Настоящая принцесса и Бродячий Мостик - Александра Егорушкина

Мутабор снова нацелился схватить сундучок, но тот невероятным прыжком взлетел на самый верх огромной груды каменьев, почти под потолок. Убедившись в собственной недосягаемости, он торжествующе щелкнул крышкой и принялся ожесточенно почесывать одной из гнутых ножек где-то под брюшком.

Злобно зашипев, колдун без видимого усилия приподнялся метра на два над полом и вновь протянул к ларцу руку, которая стала вытягиваться, как резиновая. Она становилась все длиннее и длиннее, тоньше и тоньше, паучьи пальцы должны были вот-вот коснуться беспокойно заерзавшего ларца, но тут он молнией сиганул вниз, прошмыгнул под ногами Мутабора и забился под кованый боевой щит. Тут Костя решился напомнить о себе.

— Не получается? — осторожно спросил он, совершенно забыв о мощи своего нового голоса.

Драконье дыхание вихрем пронеслось по сокровищнице и чуть не погасило волшебные болотные огоньки. От неожиданности Мутабор едва не рухнул с высоты, но вовремя спланировал на пол. Драгоценности, устилавшие пол, громко захрустели у него под ногами.

— А, ты еще здесь, — раздраженно буркнул он, пряча под плащ руку, уже принявшую нормальные размеры. Костя хотел было обидеться, но любопытство пересилило:

— А что в этом ящичке-то? Почему он бегает?

Мутабор ответил таким злым взглядом, что Костю будто окатило ледяной водой и обожгло огнем одновременно. Затем колдун с расстановкой произнес:

— Тебе еще рано знать! — и двинулся прочь из Сокровищницы. Едва Мутабор перешагнул порог, ее дверь с грохотом захлопнулась. Колдун сделал странный жест, словно что то тянул вверх, и по драконскому носу ударили струи холодной моды. Костя шарахнулся и пребольно стукнулся головой о стену пещеры: прямо передним встал на дыбы и превратился в водяной занавес ручей, который еще мгновение назад с журчанием бежал по полу пещеры. Подземный зал оказался поделен пополам: по одну сторону водяной стены остался Костя, а по другую смутно видимый Мутабор, не оборачиваясь, направлялся к одному из выходов.

— А я? — невольно воскликнул Костя.

Мутабор неохотно оглянулся:

— Ты-то? Ты — страж. Приказ помнишь? Повтори.

— Никто не может войти в Сокровищницу без моего разрешения.

— Правильно. Счастливо оставаться.

И Мутабор удалился, оставив Костю лежать у закрытой железной двери.

После уроков Лялька, как всегда по вторникам, поплелась к маме в учительскую, а Лиза — на Стрелку, чтобы сесть на троллейбус к Петроградской. Можно было, конечно, и на метро поехать, но там будут пихать, чего доброго, и футляр с Виви заденут, а скрипочка ведь хрупкая. До урока у Андрея Петровича оставалось больше часа.

в которой Лиза разбивает коленку и нашим героям вручают клетку с птицей

«Вот что, пойду-ка я вообще пешком! — решила Лиза. Конечно, погода муррмерзкая, как сказал бы рыцарь Мурромурр. Но всё равно можно погулять, дома порассматривать». После памятной прогулки в Радинглен Лиза ходила по Петербургу, задрав голову, пытаясь отыскать знакомых по полнолунию. Сейчас она оглянулась на Леонардо и Леандро и вздохнула: львы так больше ни разу и не отозвались на ее приветствие. «Ну уж в полнолуние-то они заговорят? Надо будет в следующий раз опять пойти гулять. Через Мостик… нет, раз нельзя, значит нельзя, — соврала она себе, потому что нарушить запрет хотелось ужасно, и чем дальше, тем больше. — Интересно, где-то теперь Мурремурр? Почему я его больше так и не встречала?»

Было пасмурно, шел противный колючий снег, и Лиза вдруг сообразила, что солнца она не видела уже недели три — пожалуй, с того достопамятного дня, когда подслушала разговор двух сосулек. В этом году зима, похоже, разошлась не на шутку: если чуть-чуть теплело, поднимался такой ветер, что небольшую Лизу просто сдувало с ног. К тому же дни казались какими-то уж очень тёмными. Конечно, стояла середина декабря, и по законам природы темнота была в порядке вещей. Но не настолько же! «А сегодня, кажется, и вовсе не рассветало. В школу я пришла затемно, а сейчас ещё и трёх нет, и вон что делается! — Лиза посмотрела в небо, которое посинело уже совсем по-вечернему. — И фонари почему-то не зажигаются — электричество, что ли, экономят?»

Не успела она как следует обдумать этот вопрос, как её нагнал Лёвушка.

— Ты на троллейбус?

Лиза проводила глазами переполненный троллейбус, медленно, вперевалку отползавший от остановки, как таракан, объевшийся отравы: Да ну, пошли лучше пешком. У меня ещё времени… до слона.

— Тогда позвольте, сударыня, понести ваш рюкзак, — галантно предложил Лёвушка и поправил на носу очки. Лиза солидно кивнула и поудобнее перехватила футляр со скрипкой, который не доверяла нести никому.

И тут же вспомнила, как Андрей Петрович недавно вздохнул: «Несчастные люди скрипачи, а? Мало того, что заниматься надо каждый день, так ещё и инструмент изволь везде с собой таскать… Представляешь, Лизавета, вот отправишься ты в кругосветное путешествие, и придется тебе прихватить с собой скрипку и репетировать, репетировать…» Кругосветное путешествие! Куда больше ей хотелось хоть на минутку вновь побывать в Радинглене… А еще было страшно обидно, что про самое-то интересное от Андрея Петровича ничего не добьёшься. «Знает и молчит…. Ну и пожалуйста».

От этих размышлений ее отвлек Лёвушка:

— Лизка, ты к контрольной по инглишу уже готовишься?

— Угу, — кивнула Лиза. — Готовься не готовься, все равно Саблезубая к чему-нибудь придерется.

— Это точно, — вздохнул Лёвушка. — Она на меня когда просто смотрит, я и то слова забываю и артикли путаю.

— Шпаргалку, что ли, написать… задумчиво сказала Лиза, А помнишь, как она в прошлый раз на контрольной у Царапкина шпору отобрала?

— Да, не везёт Царапину. Со стулом вот тоже.

— Ага, то-то он не появляется — наверно, заболел от огорчения! — не без злорадства сказала Лиза, никогда не питавшая нежных чувств к Царапкину.

— Ладно, давай о чем-нибудь другом поговорим, — сплетничать Лёвушка не очень любил. — Давай, как англичане, о погоде.

— Ладно, — легко согласилась Лиза. — Не находите ли вы, сэр, что дни как будто стали еще темнее и длиннее? Надоело ужасно.

— Ага, точно. Представляешь, — пожаловался Лёвушка, — мама заставляет каждый день после школы два часа гулять. Свежий воздух, говорит. Так я раньше за эти два часа только полкнижки успевал прочитать, а теперь вот думаю — надо сразу две с собой брать. Не время, а сгущёнка какая-то — тянется, тянется… Осторожно, держись за меня, тут скользко.

— Ты что, гулять не любишь? — удивилась Лиза, хватаясь за подставленную руку. — Ну и ну!

— Я читать люблю, — объяснил Лёвушка. — Читать дома гораздо удобнее. И не холодно.