Дорогая Жасмин - Бертрис Смолл

Вместо ответа Джеймс поцеловал ее в губы, наслаждаясь знакомой сладостью пухлого рта.

— Мы, шотландцы, весьма противоречивы. Жасмин. Либо беспрекословно поклоняемся своим королям, либо убиваем их. Всем известно, что наша знать не желает покоряться королевской власти. Джейми всегда опасался шотландских лордов, и богатых и бедных, и думаю, не зря. Поживешь в Шотландии и поймешь, что я привез тебя в страну, где зреют вечные мятежи. И, как твоя мать, захочешь хоть несколько месяцев в году проводить в Англии.

Он погладил ее спину, сжал ягодицы.

Жасмин замурлыкала, нежась, как кошечка, и, выгнувшись, притянула голову Джеймса к ложбинке между грудями. Он на мгновение замер, слушая, как бьется сердце возлюбленной, и, обняв ее за талию, стал медленно лизать соблазнительную плоть под задорными холмиками. Язык обвел припухлость грудей, проложил обжигающую дорожку к плечам и стройной шее. Джеймс чуть подул на влажную кожу, потянул губами за сосок и нежно прикусил.

— Животное, — пробормотала она и, подняв голову, вонзила зубы в его мускулистое плечо.

— Сучка, — простонал он, с силой вдавливая ее в постель, и, накрыв губами второй сосок, принялся мять пышную грудь. Огромная рука проникла меж шелковых бедер, пальцы погрузились во влажные глубины.

— Иисусе, какая ты горячая! Истекаешь желанием и готова для меня, дорогая Жасмин!

Женщина легко высвободилась и крепко обняла его.

— Войди в меня, Джемми! Сейчас же, иначе я умру!

— Нет, — прошептал он. — Я не успел насладиться этими спелыми плодами, радость моя!

Джеймс отыскал маленький бугорок и стал ласкать чувствительное местечко, ощущая, как он набухает под его сладостной пыткой. Жасмин затрепетала. Ее пальцы впились ему в плечи.

— Ублюдок, — прошипела она. — Я хочу тебя! Хочу! Джеймс счастливо рассмеялся.

— Всему свое время, дорогая Жасмин, — пообещал он и снова принялся целовать ее, одновременно раздвигая сомкнутые лепестки, пока Жасмин не оросила их любовной росой.

— Ну вот, милая, это немного утолит твой голод.

— Ненавижу тебя, — слабо всхлипнула она.

— А я опьянен тобой, — вздохнул он. Их губы встретились, и Жасмин едва не потеряла сознание. — Каждый час в разлуке с тобой я буду вспоминать сегодняшнюю ночь и все другие ночи, проведенные в твоей постели. Стану считать дни до свадьбы, когда назову своей. Жасмин.

Он покрывал быстрыми поцелуями ее рот, сомкнутые веки, кончик носа, маленький упрямый подбородок.

— Скажи, что будешь тосковать по мне все эти долгие недели разлуки.

— Да, черт бы тебя побрал, — с трудом выдавила Жасмин.

Что это с ней? Обычно в такие моменты она старается держать себя в руках, но на этот раз он завладел ее мыслями и чувствами, превратив в беспомощную, потерявшую голову от любви глупышку, и, что хуже всего, она готова все ему позволить. Пусть он возьмет ее грубо, утверждая свое господство, и сделает рабыней всепоглощающей страсти. Боже, она словно вновь стала молодой неопытной девчонкой!

Отстранившись, Джеймс скользнул вниз, и ее груди заныли в предвкушении новой ласки. Стиснув маленькую узкую ступню, Джеймс целовал ее, посасывая каждый пальчик и щекоча языком высокий подъем; затем поднялся выше, к изящной щиколотке, стройной икре, коленке с ямочкой и точеному бедру, потом принялся ласкать другую ногу, и все повторилось снова.

