Мама на нуле - Анастасия Изюмская

Важно не ругать себя за низкий темп, не навязывать себе высокий. И если вы не можете в процессе все еще получать удовольствие, не надо себя ругать.

И еще один важный нюанс.

Обычно все-таки предполагается, что в большинстве случаев дети рождаются у пары и у ребенка двое родителей. Моя практика терапевта и ведущего групп свидетельствует о том, что опыт женщины не равен опыту мужчины. Они абсолютно разные.

Опыт отцовства и материнства в первый год жизни ребенка и не может быть одинаковым ни на уровне гормонов, ни на уровне тела, ни на уровне эмоций, ни на уровне осмысления того, что происходит. С гормонами беременности, родов и лактации мужчина не знаком. Он не чувствует боли в родах и не кормит грудью. Но это не значит, что он в стороне и не чувствует ничего.

И вот вы на корабле вместе с отцом ребенка, но каждый ведет свое внутреннее путешествие.

Если у вас есть партнерские отношения и родился ребенок, очень важно делиться переживаниями и трудностями, причем делиться в обе стороны. Иногда женщина настолько «в процессе», в «переплавке» – это метафора моего мужа: вхождение в родительство подобно переплавке металла, – что могут сбиться все ощущения. Настолько много всего нового происходит в отношениях «мама – ребенок», что женщина теряет границы собственной личности, перестает ощущать себя как отдельное существо, сливается с ребенком и почти утрачивает контакт с мужем. И из-за потери контакта ей начинает казаться, что он далеко и ему все равно.

Если доверие не потеряно, мужчина может очень много сделать как для сохранения мира в семье, так и для нахождения нового баланса в отношениях.

Например, сказать: «Смотри, ты совсем себя загнала, посиди, попей, поешь, остановись, не надо так себя ругать, все нормально» – это уже очень много.

Напомнить женщине дать пеленг, дать сигнал «Сокол-сокол, я Земля, где вы?» и получить ответ.

Нередко бывают сложности с тем, чтобы «выйти на связь», достучаться до женщины. Она как бы вне зоны доступа.

Мужчина все это видит, хочет участвовать и готов помочь. Но его слова, даже бережные и внимательные, слышатся с трудом. Потому что женщина – в процессе превращения в маму, в этаком эмоциональном коконе. Это нормально, если не длится слишком долго. До года-полутора нормально. Но если «слышимость» не восстановится в течение второго года жизни ребенка, если не возникнут новые уровни и способы коммуникации, паре будет очень и очень непросто.

Каждой паре при вхождении в родительство предстоит заново открыть подходящие именно им способы общения, учитывая то, что минимум один из них периодически становится маловменяемым.

Партнерские отношения могут быть дополнительной системой страховки, а могут стать постоянной пробоиной в трюме вашего корабля.

Если вы понимаете, что это про вас, что ребенку уже не год и не два, а все равно вы еще полностью внутри материнства, нужно искать способы рассказывать о своем, о девичьем, о том внутреннем опыте, который вы проживаете. Не застревать в эмоциональном «коконе» и в обиде на партнера. Это легко написать, но бывает совсем не просто сделать.

Конечно, проще думать, что мужчине все равно, что он в танке, что он в офисе, что он в интернете. А со всем справляетесь одна героическая вы.

Но обычно это совсем не так.

Отец ребенка тоже что-то проживает.

И, возможно, рассказав, не с обвинительным подтекстом, о своих переживаниях, мы можете что-то услышать и о его опыте. Мужчинам тоже приходится непросто в то время, пока дети совсем маленькие. Хотя виду они и не подают.

Вхождение в отцовство тоже есть. И основной его мотив – это мотив ответственности, а сразу вслед за ним – это сильнейший страх, что женщина справляется гораздо лучше и что ему не остается места.

И вот мы получили энциклопедию женских переживаний, но есть и энциклопедия мужских. И не надо думать, что им все равно. Об этом – следующая глава.

Инициацию родительством проходят двое: мужчина и женщина, папа и мама. Уже собрав книгу, мы осознали, что, за исключением одного мужчины-эксперта, в ней звучат только женские голоса. Изоляция, усталость, раздражение, эмоциональное выгорание, депрессия – пугающая пропасть разверзается под ногами родителя вовсе не по гендерному признаку. Мы обратились с просьбой об интервью к партнерам участниц книги. О своем испытании родительством согласились рассказать трое мужчин.

Вадим Борсук. 33 года. Второй брак (8 лет). Двое детей (старший – от первого брака, дочь от второго – 4 года). Живет в Раанане (Израиль)

У меня нет ощущения, что решение стать отцом было неправильным, что надо было еще подольше потусоваться. Мне сейчас 33, и я понимаю, что надо сначала какое-то количество времени отпахать с детьми, чтобы потом выходные у моря в трейлере показались раем. До детей ты не врубаешься, какая это прелесть. Ты воспринимаешь этот отдых у моря как само собой разумеющееся. А в родительстве приходится ценить каждую минуту: вот ребенок уже уснул, а у тебя еще есть силы чем-то заняться… Чем раньше отстреляешься с детьми, тем лучше, потому что в итоге они вырастут, а тебя еще хватит на то, чтобы рвануть в Амстердам.

Я не оперирую понятиями «сложно», «несложно» в глобальном смысле. Какие-то сложные моменты есть всегда, неважно где: на работе, с детьми, в отношениях. Саша (сын, 11 лет) в детстве был удобным мальчиком. Лея (дочь, 4 года) более коммуникабельная, с ней проще общаться, чем с Сашей. Не могу сказать, что уровень сложности как-то меняется в зависимости от возраста или пола ребенка. Меняются обстоятельства и отношение к ним. Когда первый ребенок роняет соску, ты ее кипятишь. Со вторым – споласкиваешь ее под краном. С третьим – вытираешь о рубашку и даешь обратно.

Ты опекаешь ребенка ровно настолько, насколько он в этом нуждается. Саша сам готовил себе еду лет с пяти: спокойно мог пожарить яичницу. Лее четыре года, но она совершенно не проявляет никакого интереса к готовке. При этом ее можно спокойно оставить с другими детьми, и она будет выстраивать игру, подружится. Мы отдаем ее в сад и не думаем, «как там бедная деточка справляется», потому что знаем, что Лея справится, познакомится, разрулит. Саша в шестом классе, но мы до сих пор беспокоимся о его круге общения.

Не думаю, что родительство – это новое тайное знание и, чтобы его постигнуть, надо пять лет в институте учиться. Мне кажется, это заложено на уровне инстинктов. Скажем, дети иногда залезают грязными ботинками на диван. Есть родители, которые выходят из себя, бесятся, кричат. А у меня такой критерий: будет ли он или она в 30 лет делать то же самое? Если я понимаю, что не будет, – ну и фиг с ним, в конце концов. Я понимаю, что вся напряженность на тему грязного дивана – исключительно моя личная, а не косяк в поведении ребенка. Для детей естественно делать то, что хочется.