Кочующий Мрак - Яна Саковская

С меня хватит. Совсем, совсем хватит этой истории.

Забери Мрак эту историю, в которой я настолько для тебя ничего не значу. Забери и меня, Мрак.

Забери меня, Мрак.

Около покоев королевы Альдагора нет охраны. Все на ужине? Рэй всех отослала, чтобы я мог беспрепятственно пройти к ней?

В любом случае – непорядок. Но опасности в ближайшее время нет, пусть пока так будет. Теперь, когда к Рэй вернулась память, наши с ней разговоры – не для чужих ушей.

Осторожно стучу в дверь.

‒ Заходите.

Таким тоном, наверное, королева, пришедшая в театр, говорит, что можно начинать представление.

Ну что же. Раз моя королева приглашает меня в свою ложу, я не могу не повиноваться.

Рэй сидит спиной к зеркалу, на мягком стуле, поджав одну ногу, а на колено другой ноги опирается ладонями и подбородком и задумчиво смотрит на стоящую перед стулом глубокую чашу с горячей водой. Позади неё на туалетном столике стоит ванночка для рук.

В её внешности – ни следа Мрака. У выхода на балкон справа от неё стоит глубокая чёрная чаша, такая же, как чаша для Королевской Лотереи, только меньше.

Рэй улыбается. Поднимает взгляд на меня. Улыбается шире. Молчит.

‒ Рэй-Йи, ‒ осторожно говорю я. Она кивает.

‒ Амрит-Саир, ‒ и тут её улыбка замирает на лице. ‒Когда мы прощались в прошлый раз, ты сказал, что вернёшься, а потом пришёл этот человек и сказал мне, что тебя убили.

Рэй замолкает и пристально смотрит на меня. На дне её взгляда прячется боль. Лицом она продолжает улыбаться.

‒ Меня предупреждали тогда: женщина не сможет быть счастлива, полюбив тебя. Я не верила. Я полюбила тебя, пошла за тобой, когда ты позвал, и думала, что это счастье. Что из всех-всех женщин, которых ты встретил, ты выбрал меня, и это ‒ подарок судьбы. А оказалось ‒ что это горе.

Я не знаю, что сказать. Точнее, я могу многое сказать, и объяснить, и попросить прощения, и утешить, и… и сказать, как я люблю её и как бесконечно хорошо встретить здесь её, мою королеву, ‒ но я не продумывал эту речь, и я не знаю, с чего начать и как это всё сказать. Я стою и молчу.

Рэй всматривается в меня, щурясь. Для Кан-Гиора это вообще привычный способ слушания ‒ слушать сказанное вслух и параллельно эмпатически и телепатически воспринимать, что происходит внутри человека, ‒ а для Рэй это что-то новое.

‒ Ну да ладно, ‒ медленно говорит она, не дождавшись моего ответа и не сводя с меня глаз. ‒Дела давно минувших дней. Ты живой, и это всё, что имеет значение.

Мне не нравится, как это звучит. Я хочу поговорить с ней об этом. Может быть, позже, если будет возможность. Сейчас нам нужно обсудить происходящее в Ксессе и Альдагоре, разработать план действий и договориться о способе связи.

‒ Как ты? В связи с тем, что к тебе вернулась память?

Рэй размышляет.

‒ Занятно, ‒ наконец отвечает она, опуская взгляд на чашу на полу. ‒Те вещи, которые казались самыми естественными на свете, как, например, ксесские ванночки с горячей водой, теперь выглядят совершенно… неочевидными. Если не сказать «странными».

‒ Для меня в истории с ванночками больше всего странно, что никто, насколько мне известно, не делает бизнес на продаже каких-нибудь солей для ванн, ‒ усмехаюсь я. ‒Ну, или резиновых уточек.

‒ Представляешь – сиятельный лорд-регент Грегор Теллери на пиру, и у него в ванночке плавает ма-аленькая резиновая уточка, ‒ мечтательно улыбается Рэй. ‒Милый, сделай бизнес про уточек? Ксессу не хватает королевской магии ‒ и уточек.

‒ Ты будешь королевой Мрака, а я буду королём резиновых уточек, ‒ подхватываю я. Она смеётся, а я качаю головой. ‒Я боюсь, что не успею, Рэй. Я здесь ненадолго.

Рэй чуть сводит брови и внимательно смотрит на меня. Не спрашивает. Похоже, это новая королевская привычка – просто ждать пояснений. Особенно если вопрос очевиден.

‒ Я временно пребываю в теле Кира Альгеса, поскольку мы с Кан-Гиором находимся здесь по заданию от Ведомства Порядка.

‒ Кан-Гиор тоже здесь? ‒вскидывает брови Рэй. ‒Впрочем, неважно. В чём заключается ваше задание ‒ вот, что важно. Ты присядь: ятак понимаю, что это не на две минуты рассказ.

Я опускаюсь в одно из кресел и выкладываю ей все данные, которые у нас с Кан-Гиором были на входе, и всё, что мы успели узнать и сделать за время пребывания здесь.

Рэй слушает, не перебивая и не задавая вопросов. После окончания моего рассказа она долго молчит. Смотрит в сторону от меня рассеянным взглядом и покусывает губы.

‒ Двадцать лет, Амрис? ‒наконец говорит она. ‒Мне нужно продолжать быть живой ещё, как минимум, двадцать лет, до рождения новой королевы, которой ещё даже в проекте нет? Учитывая, что не факт, что родится именно королева Мрака? Иначе климатическая катастрофа?

Она погружается в задумчивость.

‒ Не могу не отметить, что от молодой женщины, которой только что исполнилось двадцать лет, ‒ кстати, с днём рождения, Рэй! ‒формулировка «мне нужно продолжать быть живой ещё двадцать лет?» звучит в высшей степени странно… ‒ помолчав, откликаюсь я.

Рэй поднимает на меня насмешливый взгляд.

‒ Милый, давай вспомним то воплощение, в котором мы расстались в прошлый раз. Представь, что тебе после двух покушений на тебя предложили бы продолжать быть живым ещё двадцать лет.

Хороший аргумент. Моя очередь задуматься. И мне, кстати, есть, что сказать.

‒ Моё рассуждение будет не вполне точным, потому что после моей смерти меня больше не было в этой истории, и со мной она складывалась бы как-то по-другому. Однако ход этой истории можно видеть так, что было несколько кризисных периодов, в которые, скажем так, вероятность смерти существенно повышалась, и были спокойные периоды. Я попал в один из кризисных периодов, а те, кто остался живым в каждый из них, жили долго. Да сама знаешь: ты долго жила.

‒ Да, милый, я знаю, ‒ одними губами улыбается Рэй. ‒После твоей смерти я прожила ещё тридцать девять лет.

Я прочищаю горло и делаю над собой усилие, чтобы продолжить.

‒ Для Мерры сейчас совершенно точно кризисный период. Если ты остаёшься в живых сейчас… задавливаешь Орден и заодно сажаешь регента на короткую цепь, следующие несколько лет будут более-менее спокойными.

Рэй смотрит на меня большими глазами.

‒ Ты так точно это видишь!

‒ Не могу сказать, что точно, потому что это слишком далёкий горизонт планирования, и ситуация может измениться. Но общий курс я вижу в целом благополучным ‒ если ты разруливаешь текущий кризис.