Он начал покусывать пупок, прижимаясь щекой к атласной коже. Жасмин взъерошила его волосы. Каждая частичка ее тела пульсировала желанием. Розовые лепестки набухли и увлажнились капельками женской росы. Джеймс слизнул их, улыбнувшись, когда она вздрогнула и смачно выругалась. Широко разведя ее бедра, он большими пальцами раскрыл пока еще сомкнутые створки, разглядывая потаенную трепещущую расселину, жаждущую принять его.

— Боже, как ты прекрасна, — простонал он.

— Джемми! Не мучай меня! — вскрикнула она.

Нагнувшись, он снова лизнул выступившие перламутровые капельки и, взяв губами драгоценный камешек, где сосредоточилось ее желание, стал с силой сосать. Жасмин непроизвольно выгнулась, едва не сбросив Джеймса. Но он сжал руками бедра женщины, удерживая ее на месте.

Волны небывалого наслаждения накатывали на Жасмин, и она, убежденная, что сердце вот-вот разорвется, судорожно хватала ртом воздух. Но Джеймс неожиданно привстал и вторгся в нее, пронзая, казалось, насквозь. Новый прилив наслаждения охватил Жасмин с такой силой, что в ушах уже раздался безумный рев, подобный вою штормового ветра. Жасмин содрогнулась в исступленном экстазе, впилась ногтями ему в спину и в беспамятстве заметалась по подушке.

Джеймс не мог ею насытиться. Он снова и снова вонзался в нее, не в силах унять беспорядочные резкие выпады. И вот, когда он уже не надеялся получить облегчение, копье его дрогнуло, и поток животворного семени оросил ее лоно. Устало положив голову на мягкую грудь возлюбленной, Джеймс всхлипнул от невыразимого счастья.

— Ах, заморская ведьма, — чуть слышно произнес он, — мы с тобой едва не прикончили друг друга. Жасмин нашла в себе силы усмехнуться.

— Разве это не чудесно? — шепнула она, вновь обнимая Джеймса.

— А теперь я должен оставить тебя почти на месяц, — посетовал он.

— Постарайся обернуться быстрее. Не знаю, сколько еще я смогу выносить общество Сен-Дени и отделываться от его притязаний. Слава Богу, что хоть королева хорошо ко мне относится!

— Если он посмеет хотя бы прикоснуться к тебе, — прорычал Гленкирк, глядя в огромные глаза цвета безбрежного моря, — я сделаю его первым придворным евнухом! Лишь только представлю, как этот похотливый ублюдок окидывает тебя плотоядным взором, словно вкусный обед, и я бешусь от ненависти!

— Он отравится и умрет, вздумав меня попробовать, — пообещала Жасмин. — Я твоя, Джеймс Лесли. Телом и душой. Другого мужа мне не надо. Ну а теперь ложись рядом, противный! Мне нужно приготовить воду для обтирания, чтобы снова начать любовную схватку! Как я страшусь остаться без тебя! Мне просто необходимы сладостные воспоминания, чтобы выжить!

— Да ты поистине неутомима! — поддразнил он.

— Как и ты, — парировала Жасмин.

— Поскорее неси воду, — приказал граф. — Мне тоже придется тяжело без этих воспоминаний, дорогая Жасмин.

Утром, когда Жасмин проснулась, Джеймса уже не было, и она даже не знала, когда он ушел. На соседней подушке, где покоилась его темная голова, лежала полураспустившаяся темно-красная роза. Жасмин с улыбкой взяла цветок и вдохнула нежное благоухание, перебирая в памяти события минувшей ночи. Тазик с водой исчез, и она поняла, что верные служанки успели побывать в спальне. Приподнявшись, Жасмин дернула за шнур сонетки, давая знать, что ждет утренний чай.

Вскоре в комнате появился Адали" с чайным подносом.

— Доброе утро, принцесса, — приветствовал он и, налив немного чая в пиалу, поднес госпоже. — Ваш чай.