Как переспать с кинозвездой - Кристин Хармел

Самая красивая композиция из тех, что я когда-либо видела, и по крайней мере в три раза больше букетов, которые доставляли для Уэнди. Три дюжины длинных белых» роз в огромной наклоненной вазе, украшенные широкой сиреневой лентой, в окружении целого моря белоснежных лилий. Подойдя поближе, я разглядела среди бутонов маленький конверт на конце пластиковой палочки.

– Bay! – восторженно воскликнула я. – Какая красота!

– Да уж! – с благоговейным страхом выдохнула Уэнди. – Букет – просто сказка.

– Bay! – бездумно повторила я и, остановившись у стола, сорвала конвертик.

Подруга дышала мне в спину, от нетерпения подпрыгивая на одной ножке, совсем как ребенок в ожидании сладкого. Прижимая конверт к груди, я на секунду задумалась, что мог написать Том. Как реагировать, когда узнаю: позвонить ему или ждать, пока он это сделает?

– Открывай! Открывай скорее! – подгоняла Уэнди.

Похоже, она взволнована раз в десять больше, чем я. Интересно, как поступит, узнав, что цветы от бойфренда?

Пока я обнимала конвертик и предавалась романтическим мечтам, к нам подошли две помощницы литредактора – Аманда и Гейл.

– Как красиво! – восторженно выдохнула первая, осторожно коснулась крупной белой розы, а затем наклонилась, чтобы лучше рассмотреть вазу.

– От кого они? – спросила Гейл, с детским восторгом ощупывая гипсофилу.

– Не знаю, – с улыбкой соврала я, начисто забыв, что совсем недавно мне было плохо. Как хорошо, что где-то рядом есть человек, который обо мне заботится. – Давайте откроем конверт!

Уэнди и помощницы литредактора не отрываясь смотрели, как я разрываю бумагу и достаю маленькую карточку. Пробежала глазами строчки – и сердце забилось с бешеной скоростью.

– От кого они? От кого? – возбужденно спрашивала подруга.

Над высокими розами – горящие от предвкушения новости глаза. Наклеив самую сладкую улыбку, я задышала ровнее и постаралась успокоиться. Надеюсь, они не заметили, как я покраснела и как дрожат руки, запихивающие листок обратно в конвертик.

– От мамы, – быстро нашлась я.

– Bay! – восхищенно взвизгнула Гейл. – Здорово! А моя никогда ничего не присылает… Везет же некоторым!

– У тебя что, день рождения? – поинтересовалась первая.

В глазах Уэнди стоял вопрос: она-то знала, что я лгу.

– Нет, – тихо сказала я, – мой день рождения не сегодня.

Девушки продолжают на меня смотреть – значит, нужно улыбаться.

– Э-э, я в туалет, – пробормотала я, перехватив подозрительный взгляд подруги. – Сейчас вернусь.

Спрятав карточку в карман брюк, я бросилась обратно по коридору. Коллеги сильно удивились, но сейчас мне не до них. Ничего страшного: цветы-то остались, пусть ахают на здоровье!

– Так от кого они на самом деле? – чуть ли не обвинительным тоном спросила Уэнди, когда мы влетели в туалет.

Вместо ответа я наклонилась проверить, нет ли кого в кабинках, и, убедившись, что мы одни, достала из кармана конверт.

Вот подруга вынимает листок, пробегает глазами текст… и ее глаза становятся совсем круглыми. Не в силах произнести ни слова, она смотрит то на послание, то на меня.

– «Милая Клэр! – будто не веря своим глазам, прочла она вслух, а я покраснела еще сильнее. – Прости, если создал тебе проблемы. Ты чудесная девушка, и я очень рад, что провел с тобой время, пусть даже при не слишком приятных обстоятельствах. Если что-нибудь понадобится, позвони. С наилучшими пожеланиями, Коул Бранной».

Дочитав, подруга подняла удивленные глаза.

– Коул Браннон? – взвизгнула она. – Коул Браннон? Коул Браннон прислал тебе цветы?

– Шшш… – тут же зашипела я. – Пожалуйста, не надо, чтобы в редакции знали!

Но Уэнди меня не слышала.

– Коул Браннон послал тебе цветы, – чуть тише повторила она, на этот раз не в форме вопроса, а в форме утверждения.

– Да, – с бешено стучащим сердцем подтвердила я.

– И считает тебя чудесной девушкой!

– А что такого?

Я пожала плечами, смущенная и одновременно обрадованная. Нечего радоваться, ни к чему хорошему это не приведет!

– И ведь ты даже с ним не спала!'

– Что? – Мои глаза расширились от ужаса. – Нет, конечно!

Подруга смотрела на меня, а несчастный конвертик держала, словно Святой Грааль.

– Клэр, ты ему нравишься! – объявила она.

– Нет, что ты! Ерунда, ему просто меня жалко.

– Когда жалко, цветы не посылают, – покачала головой подруга.

– Вдруг миллионеры посылают? – Чушь полнейшая! Не может быть, чтобы такое произошло со мной! Тем более на работе…

– Нет, Клэр, не посылают, – заявила подруга, вернув мне карточку и конверт.

В карман, их срочно нужно спрятать в карман! Ну почему Уэнди так странно на меня смотрит?

– Это ничего не значит! – с большим чувством произнесла я, хотя сама не верила. Лицо пылает, и глаза лучше опустить. – Ничего не значит…

– Еще как значит, – еле слышно произнесла она.

Лучше обмануть себя, не признаваться, что в глубине души сама на это надеюсь. Мечтать о романе с Бранноном было бы смешно и непрофессионально. Тем более на свете есть Том, и просто непозволительно лишать нас второго шанса.

На следующее утро я встала в половине шестого. Ночь получилась почти бессонной, а когда удалось забыться, приснился кошмар: мы с Коулом на страницах «Будуара», Маргарет увольняет меня без выходного пособия, а бойфренд окончательно рвет отношения.

Мало того, что я спала беспокойно; в два часа ночи явилась Уэнди, навеселе, безостановочно бормочущая что-то по-французски. Явно после свидания с Жаном Мишелем! Вероятно, забыла, что я ночую у нее на надувном матрасе, втиснутом между кроватью и крошечным шкафом, потому что по дороге в ванную споткнулась и упала прямо на меня.

Прослушав монолог о бесчисленных достоинствах парижан в целом и любимого официанта в частности, я смотрела в потолок и старалась не думать о Коуле, бойфренде и «Будуаре», пока за окнами не забрезжил рассвет.

Несмотря на огромную усталость, спать совершенно не хотелось, да и рядом с громко храпящей Уэнди не подремлешь. К тому же, всякий раз закрывая глаза, я видела Тома и Эстеллу в своей постели. Считая оставшиеся до утра минуты (в отличие от счета овец вообще не помогает), я все больше волновалась, что месть Сидры в виде мерзкой статьи в скандальном журнале подорвет мою репутацию. В половине шестого, поднимаясь с матраса, я безоговорочно в это верила. На сборы ушли мгновения. Издание наверняка сейчас уже есть в продаже, и мне не терпелось его увидеть. С неистово бьющимся сердцем я подвела губы помадой, в последний раз взглянула на себя в зеркало и бросилась на лестницу. Два квартала до ближайшего киоска я буквально летела, перебирая в уме гадости, которые могут напечатать там.