Ассасин - Симона Вилар

Нелепость! Де Шампер чувствовал себя жалким, когда, хрипя и задыхаясь, срывал с себя петлю хлыста и освобождался от возившегося сзади сержанта. Уже поднявшись, он увидел вбежавших в башню собратьев. Слава Богу!

Но радоваться было рано. В следующее мгновение Уильям заметил, что вновь прибывшие в растерянности глядят на растрепанного, задыхающегося предводителя, не зная, что предпринять.

– Олухи! – рявкнул де Шампер осипшим голосом. – Он побежал наверх по лестнице. За ним! Взять живым или мертвым!

И, выхватив у одного из озиравшихся храмовников меч, он первым помчался по винтовой лестнице. Однако вскоре замедлил шаг, выставил перед собой меч и осторожно ступал, улавливая отблески огня идущего у него за спиной воина.

Винтовые лестницы в башнях строили узкими и с таким разворотом, чтобы сверху защитникам было легче разить тех, кто шел снизу. Бывало, один опытный воин мог на этих разворотах сдерживать целую толпу нападавших: узкое пространство, поворот справа налево, чтобы находившийся наверху имел возможность рубить правой рукой и имел расстояние для замаха, тогда как нижние не могли пустить в ход правую руку с оружием, поскольку им мешал неудобный разворот, и они оставались уязвимыми для удара слева.

– Щит мне! – приказал де Шампер.

Закрывшись щитом, он уже более уверенно шагнул вперед. Глупо погибнуть Уильям не собирался. И знал, с каким опасным противником имеет дело.

Но нападения сверху не последовало. Осторожно поднимаясь, де Шампер приблизился к выходу на второй этаж. Вернее, к выходу туда, где должен быть второй этаж башни. Теперь же вместо перекрытия тут зияло пустое пространство, и, если бы было светлее, Уильям увидел бы внизу тела убитых ранее этим негодяем собратьев, оставшиеся там, где раньше был подвал.

На миг маршал остановился.

– Посветите!

Ему надо было понять, где его враг. Поднялся ли выше по лестнице или… Сначала он думал, что тот все же поднялся: там, наверху, есть дверь, там целый покой, где можно держать оборону или скрыться, учитывая, что этот ловкий парень мастак совершать немыслимые прыжки. Но ведь ему помогал перелазить и прыгать его кнут, который он как раз обронил, когда сплел их с сержантом!

Было еще нечто, что задержало Уильяма, ибо теперь он обращал внимание буквально на все. И этот легкий шорох… будто пыль осела, стук мелких осыпавшихся камней…

Когда сзади посветили факелом, де Шампер увидел лазутчика. Тот пробирался вдоль стены, где уже не было полов, а остался только каменный выступ вдоль окружности стен башни. Выступ был едва ли шириной в фут [35], но этот парень двигался по нему над пустым пространством, прижавшись спиной к кладке. Было ясно, что его цель – расположенное неподалеку овальное окно.

– А ну, снимите-ка его стрелой, – приказал Уильям. Но оказалось, что за ним не было ни одного лучника!

Шампер едва не взвыл от досады. Если этот ловкач выберется в окно…

– Прикажите кому-нибудь поджидать его снаружи! – рявкнул маршал, а в следующий миг сделал то, чего и сам не ожидал от себя: он двинулся по уступу за ассасином.

Это было опасно. Он был мощнее этого парня, шире в плечах, а выступ был узким. Ко всем чертям! Не таким и узким… если не думать о полумраке и пустоте внизу.

– Ты не уйдешь от меня, дьявол… не уйдешь, – шептал Уильям, шаг за шагом продвигаясь за лазутчиком.

Кто-то из тамплиеров двинулся следом, но сорвался и с криком полетел вниз. Кто-то воскликнул, требуя, чтобы маршал вернулся, что сейчас они принесут лук, что уже послали за стрелком…

Ну да, ну да. А пока они будут бегать, этот парень уже выберется в окно. Черт! Уильям не мог вспомнить, что там, за этим оконным проемом.

Лазутчик двигался спокойно и беззвучно, как тень. Казался почти грациозным, когда, наконец дойдя до окна, вцепился в каменный подоконник и подтянулся, взбираясь наверх.

– Нет, ты не уйдешь! – шипел сквозь сжатые зубы Уильям.

На его поясе висел кинжал, и он, остановившись, выхватил его. Он провел немало лет в воинской выучке и метнул клинок уверенно. Другое дело, что с узкого карниза, когда позади только стена, а внизу провал, он не мог сделать значительный замах. И все-таки уже взобравшийся на подоконник беглец слабо вскрикнул и припал на колено, зашатался. Казалось, еще миг, и он упадет. Однако он удержался за каменную арку окна, склонился, и уже приближавшийся к нему Уильям мог видеть, как этот парень вырвал торчавший из своей ноги над коленом кинжал. Потом, даже не оглянувшись, он оттолкнулся от подоконника и исчез.

– Забери тебя сатана, красавчик! – прорычал сквозь зубы Уильям.

Нет, нет и нет! Он не может ему позволить снова скрыться. Не может!

Со стороны кричали тамплиеры, требовали, чтобы их маршал не рисковал собой и вернулся. Черта с два! Он уже был у окна, взобрался на него, посмотрел… и задохнулся!

Городская стена внизу была разрушена, но в добрых десяти футах от нее виднелась обвалившаяся куртина прежней постройки. Эта куртина подходила как раз ко второй башне, какую взял себе орден. И этот мнимый Фиц-Годфри уже был там. Даже раненный в ногу, он сумел преодолеть расстояние до нее и двигался по стене, приближаясь к двери в башню. Но не это заставило де Шампера задохнуться. Он увидел, как выводившая на разрушенную куртину дверь отворилась и из нее показалась его сестра! О, зачем он привел ее сюда с корабля, зачем позволил отдохнуть от постоянного пребывания на море, решив, что тут ей не угрожает опасность!

Теперь опасность была перед ней. Мнимый Фиц-Годфри с разбегу едва не налетел на молодую женщину, но резко остановился, замер, упершись обеими ногами и почти проехав по каменному настилу. Они чуть не столкнулись, но глупышка Джоанна даже не отступила! Она замерла перед ним с горевшей плошкой в руке, смотрела. Белое одеяние, темные длинные косы, полная неподвижность при слабом отблеске огня.

«Назад!» – кричало все в душе де Шампера, но в то же время он не в силах был издать ни звука. И только молил про себя: «Беги от него, сестренка! Закрой дверь!

Запрись на засов!»

Ибо он не сомневался, что сейчас этот негодяй схватит его сестру, прикроется ею как щитом, сделает своей заложницей! И тогда он, Уильям, уже ничего не сможет сделать. Он не посмеет рисковать жизнью Джоанны!

Но ассасин все еще не двигался. Как и Джоанна, он стоял и смотрел на нее. Это длилось несколько бесконечных мгновений, и Уильям, понимая, чем подобная встреча грозит его сестре, вдруг решился на отчаянный шаг.

Глухо зарычав, он рванулся из оконного проема, послав свое тело вперед… и полетел.

Какие бы навыки он ни приобрел за годы служения в Святой земле, но выучки ассасинов у него не было. К тому же Уильям был в воинском облачении, в длинной кольчуге, на поясе его висел меч. Его прыжок сверху на разрушенную куртину оказался не столь удачным, как у ловкача ассасина. Он допрыгнул до стены, ухватился за нее, но стал сползать там, где обрывалась кладка… Ноги его болтались над пропастью на страшной высоте.