Просто скажи "да" - Елена Крылова

Занятия на вечерних курсах тянулись, казалось, целую вечность, но, слава Богу, и они остались позади. Спускаясь по лестнице, Лера могла думать только о том, ждет ли внизу Макс. По идее должен бы... даже скорее всего ждет, а если так... нет, она не станет устраивать никаких демаршей и публичных сцен! Пропади оно все пропадом, но сегодняшний вечер и сегодняшнюю ночь они проведут вместе. Господи! Как же она по нему соскучилась! Безумно. Если уж ей суждено до конца дней своих жить лишь воспоминаниями, пусть у нее будет еще одно. Последнее.

На втором этаже Леру начали терзать сомнения относительно того, хватит ли ей утром решимости расстаться с Максом навсегда. Само слово "навсегда" давило своей безысходностью. С каждой ступенькой сомнения мучили ее все больше, и, преодолевая последний лестничный пролет, Лера окончательно поняла, что гораздо разумнее обойтись без "последнего" воспоминания. Уж лучше бы Макс вообще не объявлялся до завтра. "Только не сегодня!" -- в такт собственным шагам повторяла она, то ли себя уговаривая, то ли судьбу.

Спустившись в вестибюль, Лера жадно устремила свой взор на стоянку и едва удержалась от разочарованного стона: ни Макса, ни его голубого "фольксвагена". О своем заклинании "только не сегодня" она больше не вспоминала, сейчас Лера могла думать лишь о том, куда подевался Макс. В принципе самолеты вечно задерживаются, а на дорогах постоянно возникают пробки, так что он имел полное право опоздать. Вполне возможно, Макс ждет ее дома. Или около дома.

Всю дорогу она твердила себе, что не должна расстраиваться, если дома его не окажется.

И все равно расстроилась. Лера вдруг поняла, что Макс и в этом был прав: она просто не сможет жить без него, а значит, должна рискнуть.

Она позвонила в аэропорт. Самолет из Берлина действительно несколько задержался, тем не менее он приземлился уже давным-давно. Оставались дорожные пробки. Но во-первых, это должны были быть пробки поистине вселенского масштаба, а во-вторых, Макс в любом случае мог позвонить ей по мобильнику! Лера даже проверила, дважды проверила, работает ли ее телефон. Телефон работал, но Макс не звонил.

Ее разочарование росло по мере того, как шло время, а он все не появлялся и не появлялся. К двум часам ночи, когда у Леры не осталось никаких сомнений в том, что Макс уже не приедет и не позвонит, она еще продолжала цепляться за мысль, что его задержали допоздна какие-то непредвиденные обстоятельства и теперь он боится разбудить ее. Наверное... может быть, он объявится с утра. Только эта слабая надежда и не позволила Лере окончательно впасть в отчаяние.

Если ночь после отъезда Макса была ужасна, то нынешняя ночь была, пожалуй, еще хуже. Хотя самым кошмарным было утро. Когда Лера сумела наконец выползти из ванной и доползти до комнаты, многочисленные зеркала со всех сторон беспардонно подсказывали ей, что такой цвет лица вполне подошел бы призраку не первой свежести. Растиражированный бледно-зеленый образ подействовал на нее крайне угнетающе, обилие зеркал ужасно раздражало, и вообще настроение было препаршивым, поскольку телефон упорно продолжал молчать. На этот раз времени на самосовершенствование Лере потребовалось неизмеримо больше, чем неделю назад, однако результат все равно получился весьма посредственным. Что, разумеется, ее настроения отнюдь не улучшило.

Настроение Агаты в это утро тоже было не очень. Боясь пропустить звонок Макса, Лера вышла с ней всего минут на десять, однако жертва, на которую любящая хозяйка обрекла любимую собаку, оказалась совершенно напрасной. Впервые за эту неделю Макс не позвонил.

По дороге на работу Лера в сотый раз прокручивала в голове их последний разговор. Уезжая, он выразил надежду на то, что ей хватит времени разобраться в своих чувствах и желаниях. Что ж, время разобраться было у них обоих. Вопреки здравому смыслу она почти решилась рискнуть и выйти за него замуж. Зато Макс здравому смыслу, кажется, внял и жениться на ней передумал. Итак, она оказалась права. Жаль, конечно, но, как показывает ее скромный опыт семейной жизни, лучше уж выяснить все раньше, чем позже. Значит, придется все-таки научиться жить без Макса, потому что предаваться отчаянию она просто не имеет права: это может навредить ее ребенку.

Вооружившись благими намерениями, которые всем известно, куда ведут, Лера переступила порог кафедры. Первая пара прошла более или менее сносно исключительно благодаря педагогическому мастерству, отточенному за семь лет преподавательской работы. Далее у Леры было "окно". Из-за метели прогулка сегодня ее совсем не привлекала, к тому же, предоставленная своим мыслям, она продолжала бы думать о Максе. Впрочем, Лера и так думала только о нем.

К сожалению, пустые разговоры в преподавательской вообще грозили свести ее с ума. По дороге на работу Наталья Ноевна купила очередной медицинский справочник и теперь изучала его вместе с Ирмой Вагановной. К такого рода изданиям Лера испытывала недоверие еще лет с девяти, когда она впервые прочитала "Трое в лодке, не считая собаки". Похоже, однако, что подобное воздействие эта книга оказывает только на неокрепшие умы. Во всяком случае, знакомство с бессмертным произведением Джерома Клапки Джерома отнюдь не мешало кафедральным дамам увлеченно примерять симптомы различных заболеваний к себе и к своим ближним. Лера тоже подверглась их диагностическим нападкам, правда, пока безосновательным, поскольку справочник был толстым и составлен по разделам, а не по алфавиту. Тем не менее через тринадцать минут после начала пары ей стало просто невмоготу. Бросив на ходу, что идет в аптеку купить чего-нибудь от простуды, Лера сорвалась с места, быстро оделась и, невзирая на метель, выскочила из преподавательской. Ни в какую аптеку она, разумеется, не пошла, однако этот повод был ничуть не хуже любого другого.

Вернулась Лера только к самому началу третьей пары и, благополучно избежав каких бы то ни было разговоров с коллегами, отправилась на занятие.

Когда она вошла в аудиторию, мальчики, упражняясь в меткости, бросали однокопеечные монетки в нарисованную на стене мишень, в центр круга которой было помещено изображение Бориса Федоровича Годунова. В том, что это был именно Борис Федорович, сомневаться не приходилось, поскольку под рисунком имелась подпись: "Борис Годунов". По всему полу вблизи мишени поблескивали маленькие новенькие монетки. Девочки в соревновании участия не принимали, составляя группу поддержки. Все были так увлечены, что не заметили появления Валерии Павловны.

Постояв на пороге секунду-другую, она обратилась к спинам состязавшихся и их болельщиков:

-- Good afternoon! Please, take your seats*./* Добрый день! Пожалуйста, займите свои места (англ.)./ -- Лера и сама удивилась тому, как резко прозвучал ее голос, перекрыв веселый гомон и звон монеток.

Все головы повернулись в сторону двери, на возбужденных лицах все еще светились улыбки.

-- А-а, ч-черт! -- в сердцах воскликнул взъерошенный парнишка, промахнувшись по любимому преподавателю. -- Валерия Павловна! Вы знаете, Макс...

Лера даже вздрогнула, услышав это имя. Затем она сообразила, что имелся в виду вовсе не тот Макс, с мыслями о котором она