Не кусаться! - Анна Бём

– Тьялле? – робко позвала она.

В соседнем дворе оглушительно залаяла собака. Пёс принялся кидаться на забор. Видимо, его не устраивало, что какое-то неизвестное ему животное свободно бегает по траве. Но поскольку перепрыгнуть высокую ограду псу не удавалось, он довольствовался рычанием и лаем.

– Тьялле? – снова позвала Флопсон.

Она нерешительно направилась к клетке. Высокая трава щекотала её пушистые лапы и нежно касалась мягкой шёрстки. Казалось, она хочет погладить, приласкать маленькую панду.

Неожиданно Флопсон похолодела от страха. А что, если Тьялле тут нет? Где тогда искать его? С другой стороны, если он тут… Что тогда? Им обоим придётся вернуться обратно, к фрау Плюмпух. И никогда больше высокая трава не будет гладить её шёрстку и щекотать лапы. И никогда больше Флопсон не придётся балансировать на суку, чтобы перебраться через речушку.

И всё же. Тьялле был её лучшим другом, и сейчас он нуждался в её помощи. Флопсон не могла предать его! Даже ради свободы.

– Тьялле! – позвала она чуть громче.

– Флопсон? – откуда-то из недр клетки раздался тихий испуганный голосок. – Это ты?

В несколько прыжков Флопсон оказалась у клетки и заглянула внутрь. Там царил ужасный беспорядок. Но что это? Из-под груды сухих листьев выглянул… маленький острый носик! А ещё через секунду оттуда выкарабкался и весь полосатый тенрек. Целый и невредимый.

Ура! Она наконец нашла своего Тьялле!

Вне себя от счастья, зверьки прижались друг к другу носами сквозь прутья.

– Так делают все городские животные, – пояснила Флопсон.

– Как ты меня нашла? – спросил Тьялле. Его голосок звучал тише и слабее, чем обычно. Казалось, он вот-вот заплачет.

– О, это очень долгая история, – ответила Флопсон. – Я тебе расскажу всё по порядку и без спешки, когда ты вновь окажешься в своём уютном домике. В своём грибке-теремке. – Она ласково посмотрела на приятеля.

– Грибок-теремок? Слушай, Флопсон, мне кажется, я должен тебе кое-что сказать.

– Что случилось?

Маленький тенрек пристально посмотрел на неё, но потом махнул лапкой и едва слышно пробормотал:

– Потом.

Флопсон, не теряя времени, уже внимательно осматривала дверь клетки.

– Для начала нам нужно освободить тебя, а потом будем искать дорогу домой.

Она попыталась открыть засов. Он был сделан так, чтобы люди легко могли отодвинуть задвижку. Но для маленькой звериной лапы это было слишком тяжело. Флопсон изо всех сил дёргала эту несчастную задвижку двумя лапами, тянула её и даже повисла на ней. Одновременно она рассказывала Тьялле, что произошло.

– В общем, дело обстоит так. Два гадких хорька решили поселиться у фрау Плюмпух. – Панда пыхтела от напряжения, но, несмотря на все усилия, ей никак не удавалось сдвинуть эту чёртову задвижку с места.

– Я всё это знаю, – пропищал Тьялле. Он засеменил к двери. – Их зовут Урчун и Храпун. Они похитили меня, пока ты спала, проявив непозволительную грубость и особую жестокость!

Маленький тенрек рассказал, как хорьки туго перевязали ему шнурком мордочку, чтобы он не мог позвать на помощь. Как запихнули его в коробку. Как привезли через весь город сюда.

– А потом они посадили меня в эту ужасную, грязную… дурно пахнущую клетку! – Тьялле сморщил носик. – И мне было очень, очень страшно. Ведь они такие злые и противные.

– И что ты ел всё это время? – в ужасе воскликнула Флопсон.

– Ягоды. Вон с той ветки, – Тьялле взглядом указал на растущий возле клетки куст ежевики. – Иногда они падали на землю.

Поняв, что лапой она ничего не откроет, Флопсон отыскала в траве палочку, просунула её между задвижкой и решёткой и всем телом повисла на ней. Только тогда засов щёлкнул и дверца распахнулась. Флопсон запрыгнула в клетку, порывисто обняла Тьялле и даже подкинула его несколько раз в воздух. Оба зверька были так счастливы, что не обращали никакого внимания на дверь… А зря.

Лишь когда раздался громкий стук, друзья, вздрогнув, резко обернулись. Но было уже поздно. Дверь снова была заперта. А за ней… За ней, довольно ухмыляясь, стояли Урчун и Храпун.

Флопсон похолодела. Друзья бросились к двери и навалились на неё, но все их усилия были тщетны. Замок был устроен так, чтобы звери не могли открыть его изнутри и выбраться из клетки. Просунув лапу через решётку, Флопсон попыталась дотянуться до задвижки, но лишь едва коснулась её. О том, чтобы открыть её, не могло быть и речи.

Хорьки стояли за дверью и громко хохотали.

– Мы так и думали, что ты тут появишься! Интересно, как ты отыскала эту клетку? – поинтересовался Урчун.

– Применив полицейские навыки, – зло огрызнулась Флопсон.

– О! – Тьялле с восторгом посмотрел на подругу.

– А теперь полиция сама сидит в темниции! Трам-пам, ай-ай-ай, при полной амуниции! – громко запел Храпун.

Хорьки бешено захохотали и принялись танцевать вокруг клетки, кривляясь, корча рожи и поочерёдно показывая друзьям язык.

Тьялле не выдержал и горько заплакал.

– Вы злые! Злые и противные! И жестокие! – всхлипывал он, прижавшись мордочкой к прутьям.

– Ну да, всё верно, – довольно подтвердил Урчун и гордо выпятил грудь. – Мы самые крутые, самые злые и противные парни во всей округе!

– Ничего подобного! – закричала Флопсон. – Никакие вы не крутые! Жалкий коврописун и несчастный проводогрызун! Прав был Джек!

– Кто такой Джек? – спросил Тьялле.

Урчун рассмеялся:

– Один глупый хомяк, возомнивший себя полицейским. Ау-у-у-у!!! Больно! – Огромный грецкий орех стукнул его по затылку. Урчун испуганно обернулся.

– Кто я? Ну-ка повтори! – раздался мрачный голос позади него.

Джек! Флопсон не верила своим ушам! Неужели он пришёл на помощь?

Флопсон не ошиблась! Приглядевшись, она смогла различить хомячка – его маленькая голова едва торчала над высокой травой. И то лишь потому, что Джек сидел на голове у… да, у пони! Фридолин тоже был тут!

Теперь и Храпун получил грецким орехом по лбу. Причём упал этот орех сверху… Флопсон подняла глаза. Майли! Не может быть! Значит, все трое пришли ей на помощь! Маленькая панда была на седьмом небе от счастья. Её переполняла такая радость, какой она ещё в жизни не испытывала! И пусть она была заперта в этой чёртовой клетке. Сейчас всё это не имело значения. Флопсон хотелось прыгать и смеяться от счастья. Ведь у неё были лучшие друзья на свете! И они были рядом!