлетворение. Он не поддался желанию нагрузить свою руку больше, чем необходимо. Плечо по-прежнему было как деревянное, но, когда он позволил себе двигаться более непринужденно, стало легче.

В столовой на столе его дожидался завтрак. Прощальный пир — подумал Джаррет. Ренни, должно быть, сказала миссис Каванаг, что он уезжает. Джаррет гадал, сможет ли он купить билет на поезд прямо сегодня. Тут ему пришло в голову, что Ренни могла сама купить ему билет. Он вполне это заслужил за ту пощечину, которой удостоил ее прошлым вечером.

Мэри Рини Деннехи — достойная, уважаемая женщина, и он не имел права говорить с ней так, как говорил все время. Мать устыдилась бы его манер, а отец бы его выпорол. Джаррет дал себе слово, что извинится.

Разговаривая сама с собой, с чашкой кофе вошла миссис Каванаг.

Привыкший к постоянному бормотанию кухарки Джаррет снисходительно улыбнулся и взялся за утреннюю газету.

— Ренни спускалась этим утром? — спросил он.

— Час назад кончила завтракать.

— Значит, она пошла на работу, — сказал он. — Я полагаю, вы уже знаете насчет Хьюстона и Келли. Теперь она в безопасности.

— Непременно, я знаю все о работе в прошлую ночь. — Она посмотрела на его плечо, где под рубашкой бугрились бинты. — Но этим утром Ренни пошла не в контору Уорта. Она отправилась на станцию.

На станцию? Ну, значит, она действительно покупает ему билет на Запад. Он расхохотался про себя.

— Так вы ей разрешили? — резко спросила миссис Каванаг.

— Разрешил? Не думаю, что теперь я имею на это право. Честно говоря, я подозревал, что она так поступит. Я не смог заставить ее себя полюбить.

— Какое это все имеет значение? — Она пододвинула ему тарелку с печеньем. — Вот, возьмите с пылу с жару, Я их только что испекла.

Джаррет покорно взял печенье и намазал его медом.

— Какая разница — любит она вас или нет? И вообще все такое. Я так понимаю, что вы согласились ее защищать.

Джаррет откусил кусок печенья. Его не нужно было жевать — оно просто таяло во рту.

— Я ее действительно защищал, — сказал он, — Но опасность миновала. Ренни может ходить куда ей вздумается, и если ей вздумалось идти на станцию, то… — Забыв о ране, Джаррет пожал плечами, но рана тут же напомнила о себе. Он задержал дыхание, затем осторожно вздохнул и выдавил из себя улыбку. — То она может идти.

— Я думала, вы были против. Джаррет нахмурился:

— Против? Если она хочет купить мне билет домой, я должен быть ей только благодарен.

— Купить вам билет? — сказала миссис Каванаг, едва не расплескав кофе. Шея над накрахмаленным воротником побагровела. — Какой такой билет покупают на полицейской станции?

Джаррет замер.

— На полицейской станции? Я думал, она пошла на железнодорожную станцию.

— Вы недалеко уйдете с такими дурацкими представлениями, — сказала миссис Каванаг. — Мэри Рини шла на станцию на Джонс-стрит, рядом с Боуэри. Я думаю, на ту самую, которая приютила Ди Келли.

Джаррет уже был на ногах и направлялся к прихожей. Миссис Каванаг бежала за ним следом.

— Значит, вы не разрешаете, — с удовлетворением заметила она.

— Конечно, не разрешаю. — Обшаривая одежный шкаф, Джаррет нашел наконец свой пыльник. Не обращая внимания на боль, он просунул раненую руку в рукав и натянул на себя пальто.