Желание быть городом. Итальянский травелог эпохи Твиттера в шести частях и тридцати пяти городах - Дмитрий Бавильский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отъезжая от Ассизи по равнинному шоссе, некоторое время следил, как удлиненные арки под братскими корпусами «Сакро конвенто», древние каменные скобы, словно бы вытягивающие силы из земли, уменьшаются до игрушечных размеров.
Уже на таком первом и почти безопасном расстоянии впечатление от Ассизи обращается в чувство тоннелей, приставленных друг к другу, – сначала воздушного, городского, разомкнутого облакам и видам за городской стеной, затем тоннеля крытого, теневого, местами (в Нижней церкви) мрачного, местами (в Верхней церкви) похожего на промежуточную станцию.
Так из реальной реальности мы попадаем в автономный мир, словно бы проложенный внутри наших собственных извилин, змеящихся вслед архитектурному плану. Где важна не столько внешняя логика достопримечательностей, но внутренняя жизнь сознания, ощупывающего предложенные обстоятельства и поэтому каждый раз меняющего освещение, «подсветку».
Это ощущение будет повторяться каждый раз в больших музеях и монументальных церквях, окруженных самоигральными монастырями, или вот в замках, расползающихся осьминогами по центрам или, что чаще, краям небольших городов. А еще по античным ландшафтам, оставившим еле заметные следы, ну или по торговым улочкам, из-за веков напряженного пользования слежавшихся в единые организмы: входишь в тоннель, проходишь его насквозь, выходишь, как из пищеварительной системы, немного иным.
Достопримечательности – места, никогда не бывающие равными себе: хозяева, эксплуатирующие остатки их витальности, настроены прагматически и уже не замечают вхождения в «близость дальнего». Но туристы отвлечены еще сильнее – в истерике чувств, доставленной избытком впечатлений: из дома все эти красоты представляются одними, здесь оказываются другими, после возвращения дрейфуют уже в третье какое-то состояние. Ученые впиваются в детали и частности, экскурсоводы стоят спиной к алтарям и коллекциям, паломники заговаривают страсти и боль. Какую культовую (намоленную, затасканную посещениями, но приведенную в порядок) постройку ни возьми, все вместе они готовы составить атлас искажений пространства, расширяющегося (или, напротив, сужающегося) в сторону незримого запасного выхода, который всегда забывают обозначить на карте.
Вт, 10:29: Все («все» – это Павел Муратов и Коля Кононов) говорят о мрачности Перуджи, а для меня тут второй день светит такое мощное солнце, продлевая жизнь лета, что, не менее мощно, чувствую себя Незнайкой, ну а коротышкой – само собой. Не мрачнее того же Урбино, а очень даже приветливый и распахнутый город.
Вт, 10:36: Чуть не забыл про главный лайфхак Ассизи: здесь, если привезти с собой еду и воду, можно наполненно и без всяких скидок провести совершенно бесплатный день. И даже бесплатную парковку на склонах (среди оливковых садов) отыскать, не говоря уже о бесплатных музеях.
Вт, 12:11: «Там за горой – Сиена», – на своем балконе Стефания почему-то совсем как-то грустно показывает за город, залитый солнцем. В доме по понятным причинам холодней, чем на улице, и хочется поскорее убежать в Национальную галерею.
Вт, 12:14: Почти автоматически начинает придумываться рассказ о любовном романе между гостем, снявшим жилье на Airbnb, и хозяйкой, типа как это современно, но тут же одергиваешь себя: такой рассказ уже у Чехова был.
Вт, 12:24: Да, здесь, в Италии, особенно ясно, как и почему (откуда и зачем) берутся разговоры об «особом пути России». От безысходности. Догонять глупо да и невозможно, вот и остается уповать на «собственную гордость».
Вт, 20:49: Главный лайфхак Перуджи: университетские здания занимают здесь едва ли не четверть Старого города (больше, чем церкви), а там, где студенты, еда дешевле, а нравы демократичнее.
Вт, 21:30: О личной дистанции пост. Наш человек, идущий по нашей улице, чувствует лбом потенциальную угрозу, исходящую от каждого, но изо всех сил делает вид, что никого не замечает. Итальянцы, наоборот, всячески показывают, что они тебя учитывают, но за этим радушием ничего нет, выучка. Стефания так и не купила мне шнур для айфона, хотя сама вызвалась его найти. Нашел его я – в старом городе (29 евро). А еще удивлялась, что я пью в основном черный чай, и даже хотела найти его в магазине. Третий день ищет. Спишем на то, что у нее сложный период.
Вт, 21:37: Обход культурных красот Перуджи начал с Зала деи Нотари во Дворце приоров на главной площади. Вход свободный, росписи – Пьетро Каваллини.
Вт, 21:38: В Национальной галерее Умбрии купил музейную карту (14 евро за 5 коллекций на 48 часов) и уже в первый же день полностью ее оправдал, хотя был еще не везде: в карту входит десять музеев, но по правилам посетить можно лишь пять.
Вт, 21:56: В Национальной галерее Умбрии провел два часа, и, честно говоря, меня просто расплющило от двух этажей крышесносной умбрийской школы + немного сиенцев (правда, без Симоне Мартини, но вчера в Ассизи я достаточно изучил капеллу, расписанную им в Нижнем храме) и художников из Римини.
Вт, 21:59: Временная выставка в Национальной галерее – серия скучно-синих абстракций Ханса Хартунга (1904–1989) – только отсрочила встречу с прекрасным.
Вт, 22:01: Огромный этаж готики и раннего Возрождения с самым большим Пьеро делла Франческа из всех мной виденных. Его зачем-то выставили в отдельном зале напротив абстрактного шестичастного цикла все того же Ханса Хартунга. Убийственное соседство.
Вт, 22:07: Два десятка (!) картин Перуджино – целая ретроспектива – выставлены уже на первом этаже. Они сосланы вниз, чтобы не мешаться под ногами у готики, примитивов и раннего Ренессанса. И это единственное, что там можно смотреть: после Перуджино что-то в искусстве (причем не только умбрийском, но и итальянском) ломается. Залы первого этажа пробежал галопом. Вот прямо физически ощущаю, как вкусы мои и пристрастия, словно бы по шкале радионастройки, смещаются на все более ранние времена.
Вт, 22:13: В Колледжо дель Камбио (отдельный вход в Палаццо Приори), расписанном Перуджино (входит в музейный билет) – небольшая, но остроумная выставка автопортретов (и их копий) «Веласкес и Бернини», с экспонатами из Прадо и Уффици. Да на фоне потолков Перуджино, да с деревянными панелями Доменико дель Тассо.
Вт, 22:18: В одном зале – два автопортрета Веласкеса и его повторения последышами, во втором – несколько холстов Бернини. Очень точная рифма.
Вт, 22:19: А потом без разбора, сплошняком пошли церкви. Сан-Франческо (Ораторио ди Сан-Бернардино закрыт на реставрацию), Сан-Лоренцо и Сан-Доменико – самая большая церковь Умбрии (это уже даже не вокзал, но целый космодром с молельными партами, ученики которых все как один улетели в открытый космос: по церкви я гулял практически в полном и космическом одиночестве), в клуатре которой находится огромный археологический музей. Он тоже входит в единый музейный билет, но сил у меня хватило лишь на артефакты, выставленные на улице.