На краю света - Джейн Арбор

– Сеньора, боюсь, что с ролью вашей наперсницы мне не справиться, – ответила она.

– Но мы же обе – женщины. Не так ли? Только вы англичанка, а я испанка. В тех вопросах, которые нас волнуют, мы друг друга можем отлично понять. Например, в любви, в желании выйти замуж…

– Но я в этом совсем не уверена, – медленно произнесла Эмма. – Мы в Англии скорее откажемся от брака, нежели от любви. Мы считаем, что брак и любовь понятия неразделимые. А для вас, похоже, брак важнее.

Леонора обиженно поджала губы:

– Вы думаете, что мы не желаем брака по любви, как вы? Вот здесь вы абсолютно не правы! Просто испанские женщины реалистки. Они прекрасно понимают, что их обязанность – быть при муже.

– Даже при нелюбимом?

– Если предложение сделал ей не тот, кого она любит, то да. Любовь проходит, а брак вечен.

– Но брак без любви невыносим для них обоих! – воскликнула Эмма.

– Что ж, супругам надо уметь терпеть, приноравливаться, идти на компромисс, – пожав плечами, ответила Леонора. – Опасность для женщины заключается в том, что со временем она может понять, что цена, которую ей пришлось заплатить, выйдя замуж за нелюбимого, слишком высока. Но это… – Она бросила взгляд на Эмму и резко произнесла: – Вы понимаете, что мы сейчас говорим не о женщинах вообще, а об одной конкретной женщине? То есть обо мне?

Девушка, не в силах угадать, что нужно от нее сеньоре де Кория, некоторое время молча смотрела на нее. «Возможно, что она хочет вызвать к себе симпатию и попросить меня о помощи», – подумала Эмма.

– Сеньора, я вас не понимаю, – наконец произнесла она. – Вы хотите открыться мне?

Леонора сделала глубокий вдох.

– Да, конечно, – кивнула она. – Мне нужен тот, с кем я могла бы обсудить новую для меня перспективу. Я как раз начала о ней говорить, но прервалась. Так вот что мне хотелось вам сказать. Если у женщины появляется возможность выйти замуж по любви, то опасаться ей совершенно нечего. И эта женщина как раз я. Вы поняли меня?

– Вы любите Рамона Галатаса и теперь, когда он стал богатым, собираетесь стать его женой?

– Вот именно. Я никогда не любила Хайме де Кория, но знала, что с ним ни в чем не буду нуждаться. Хайме догадывался об этом и постоянно меня ревновал. Перед смертью он, движимый ревностью, составил такое завещание, что я, соглашаясь на второй брак, должна была делать выбор между богатством и любовью. Но вам, наверное, это уже известно от Пилар.

– Да. Она вас, сеньора, всегда за это очень жалела. И я тоже. Но думаю, что я бы на вашем месте выбрала любовь.

– Вы так думаете. Но вы не знаете, что такое быть богатой, а потом неожиданно оказаться в нищете. Поэтому в браке с Марком Трайтоном я видела для себя решение всех проблем. Но это было до сегодняшнего вечера. А теперь… – тон Леоноры сразу смягчился, глаза затуманились, – когда у меня есть Рамон, я могу выбрать любовь.

«А я уже начала ей сочувствовать! – подумала Эмма. – Но Леонора нисколько не переменилась. Она и сейчас думает только о себе, а не о Рамоне и еще меньше о Марке…»

– А как же мистер Трайтон? – спросила она. – Вы думаете, что он согласится аннулировать вашу помолвку?

– А что ему еще остается? Меня никто не может заставить выйти замуж, если я этого не хочу. Конечно, Марк очень расстроится. Правда, если этого не произойдет, я горевать не стану. Когда я выйду замуж за Рамона, мужчины из числа наших знакомых, которые завидовали Марку, что у него такая невеста, как я, будут выражать ему свое фальшивое сочувствие. Женщины же, а таких найдется немало, постараются его утешить и женить на себе. Все будет зависеть от того, как скоро он меня забудет. А потом, я пока ему ничего не обещала. Мы даже не были с ним официально помолвлены.

Эмма вспомнила, что однажды, опрометчиво задав вопрос об их помолвке, получила за это упрек. Тогда, солгав ей, Леонора преследовала свои цели.

Неожиданно девушка почувствовала себя очень уставшей. Разговор с сеньорой ей уже порядком надоел. Сегодня она собиралась сказать Леоноре, что увольняется, но теперь решила этот разговор не начинать. Эмма знала, что сеньора будет уговаривать ее остаться, а сил на то, чтобы возражать ей, у нее не было. Кроме того, она пришла к выводу, что перед тем, как объявить о своем уходе, ей следовало бы сначала поговорить с Пилар.

Мысль о Пилар напомнила ей о звонке из Гибралтара. «Пилар наверняка не спит и ждет, когда ей перезвонит Леонора», – подумала Эмма и перед тем, как пожелать сеньоре спокойной ночи, еще раз попросила ее что звонить золовке.

– Интересно, что ей от меня нужно? – держа в руке трубку, спросила Леонора. – Она вам хоть намекнула?

Эмма в этот момент выходила из гостиной.

– В конце месяца, сеньора, лейтенанту Николасу дают отпуск, – развернувшись в дверях, ответила она. – Он поедет домой и намерен взять с собой Пилар. Но до отъезда они хотели бы пожениться.

Леонора от удивления часто заморгала, потом злобно прищурилась:

– Но это же невозможно! Они же прекрасно знают, что я… – Она вдруг замолчала. Постепенно гнев ее утих. – Хотя не знаю, – задумчиво пробормотала Леонора. – Возможно… Это мы должны обдумать. Конечно, после того, как мы с Рамоном поженимся, я не могу держать ее при себе. А он откладывать нашу свадьбу не намерен. Для него даже завтра – уже поздно! Да, а что, если нам сыграть сразу две свадьбы? По-моему, прекрасная идея!

Не проронив ни слова, Эмма вышла из гостиной и закрыла за собой дверь. «Да, пока интересы Леоноры совпадают с интересами ее золовки, я за Пилар могу быть спокойна», – подумала девушка с некоторой долей иронии.

На следующий день Эмма получила письмо от миссис Маргон – та сообщала, что они с мужем только что вернулись из Англии и теперь ждут, когда она их навестит.

Эмма тут же послала супругам ответное письмо, в котором с благодарностью принимала их приглашение, однако точной даты своего приезда в Гибралтар не называла. Поскольку день, когда она должна была покинуть виллу, приближался, ей надо было решить, что делать. Вернуться в пансион или остановиться в отеле и пожить там несколько дней Эмма не хотела. Так что приглашение Маргонов погостить у них до возвращения в Англию пришло как нельзя кстати.

Свадьба Пилар и Джона должна была состояться в конце месяца. Эмма, несмотря на ранее принятое решение немедленно покинуть виллу, о своем уходе пока не извещала.

Истинную причину, по которой девушка так поспешно хотела покинуть Танжер, объяснить Пилар она не могла. Эмма прекрасно понимала, что, оставаясь в Танжере, а тем более на вилле, встреч с Трайтоном ей не избежать. Кроме того, в отличие от сеньоры де Кория, она не верила в то, что измену Леоноры Трайтон воспримет спокойно, и быть свидетелем скандала не желала: он для девушки мог закончиться нервным срывом.

Из Гибралтара Пилар вернулась радостная. Увидев ее сияющее от счастья лицо, Эмма окончательно поняла, что до свадьбы не уволится. Ради Пилар она была готова вытерпеть все.