За семью печатями-2 - Иоанна Хмелевская

Задохнувшись, парень отхлебнул глоток кофе.

Над столом нависло молчание. Тадеуш обвёл всех мрачным взглядом и опять сделал попытку подняться и уйти.

Кристина остановила его вопросом:

— А что твоя мать? Она и до сих пор…

— Матери я высказал все, что думаю по этому поводу. Расстроилась, конечно, но не слишком, мать всегда поймёт, если ей растолковать, да и любит меня.

А из дому пришлось уйти. Я бы снял комнату или в гостинице поселился, могу себе позволить, да раз подвернулся такой случай… Обещал Эльжбетке помочь, а тут словно этот, как его… перст судьбы — сама же мачеха предложила в отцовском доме пожить, я и ухватился. А ремонтом там заняться и сам собирался.

— И эта… девушка знала, куда ты переехал? — спросил Хенрик Карпинский.

— Что я, чокнутый? Ведь уже понял, на что она способна, словечка ей не пикнул. Должно быть, как-то у матери выведала.

— И за тобой явилась, — заключила Кристина.

— И видела, как мы с отцом ночью сумку привезли, — добавила Эльжбета. — А ты ей небось о нашем портфельчике проболтался, иначе чего бы она…

— Да ты что! — вскочил Тадеуш. — Я никому ни слова, а уж этой — ни за что на свете! И вообще, хочу перед всеми вами извиниться за то, что она наворотила. Если бы я мог хоть на секунду предположить, что такое возможно, — не знаю, что бы с ней сделал! Связал бы! Запер в погребе! Ну, может, и не запер, однако меры принял. Ведь все висело на волоске…

— Ещё бы! — подтвердил Карпинский. — Как вспомню вчерашний обед…

— Вы ещё не знаете, что мачеха после обеда вытворяла! — воскликнул Тадик. — Потому я и решился, понял, что планы наши могут рухнуть, больше медлить нельзя. Ночью все разложил по сумкам, а утречком сказал — в химчистку вещи отношу. Теперь придётся, наверное, что-нибудь из вещей купить, мегера точно захочет проконтролировать. С утра-то у неё времени не было нос в сумку сунуть.

— Зачем покупать, лучше у меня возьми, — предложил Карпинский.

И опять в комнате воцарилось молчание. Нарушила его Эльжбета.

— Хорошо, что ты все это нам рассказал, — сказала она, и Тадик с радостью ощутил, как начинает рушиться ужасная стена между ними. — А ведь я уже думала… мы думали…

— Не все! — пробормотала Кристина.

— …что вся эта история с портфелем подпортила тебе личную жизнь. И… да ладно уж, тоже признаюсь — обиделась на тебя, что не сказал… ну… что разболтал о ней своей девушке…

— Да никакая она не моя девушка! — взорвался Тадеуш. — Не была никогда и не будет! И я на неё — ноль внимания, а зря, мог бы, остолоп, сообразить, куда ветер дует. И только когда появилась настоящая девушка, дошло до кретина… Элька, ты себе и представить не можешь…

Встав с места, Кристина сделала знак Карпинскому, а поскольку тот не сразу сообразил, что к чему, потянула его за собой из гостиной. Тадеуш с Эльжбетой и не заметили их ухода.

Время летело со страшной быстротой, никто и опомниться не успел, как наступил полдень. Ровно в двенадцать позвонили в дверь. Карпинские почему-то сразу поняли — это Клепа.

— История повторяется! — раздражённо вскричала Кристина. — В доме появились деньги — тут же является и этот паразит! Куда теперь их спрячем?

Направляясь в прихожую, Эльжбета бросила на ходу:

— Я постараюсь его задержать, вроде бы замок заедает, а вы быстро думайте.

Хенрик Карпинский страшно растерялся. Ну точь-в-точь как в тот раз, когда напарник заявился к нему с портфельчиком. Тогда он все-таки нашёл выход, помчался к верному Другу, Северину Хлюпу.

А теперь нет верного друга, увы… Да, но есть его сын!

Предложение немедленно забрать к себе клад, который недавно доставил Карпинским, повергло беднягу в состояние паники.

— И что мне с ним делать? Где я буду его держать? В машине?!

— Может, на работе…

— Нет у меня на работе подходящего места, там все на виду, непременно увидят и свистнут, как пить дать!

— Ну хотя бы ненадолго отсюда увези! Хотя бы на время.

— Хенек, надо во что-то завернуть, нельзя же так, россыпью!

Из прихожей доносился утрированно громкий нервный голос Эльжбеты, возившейся с замком. Судя по ахам и охам, за дверью действительно находился Клепа. Он терпеливо ждал, не желая признаваться, что располагает собственным ключом от квартиры Карпинских.

Кристина принесла опорожнённую впопыхах большую спортивную сумку и принялась запихивать в неё сокровища. Карпинский взялся помогать жене.

И это ему пришла в голову светлая мысль.

— Крыха, а что, если не выпендриваться и положить все в банк? Есть же там такие ячейки, я сам по телевизору видел.

— А ты видел, какие они маленькие? — огрызнулась Кристина. — Банк тебе не камера хранения!

— Так арендуем две ячейки. Три! Сколько нужно.

— В таком случае надо бы как-то разделить…

— И ещё не забудьте какие-нибудь шмотки! — напомнил Тадеуш. — Не могу же я вернуться с пустой сумкой.

— Крыха!..

— Хорошо-хорошо, сейчас принесу.

Облегчённое «Ну, все!» явилось для Эльжбеты сигналом, что уже можно запускать Клепу. Тот вошёл свеженький, как весеннее утро, и сияющий, как летнее солнышко. Обернувшись на входную дверь, он поинтересовался, что у них с замком.

— Да ничего особенного, — отрезала Эльжбета, — заедает немного, вот мы и попросили Тадика приехать посмотреть, не нужно ли заменить. А ты чего в такую рань?

— Да просто так, выехал на рассвете, пока на шоссе пусто. Теперь вот только умоюсь… А поесть чего найдётся?

По дороге в ванную он заглянул в гостиную. Там рядышком стояли хозяин дома и Тадеуш, каждый с большой сумкой в руке. Карпинского под тяжестью ноши перекосило на один бок, Тадеуш заметил это и поменялся с ним сумками. Молодому парню она не показалась тяжёлой.

Жулик поинтересовался:

— А вы куда уезжаете?

— Да в химчистку они, в химчистку! — ответила за мужчин Кристина не раздумывая. И принялась подгонять несообразительных:

— Ну, что стоите? Быстрее, пора! А по дороге, Тадик, купи замок в дверь, на твоё усмотрение, самый надёжный, какой найдёшь, ты ведь лучше нас в этом разбираешься. Ну, марш!

Чуть ли не силой вытолкав их из квартиры, Кристина велела Эльжбете сделать для гостя яичницу — похоже, самая популярная в этом доме еда, — а сама принялась собираться на работу, о которой за хлопотами как-то позабыла.

Злобно ворча что-то себе под нос по адресу прожорливого Клепы, Эльжбета тем не менее принялась в кухне жарить ему яичницу, решив не пожалеть пяти яиц. Пока управится, они с Кристиной успеют пообщаться наедине.